Заговор Высокомерных

- Ясно, спасибо, - ответил судмедэксперту Каплин. – Давай, а то я занят.

Он спешно засунул телефон в карман и повернулся к прокурору города Георгию Павловичу Арданову.

Хоть и не желал сам себе в этом признаться, но все же почувствовал огромное облегчение. Как будто камень с души… Правда, в данный момент думать об этом было некогда.

Они беседовали уже около двух часов. И речь шла об убийстве Оливье де Шарлеруа.

- Иванович звонил. Лисневская здорова. Так что вариант, что она заразилась и убила Волговского из мести, отпадает, - максимально сухо сообщил Лев Гаврилович.

Гущин, зампрокурора, тоже был тут. Евгений Константинович с хмурым видом помешивал ложечкой только что принесенный секретарем кофе.

- А может это кто-то другой, кого он болячкой своей наградил, нашего кондитера грохнул? – Арданов сделал затяжку.

Вальяжно отведя руку в сторону, он легким постукиванием пальца сбил пепел в пепельницу в виде замершего в прыжке льва.

- Я уже думал над этой версией, - кивнул Каплин. – Но откуда у этого человека нож с отпечатками Лисневской? Возможность взять его была у тех, кто присутствовал на застолье в автосалоне. Я всех проверил. Алиби на момент убийства нет только у Доронина-младшего и матери Лисневской. Хотя… это ничего не означает. Нож мог взять кто угодно и передать убийце.

- Как он вообще с этим работал? В такой сфере… Я имею в виду ВИЧ, - наконец подал голос Гущин. – Там же медосмотры и анализы обязательны.

- Ну, во-первых, ВИЧ через немытые руки не передается. Это тебе не глисты или кишечная инфекция, - усмехнулся Арданов. – А во-вторых, все справки, в том числе санкнижка, у нас сейчас без проблем покупаются. И, в-третьих, он мог сам еще не знать о своей болезни.

- Или может его конкуренты убили, - предложил еще одну версию зампрокурора.

- За то, что торты вкуснее печет? Все может быть… Но пока Лисневская – основная подозреваемая. Однако это не значит, что не нужно отрабатывать другие версии, - Георгий Павлович затушил окурок.

Каплин был совсем не в духе. Сидел, рисовал на листочке какие-то каракули, и вдруг с тоской произнес:

- Фиговый я, получается, следователь. Даже с таким простым делом разобраться не могу.

- Что-то ты совсем на себя не похож, - удивился Гущин. – Что за уныние? Говорю тебе, копай под депутата Доронина. Сдается мне, именно он - корень зла.

- Думаешь? – с сомнением взглянул на него Арданов. – Лично мне кажется, что мы вообще не в том направлении мыслим.

- А в каком надо? – поинтересовался его заместитель.

- А вот не знаю… Тут Лев Гаврилович обратился с запросом освободить Лисневскую в интересах следствия.

- С чего это вдруг?

- Ее явно подставляют, - принялся пояснять сам Каплин. - И тот, кто это делает, ставит своей целью заполучить старинный дорогостоящий орден - фамильную ценность рода Волговских. Этот человек, или группа людей, думают, что орден у Лисневской, и будут пытаться его забрать. Есть большая вероятность, что ее и в тюрьму постарались упечь, чтобы она добровольно отдала ценность.

- То есть, будем ловить на живца? Ты уверен, что сама Лисневская к убийству непричастна?

- Уверен. Кроме отпечатков против нее ничего нет. Как я уже сказал, во время празднования в автосалоне этот нож с ее отпечатками мог взять кто угодно. А потом убить им француза. Там были и мать Дарьи, и сын ее мужа Кирилл Доронин, и сам ее супруг. Правда, у последнего стопроцентное алиби.

- Если б не твое упорство, Лева, Лисневская, как пить дать, на зону попала бы, - заметил Гущин. - Никому не нужен висяк с убийством именитого кондитера. Город уже почти месяц гудит об этом. Все ждут результатов расследования. И большинство обывателей уверены, что убила его именно Лисневская.

- У нас вообще предвзято относятся к богатым. Поэтому люди только обрадуются, если Дарья сядет. Потом долго будут этот скандал смаковать, - покачал головой прокурор.

- А что ты хотел? Я тебе больше скажу - уже смакуют. Доказательная база против Лисневской слабая. Только отпечатки и отсутствие алиби. Как-то глупо ее подставляют, не продуманно.

- Может быть, тот, кто это делает, вынужден был быстро что-то придумать. Не было у него времени на детальную разработку плана, - высказал предположение Каплин.

- Вот! Надо искать того, кому выгодно устранить Лисневскую или отомстить ей. И у кого есть причина сделать это быстро, - вставил Гущин.

- Ты настаиваешь, что цель этого убийства – упечь на зону нашу бизнес-леди? – удивился Арданов. – А что, если преступнику нужно было устранить кондитера? Нож с отпечатками Дарьи Александровны просто оказался под рукой.

Гущин задумался.

- Разрешение на освобождение подозреваемой я дам, - сказал Арданов. – И надо бы за ней последить. Вдруг выяснится, что она там скрывает. Опера, правда, бурчать будут, что и так людей не хватает, а тут за какой-то фифой хвост надо пустить...

- Побурчат, а следить все равно придется, - отмахнулся Гущин. – Я вот что думаю… Как, ты говоришь, фамилия матери нашей подследственной?

- Волга, - ответил Каплин. – Она не меняла фамилию, когда выходила замуж.

- Не кажется тебе, что это сокращение от Волговская? Адвокат с ней хорошо знаком, и муж Дарьи Вадим Доронин… Ты мамашу на допросе о прошлом ее семьи расспроси. Далеком прошлом. Сдается мне, что девка стала жертвой семейных разборок…

- Довольно складно выходит. Пожалуй, эта версия имеет право на жизнь, - заметил в свою очередь Арданов.

- Да, интересная версия, - воодушевился Каплин.

- Я почти уверен, что это семейное дело. Внутрисемейные интриги, - добавил Евгений Константинович.