Страница 31 из 96
- Он же в Чечне воевал, потом еще какое-то время служил. По ранению был отправлен на гражданку. Поступил в вуз на юридический. Так и стал следаком. Хотя мать его против была. Она сейчас совсем больная. Он, бедняга, разрывается между работой и матерью.
Дарья, удивленная такой разговорчивостью опера, внимательно слушала. Даже на какое-то время отвлеклась от собственных проблем.
- А семьи что, нет? – спросила она.
- Нет, какая семья с его занятостью и доходами?
Когда Лисневскую завели в его кабинет, Каплин сидел за рабочим столом и листал материалы дела. Движением бровей он велел конвойному выйти. На Дарью взглянул мельком, кивнул на стул перед собой, и снова опустил глаза в бумаги.
Молодая женщина держалась строго и сдержанно. Хотя ее бледность наводила на мысль о сильном волнении. Кроме того, как известно, бледность является признаком страха…
Какое-то время они молча сидели друг напротив друга. Наконец, следователь заговорил дежурно учтивым тоном:
- Здравствуйте, Дарья Александровна. Рассказывайте, где вы были днем в прошлую пятницу?
- Дома.
- Кто может это подтвердить?
- Никто. Муж утром уехал на работу. А я себя плохо чувствовала… по причине критических дней. Поэтому полдня провела в постели. Спала.
- Вы не выходили в интернет и ни с кем не созванивались?
- Нет, только после обеда говорила по телефону с секретарем и парой клиентов.
- Во сколько это было?
- Точно не помню. Кажется, после четырех часов дня.
- Домработница или водитель вас видели?
- Нет. Водитель весь день был с Вадимом, а домработницу я отпустила в четверг на все выходные.
- А сотрудники вневедомственной охраны?
- Я с ними не общалась. Но они могут доказать, что я никуда не выезжала.
- К сожалению, они не могут доказать, что вы не вылезли, например, в окно, не поймали на трассе такси, не съездили к Шарлеруа, не убили его и не вернулись тем же способом.
Дарья глядела на Каплина так, будто пребывала в полной уверенности, что он шутит.
- В общем, алиби у вас нет... – подытожил следователь, откинувшись на спинку стула и тихонько постукивая колпачком ручки по столу.
- А оно мне нужно? – тонкие брови Лисневской надменно изогнулись.
Ее спокойствие и сдержанность его восхищали. Все же ее есть за что уважать, кроме красивых глаз.
Каплин медлил с ответом. Вместо этого спросил:
- Даша, вы занимаетесь спортом?
- Как все, фитнесом.
- Давно?
- Да, почти десять лет. Почему вы об этом спрашиваете?
- Шарлеруа был нанесен один удар ножом в сердце. Нанести его мог как средней силы мужчина, так и достаточно тренированная женщина.
- Ну и что?
Лев Гаврилович снова не спешил отвечать, будто оттягивал этот момент.
- У вас есть адвокат?
- У мужа есть, но я ему не звонила.
- Почему?
- Зачем? Это все какое-то недоразумение. Я надеюсь, вы отпустите меня домой.
Каплин устало вздохнул, подпер лоб рукой и на несколько секунд замолчал. А потом произнес, поглаживая подбородок:
- Дело в том, что ваши отпечатки обнаружены на ноже, которым убили Шарлеруа.
Он достал из сейфа и положил перед ней орудие убийства.
- Что за глупости! Да, я брала в руки какой-то нож, не помню, этот или другой... Но это было давно.
- Зачем?
- Во время ролевых игр... Андрей сам попросил.
Дарья ответила спокойно, с вызовом посмотрев ему в глаза. Судя по всему, Каплин ничуть не смутился.
- Вы что, практиковали садомазохизм? – продолжил он допрос вполне хладнокровно.
- Это не имеет отношения к делу, - категорично отрезала молодая женщина. - Откуда у вас мои отпечатки?
- Когда я приезжал к вам в офис, взял вашу ручку. Вы даже не заметили этого.
- Вор, - фыркнула она. - И как удачно, что отпечатки совпали, правда?
- Так вышло. Для вас это совсем не удачно. Проверяли таким образом не только вас, но совпали именно ваши отпечатки. И, плюс ко всему, похожую женщину видели в день убийства входившей в кондитерскую. Конечно, еще будет опознание, но и одних отпечатков достаточно, чтобы арестовать вас, Дарья Александровна, по подозрению в убийстве Оливье де Шарлеруа.
Допрос длился еще около часа. Каплин что-то спрашивал, Дарья отвечала. Но поскольку ответы эти звучали преимущественно как «нет», «не знаю» или «не помню», Лев Гаврилович неожиданно вышел из себя. Ударив по столу, он воскликнул:
- Да что это такое! Ничего не помните, не знаете. Вы издеваетесь?
- Это вы издеваетесь! Я устала и хочу есть! Оставьте уже меня в покое! Можно было арестовать меня дома, а не на работе при клиентах? Теперь эта новость облетит газеты и весь интернет. К чему эта публичная порка?
Нервы начинали сдавать у обоих. Дарья готова была расплакаться. Когда он подавал ей стакан с водой и их пальцы на миг соприкоснулись, она нервно отдернула руку. Немного жидкости расплескалось на ее платье. Поставив так и не тронутый стакан на стол, Лисневская уже передумала лить слезы. Изящным жестом она убрала за ухо светлую прядь волос и принялась теребить маленькую золотую сережку.
- Даша, скажите прямо, это вы сделали?
Лев Гаврилович посмотрел на задержанную с сочувствием.
- Если я поклянусь, что не убивала, вы мне поверите? – она иронично скривила губы.
Каплин отрицательно покачал головой.
- Тогда зачем спрашиваете?
- Просто мне хочется вам верить, а я не верю. Совсем.
Лев Гаврилович какое-то время молча смотрел на нее, а потом отвернул лицо к окну.
- Вы, наверное, все думаете, когда же я вам деньги начну предлагать… - неожиданно почти промурлыкала Дарья.