Точка Зеро

— Быстрее!

Питер спрыгнул вниз и почувствовал резкую боль в ноге. Впрочем, это не слишком мешало бежать. В окнах музея загорелся свет, кто-то кричал, высунувшись в окно.

— Сюда! — услышал Питер, рука Джонсона ухватила его рукав и затащила за угол.

Они оказались в темных закоулках без единого фонаря, но Джонсон, похоже, видел в темноте, как кошка. Он бежал в самую глубь старинных кварталов и тащил за собой Питера, на которого вдруг навалилась странная слабость и дурнота.

— Что с вами, милорд? — обернулся к нему Джонсон. — Поднажмите! Надо уйти от музея подальше.

— Кажется, у меня с ногой что-то. Я ее не чувствую. И голова кружится.

— Только этого еще не хватало! Идите сюда! Сядьте!

Они забрались в закуток за выступом стены, и Питер без сил опустился прямо на холодные сырые камни.

— Вы же не курите, Джонсон? — вяло удивился он, увидев огонек зажигалки.

— Не курю. Но зажигалка у меня есть. Вот дьявол!

— Что там?

— Ничего хорошего, милорд. Потерпите немного.

Питер опустил глаза, и его замутило. Левая штанина джинсов от колена и ниже была пропитана кровью. Взявшись за края прорехи, Джонсон разорвал штанину донизу, а потом, оттянув край, подпалил зажигалкой шов.

— Матерь Божья! — сказал он, осмотрев рану. — Не хочу вас пугать, но вы поранили артерию. У вас есть носовой платок?

Пока Питер искал в карманах платок, Джонсон быстро снял куртку и джемпер, стащил майку и разорвал ее на полосы. Накинув куртку обратно, он разодрал штанину до самого верха, согнул ногу Питера и прижал колено к животу. Снова чиркнув зажигалкой, отдал ее Питеру:

— Держите в левой руке и светите мне. Зажигайте, зажигайте! Правой сильно нажмите вот здесь, — он прижал его пальцы к передней поверхности бедра выше колена. — Сильнее! Еще сильнее! Вот так, хорошо. Не отпускайте!

Осторожно разогнув ногу, Джонсон стянул бедро импровизированным жгутом из порванной майки и закрутил концы с помощью шариковой ручки. Закрепив жгут, он закрыл рану сложенным носовым платком и забинтовал остатками майки.

— Все. Теперь надо в больницу.

— Вы с ума сошли?! — возмутился Питер. — Какая еще больница?

— Это вы с ума сошли, милорд, прошу прощения. Если рану не зашить и не обработать, вы останетесь без ноги. В лучшем случае. У нас максимум полтора часа. Дайте ключи, я дойду до стоянки и подгоню машину поближе. Надевая на ходу джемпер и куртку, Джонсон ушел. Питер подумал, что на выходе из этих трущоб наверняка уже поджидают полицейские. Джонсона арестуют, а он умрет в этой щели.

Его знобило, звенело в ушах, клонило в сон. Время от времени он проваливался то ли в дремоту, то ли в забытье. Один раз показалось, что смотрит на себя со стороны, но нет — это был кто-то другой, светловолосый мужчина в черном средневековом плаще. А в другой раз ему привиделась молодая женщина в узком длинном платье, залитом кровью. Женщина умирала и пыталась что-то сказать, но с губ срывался только хрип…

— Ну вот, милорд, сейчас все будет в порядке, — Джонсон наклонился над ним, повернувшись спиной. — Хватайтесь за плечи и держитесь крепче.

— Вы что, тащить меня собрались? — возмутился Питер. — Во мне сто девяносто фунтов[2]!

— А у вас есть другие предложения? Можете скакать на одной ноге. Но я не советую. Держитесь и молчите, здесь недалеко. Когда-то я поднимал штангу. Справлюсь и с вами.

Кое-как обхватив шею Джонсона руками, Питер забрался ему на спину. Крякнув по-утиному, Джонсон медленно распрямился и пошел, придерживая ноги Питера. Казалось, они шли так очень долго, но всего через два поворота впереди показалась крохотная пустынная площадь с несколькими деревьями и маленьким фонтанчиком. У фонтана, прямо под знаком, запрещающим стоянку, стояла машина Питера.

— Рискованно, — заметил он.

— Вы заметили, милорд, что в этом мире все как будто вымирает, как только стемнеет? И в Англии, и здесь. Сейчас только начало девятого, но на улицах почти никого нет. Магазины закрыты, ресторанов мало. Думаю, и полицейские сюда тоже вряд ли заберутся. Простите, что так долго.

— Долго? — удивился Питер, пока Джонсон осторожно сгружал его на булыжную мостовую. — Я даже не понял, сколько времени прошло.

— Сорок минут. Я узнал у сторожа на стоянке, где ближайшая больница. Сначала он не понимал, что мне надо, потом я — что он мне объясняет. Нарисовал схему. А еще пришлось быстро выпустить Джереми под дерево, он уже не мог больше терпеть.

— Про Джереми-то мы и забыли! — спохватился Питер. — Подождите! Не надо никакой больницы. Чешуя! В багажнике наверняка найдется хотя бы одна светлая чешуйка. Он же линяет! Помните, как я вылечил Мэгги?

Но Джонсон сокрушенно покачал головой:

— Похоже, линька кончилась. Я каждый день перетряхиваю его одеяла, и уже дня три ни одной чешуйки не было.

Он открыл багажник и что-то шепнул дракону. Тот поспешно вылез. Джонсон встряхнул одеяла, посветил фонариком во все углы. Чешуи не было. Джереми энергично встряхнулся всем телом, как мокрая собака, но ни одна чешуйка не упала на землю. Он был покрыт новой гладкой, блестящей чешуей, которая прилегала к коже так плотно, что ее было даже не подцепить.

— Милорд, проверьте карманы, — посоветовал Джонсон. — Я помню, вы подобрали несколько чешуек.

Питер обшарил карманы и покачал головой:

— Нет. Я потом их завернул в носовой платок, а платок… Платок теперь у меня на ноге. Чешуя, надо думать, выпала.

— Все-таки придется в больницу, — вздохнул Джонсон, устраивая Питера полулежа на заднем сидении. — Нет времени искать.

В дверцу просунулась морда дракона, который пристально уставился на Питера.

— Подождите, Джонсон. Он что-то хочет. Помогите ему сюда забраться.

С помощью Джонсона Джереми втиснулся в салон и встал на задние лапы, положив передние Питеру на плечи в каком-то комическом объятье. Его глаза с неожиданно круглыми, а не узкими вертикальными зрачками оказались на одном уровне с глазами Питера. В черноте вспыхнули две ослепительные белые звезды, и все вокруг исчезло.

Питер почувствовал, как в солнечном сплетении разгорается огонь, который охватывает его полностью, с головы до пят. Вот огонь разлился дальше, вспыхнула ослепительным светом вся вселенная… И вдруг все кончилось. Джереми прикрыл глаза, опустился на пол и осторожно, задним ходом, выбрался из машины. Через несколько секунд Питер услышал, как он залезает в багажник и закапывается в одеяла.

Джонсон заглянул в машину и посмотрел вопросительно. Питер прислушался к себе и понял, что ничего не чувствует. Ни боли, ни онемения, даже давления от жгута — вообще ничего. Он нагнулся и осторожно снял повязку.

Запекшаяся кровь. И все. От раны даже следа не осталось.

— Иисусе! — оторопело пробормотал Джонсон. — Вот это да!

— Спасибо, Джереми! — не менее оторопело сказал Питер.

Голова дракона на секунду показалась над спинками сиденья и снова исчезла. В Оверни было тепло, и Джереми обходился без шапки, хотя и прятал ее старательно между одеялами.

— Надо нам уезжать отсюда, и побыстрее, — сказал Джонсон. — Вы можете вести? Питер осторожно выбрался из машины, сделал несколько шагов.

— Надо купить новые джинсы, — сказал он, садясь за руль. — Вы кольцо-то не потеряли?

— Было бы большой глупостью — так рисковать и потерять. Вот оно. Держите, пусть лучше будет у вас.

За спинками снова мелькнула и исчезла голова дракона.

— Ну что, — Питер завел двигатель. — Обратно? К мистеру Яху?

— Что это было? — спросил Джонсон, когда они выехали из Каора и повернули на север. — Когда он вас обнял? Что вы почувствовали?

Трудно сказать, — задумался Питер. — Это был огонь. Я видел только огонь. А еще… Как будто я одновременно был мужчиной, женщиной, драконом и кем-то еще. Кем-то — или чем-то? Не знаю.

Во время одной из остановок, пока Джереми бродил за деревьями, Питер достал из кармана кольцо.

— Странно, — сказал он, повертев его в руках. — Камень был темно-темно-синий, я точно помню. А сейчас он почти черный. Да не почти, просто черный, посмотрите.