Страница 39 из 96
- Да…алле…
Женский голос в трубке, всхлипы. Следователь сел на кровати. Его сон рассеялся моментально, когда до Каплина начал доходить смысл всего услышанного.
- Вы ударили замначальника СИЗО бутылкой? Я сейчас приеду…
Дарья отняла от уха телефон и протянула сокамернице. Та смотрела участливо, по-доброму. Давно так никто ей не сопереживал – подумала Лисневская. Она была страшно напугана и вся тряслась от волнения. Благо у Маши оказался припрятан мобильный, а номер Каплина Дарья на всякий случай записала когда-то в блокнот. Звонить собственному адвокату у нее даже мысли не возникло…
- Не волнуйся, женщинам много не дают, - попыталась успокоить ее соседка по камере.
Но это мало помогало. Лисневская вообще боялась представить, что с ней теперь будет. Странно, что ее до сих пор не упекли в карцер…
На самом деле все произошедшее было до банальности просто. Опьяневшие от алкоголя и вседозволенности мужчины, как это нередко бывает, решили развлечься. На слова Дарьи о том, что она – супруга депутата Доронина, реагировали смехом и скабрезными шутками. Не поверили. Хотя вообще, конечно, сложно поверить, что жена такого человека может прозябать в СИЗО.
Когда домогательства перешли в серьезное применение силы и попытку насилия, Дарья умудрилась схватить со стола бутылку и что есть мочи ударить ею одного из обидчиков. Потом от ужаса и слез все расплылось перед глазами. Она только и помнила что перекошенное лицо в крови и чьи-то крики. Кровь была и на ее одежде. Голубая рубашка в районе груди и живота окрасилась в бордовый.
Гречко после удара отключился и упал на нее всем своим весом. Сама будучи на грани потери сознания, Дарья кое-как выбралась из-под него и бросилась к открывшейся двери, за которой стоял конвоир… Харченко был настолько пьян, что просто не мог задержать беглянку.
Каплин приехал довольно быстро и не один. С ним был какой-то мужчина с чемоданчиком. Когда они вошли в камеру, Лисневская, сидевшая на кровати обняв колени, сразу вскочила.
- Сядьте, не делайте резких движений. Вас нужно осмотреть, - строго сказал ей незнакомец.
Лев Гаврилович о чем-то говорил с сотрудником охраны, потом прикрыл двери и остался стоять чуть поодаль, не приближаясь к постели Дарьи.
- Вижу свежие гематомы на руках, - сообщил человек с чемоданчиком. – Где-то еще есть следы побоев? Снимите одежду.
- А вы вообще кто? – настороженно полюбопытствовала Маха.
- Это наш судебно-медицинский эксперт Валерий Иванович, - ответил за него Каплин.
Даша вздрогнула, расстегивая пуговицы на рубашке. Дожилась – ее осматривает почти что патологоанатом.
- Я не доверяю местному медперсоналу… - пояснил Лев Гаврилович. – Если здесь такое делается, то они явно покрывают начальство. Сволочи… Оборзели вконец…
Последние слова он произнес с такой злобой в голосе, что Дарья невольно метнула на него испуганный взгляд. Она уже сидела перед врачом с одном нижнем белье – бежевом, кружевном, полупрозрачном. Кто ж знал, что придется раздеваться перед посторонними мужчинами.
Каплин тактично отвернулся. Стоял, опершись плечом о стену, и скрестив на груди руки. А Даше отчаянно хотелось, чтобы он посмотрел на нее. Она вся трепетала от осознания того, что сейчас практически обнажена перед ним. Но его суровая холодность ставила ее в тупик и пугала.
- У нее на груди и на ребрах справа гематомы, - продолжал осмотр медик. – Переломов нет.
- Все фиксируйте, - заметил Каплин. – Надеюсь, после такого не отвертятся. Надо будет найти и других пострадавших. Судя по всему, их не мало. Неизвестно, сколько это продолжалось.
Значит, его волнует только одно - есть ли другие пострадавшие… А на нее ему плевать. Даша решила, что сходит с ума. С какой стати она вообще думает об этом Каплине?!
Она действительно выглядела очаровательно беспомощной. Но Лев Гаврилович запрещал себе малейшую мысль об этом. И старался не смотреть, как часто вздымается ее грудь и пылают от смятения щеки. У Дарьи было такое растерянное выражение лица, что даже жаль ее стало. Куда только испарился весь гонор светской львицы?
- Все, одевайтесь, - бросил судмедэксперт, сел за стол и принялся заполнять какие-то справки.
- Что же теперь будет? – вздохнула Дарья.
- С вами – ничего. Не переживайте, - повернулся к ней Каплин. – Что будет дальше – уже не ваша забота.
- Все равно страшно…
- Зато мы теперь знаем, что в состоянии аффекта вы можете нанести человеку увечья, - вдруг заметил следователь.
Невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно. Судя по всему, не шутил…
- Это ж была самооборона, - на всякий случай напомнила ему Мария.
- Почему ваш адвокат сказал, что знает вас с пеленок? – Лев Гаврилович задал этот вопрос так неожиданно, что Лисневская чуть замешкалась с ответом, глядя на него непонимающе.