Страница 90 из 96
Губы Николя скривились в усмешке.
- Где ты взял оружие? Ты ведь ударил кузена ножом? – видя, что он ничего отрицать не собирается, вновь задала вопрос молодая женщина.
Николя принялся с готовностью рассказывать, будто давно хотел поделиться своей историей.
- Это вообще случайно вышло. Позвонил Сереге, чтобы занять денег, он сказал подъехать к нему на работу в какой-то автосалон. Он там был на банкете. Все что-то праздновали, шумели. Когда приехал, набрал его, он вышел. Мы стояли, курили. И тут какая-то мадам, секретарша, наверное, вынесла большую картонную коробку из-под торта и пакет с мусором. Поставила все возле урны. Серега вскоре ушел, а я еще остался там, вызванивал Андрея. Тот сбрасывал. Ну, я от злости коробку и пнул. Крышка съехала, а внутри все было облеплено ошметками крема, усыпано крошками от коржей и лежал большой черный нож. Видать, о нем забыли и выбросили вместе с ненужной тарой. Короче, я тот нож и взял.
- Прямо так, голыми руками?
- Я же не идиот. Платком. Потом поехал к брату. Сказал, чтобы отдавал орден. Тот отказался. Мы поссорились, и я ударил его ножом.
- То есть это просто был случайный нож… случайный визит в автосалон…
- Да. А что?
- Ничего, - Лисневская вздохнула.
- А, ты сейчас думаешь, как же не повезло твоему любовничку, что его в этом убийстве обвинили, да? Откуда мне было знать, что этот автосалон твой и что торт ты тем ножом резала? Мне все равно, понимаешь? И тогда было и сейчас. Ничего ты не сможешь доказать, и ничего мне не сделаешь. Мотать твоему хахалю вместо меня срок.
Дарье с трудом удавалось побороть желание впиться ему в физиономию ногтями, чтобы исчезла его издевательская ухмылка. Она в сотый раз пожалела, что поехала тогда кататься по Сене с этим чудовищем, и так напилась, что не только переспала с ним, но и выболтала все подчистую.
Рассказ Николя выглядел вполне складно. То-то вся та история с журналистской славой показалась ей нелепой. Но как теперь доказать невиновность Кирилла? Только если Каплин поможет. А станет ли он помогать сопернику?
Дарью пугала мысль о том, как порой все в жизни шатко. Не поехала бы она во Францию, не нашла бы родных Оливье и не понравилась бы настолько Николя, никто бы ничего не узнал. А еще говорят, что все тайное становится явным... Сколько подобных преступлений так и остаются не раскрытыми, а совершившие их – безнаказанными!
Она посмотрела на Николя. Тот сидел с самодовольным видом, и кажется, совершенно не осознавал, насколько страшно его злодеяние. Почти что библейский Каин...
Вот это поворот! Дарья никак не ожидала, что своим приездом заварит такую кашу в этом тихом местечке.
- Выходит, тебе плевать не только на брата, но и на мать, и на бабушку, которой ты своим поступком причинил ужасную боль… Даже если не понесешь заслуженного наказания, тебе теперь с этим жить… Покажи, хотя бы, Марии Владимировне, его могилу.
Дарья вдруг повернулась к Василию.
- А вы ведь все знали… Иначе кто еще мог помочь переправить тело сюда из России и организовать похороны.
Тот глядел прямо и бесстрастно.
- Зачем?
Она не ждала ответа, и так понятно – деньги… А может преданность господину. В любом случае это уже не ее дело.
Пока самолет уносил ее на родину, Дарье с трудом удавалось усидеть на месте. Все-таки уезжать домой было радостно! Кто знает, не ждала ли ее участь несчастного Оливье, останься она во Франции дольше. Там ее преследовало ощущение, словно она подранок, спрятавшийся от охотника. Вроде и не убили, но и жизни теперь никакой, и в любой момент собаки могут найти по следу… Когда взлетели, это странное чувство, наконец, пропало. Неужели она, правда, улетает живая и невредимая? Первое время Лисневскую переполняли эмоции, а именно ликование. Она гордилась собой. И еще чувствовала себя достойной Каплина. Она сейчас была почти как он! Она распутала это дело! Потом накрыло отчаяние.
Пересматривала подаренный Марией Владимировной альбом, но мыслями витала где-то далеко. Размышляла о том, почему Доронин взял все на себя. Почему не отрицал свою вину? Ответ напрашивался сам собой. И он удручал Дарью. Она была единственной подозреваемой, на нее указывала найденная на месте преступления улика... А значит если бы не Доронин, за это убийство судили бы ее. И Каплин тут не в силах был помочь.
Нужно выручать Кирилла! Лев, наверняка, разозлится, если она заговорит с ним о Доронине. Но она не могла все это оставить, как есть. Кирилл пошел на такое ради нее! Значит, на самом деле любил… А она не верила.
Удастся ли что-то доказать, если убийца находится за границей, а из свидетелей пока только один Сергей Миронов? И не признают ли в случае чего Николя душевнобольным? Тогда его точно не посадят. Максимум что его ждет – принудительное лечение. Дарья вздохнула. Она совершенно ничего в этом не понимала. Вот бы Каплин нашел способ помочь Кириллу… Наверное, можно связаться с полицией Франции, передать это дело им.
Несчастная Мария Владимировна! Ей-то за что все это? Да еще и в таком возрасте. Перед отъездом Лисневская связалась с Люси – дочерью Волговской – и все ей рассказала. Та уже должна быть на пути в Париж. Больше ничем помочь Марии Владимировне Дарья не могла.
Мысли скакали с одного на другое. Сразу по прилету нужно увидеть Льва. Сам он вряд ли объявится. Слишком гордый. Тот шаг для него очень многое значил. И теперь он ждет ответа.
Вспомнила, как надеялась увидеть его перед отлетом и внутри поднялась обида. Он знал, когда и куда она улетает, но не приехал проводить. А она до последнего ждала, даже проходя паспортный контроль и потом сидя в самолете. Может быть, не больно-то и хотел вернуть ее?