Заговор Высокомерных

Распахнув свои большие, цвета переспелой вишни, глаза, доставшиеся ей от непутевой матери-цыганки, Мила сладко протянулась на широкой мягкой кровати. Обвела взглядом комнату. Два бокала на столе, на пуфик небрежно брошен ее кружевной пеньюар-кимоно, из душа доносится шум воды. Собственное отражение в зеркальной дверце шкафа напомнило снимок из эротического глянцевого журнала – обнаженная брюнетка с томным взглядом нежится в волнах дорогого постельного белья. Увидела букет белых роз, и губ невольно коснулась улыбка. Мда... Что ни говори, а Лалин умеет удивлять и заглаживать собственную вину. Они уже третий день жили в гостинице и практически не покидали номер. А если быть точнее - постель. Только двадцатиминутное общение с сыном по Скапу, в душ, перекусить, и снова на ложе любви... Будто не законные муж и жена, а любовники во время курортного романа. Кто бы мог подумать, что так все обернется, когда три дня назад Олег затащил ее сюда, и первый раз взял практически силой, даже не сняв одежды. Сначала было только одно желание – вцепиться ногтями ему в физиономию. Но этот первый порыв быстро улетучился. Когда позже, приводя себя в порядок, Мила спросила, что это вообще было и зачем так, Олег беспечно ответил:

- Это чтобы сломать между нами стену.

Потом она уже сама была инициатором их спонтанного и жаркого уединения. Правда, Лалин выразился несколько грубее – «не слезала с него». Благо, он заранее предупредил мать и отца, чтоб забрали Ваню из детского сада и на несколько дней оставили у себя. А в редакции без проблем поверили в неожиданную простуду Милы. Промозглая ранняя весна этому активно способствовала, потому и стала ее невольной сообщницей.

Серьезный разговор между супругами состоялся во время прогулки по ночному городу. Олег рассказал Миле о том, что орден Андрея Первозванного был передан Лисневской французом добровольно и что когда-то он принадлежал их общему предку. Журналистку данный факт неимоверно взбудоражил. Она посчитала, что такая информация может быть полезна и Каплину. Когда молодая женщина настойчиво попросила Олега не помогать Лисневской, тот, в свою очередь, потребовал, чтобы сама она не лезла в расследование убийства и не общалась со следователем. В итоге супруги снова чуть не поругались, поэтому решили оставить все как есть. То есть каждый будет делать то, что считает нужным. Но главное условие - ничего не скрывать друг от друга.

О соседке Вере Мила не забыла и все-таки купила в секонд хенде несколько детских вещей. Та растрогалась и даже чуть не заплакала. Журналистка пригласила молодую женщину на чай. Пока дети играли в железную дорогу, их мамы вели разговоры «за жизнь».

- Мужа у меня никогда не было, - рассказывала Вера. - Отец Никиты сбежал, как только узнал, что я забеременела. Просто исчез. Мне от матери эта комната в общежитии досталась. Больше у нас с сыном ничего нет.

Мила внимательно слушала, отставив в сторону чашку. Все внутри переворачивалось от жалости. Но как помочь?

- Я с Олегом помирилась, поэтому отсюда уеду. Но если хочешь, будем общаться.

- Конечно, хочу! – обрадовалась Вера. – У меня, если честно, подруг-то и нет почти. После университета разбежались. У всех семьи, своя жизнь. А на работе ни с кем так и не подружилась.

- Где ты работаешь?

- В продуктовом магазине, в рыбном отделе, - молодая женщина потупилась, словно говорила о чем-то стыдном.

Окончить университет и торговать рыбой? Журналистка решила на эту тему больше вопросов не задавать. Она видела, что Вере и так не очень комфортно рассказывать о себе.

Мила вспомнила, что хотела позвонить следователю.

- Сейчас, подожди минутку, - попросила она. – Нужно кое с кем поговорить.

Набрала Каплина. Тот сразу ответил.

- Да, Мила, я нашел один благотворительный фонд, который оказывает помощь матерям-одиночкам, многодетным и семьям с детьми-инвалидами. Запишите их телефон.

- Лев Гаврилович, у меня для вас есть интересная информация по тому делу… - она многозначительно понизила тон.

- А знаете что… - голос Каплина, как показалось журналистке, стал заметно бодрее. – Вы же в общежитии на Волкова? Я сейчас поблизости. Можем встретиться, если вам удобно. Тут как раз рядом неплохая кофейня…

- Давайте, лучше вы к нам зайдете? Мне ребенка не с кем оставить, а на улице он нам поговорить спокойно не даст, - вдруг оживилась молодая женщина.

- Ну, хорошо, - после некоторой заминки все же согласился Лев Гаврилович.

Мила подскочила и принялась собирать разбросанные вещи и игрушки.

- К нам сейчас придет следователь! Настоящий! – сообщила она мальчишкам. – Это дядя, который ловит преступников и распутывает всякие загадочные происшествия.

Лев Гаврилович появился примерно через пятнадцать минут. Зайти на чай сначала отказывался, но, в конце концов, Миле все-таки удалось его уговорить.

- Как раз познакомлю вас с подругой, которой нужна помощь! – журналистка едва ли не силком затянула его в свою общажную комнату. – Вот. Это Вера.

Она представила соседке Каплина и побежала на кухню ставить чайник.

- Я тогда расскажу вам пока про этот фонд, - мужчина присел на один из стульев и внимательно посмотрел на молодую женщину.

Это была худощавая миловидная шатенка лет тридцати двух. Аккуратная стрижка под каре, зеленые глаза, острый подбородок… Вера улыбалась, пытаясь поухаживать за гостем – пододвинула поближе вазочку с печеньем и конфетами.

Каплин ощутил некоторую ностальгию, увидев календарь с котятами на двери, советский трехколесный велосипед в углу, и мебель - примерно свою ровесницу, если не старше. Его собственное детство проходило в подобном общежитии, пока родители в 1985 году не получили квартиру - добротную трешку с лоджией в панельном доме. Они с матерью и сейчас в ней жили.