Страница 28 из 96
Спрашивать прямо Мила не решалась. Что он о ней подумает, если она станет таким интересоваться? А сам Кирилл о своих отношениях с Лисневской не говорил. Он вообще почти все время молчал. Так что разговора по душам не вышло.
По-хорошему и сама Дарья ей была нужна, чтобы узнать, откуда у нее орден. Но после того, что натворила, случайно показав Кириллу компрометирующее видео, Мила никогда бы не посмела посмотреть ей в глаза. Придется выяснять все окольными путями, исподтишка.
Все же покойный Андрей Волговский просил у нее помощи, и оставлять это просто так молодая женщина не собиралась. Поэтому следующим утром журналистка поехала прямиком к опечатанной теперь кондитерской Шарлеруа. И только оказавшись на месте, растерянно подумала - у кого еще она могла бы хоть что-то узнать? Полиция опросила сотрудников всех офисов, расположенных в здании. Жильцы близлежащих домов, скорее всего, тоже давали показания. Может кто-то все-таки что-нибудь видел или слышал?
Последние островки грязно-серого снега уже таяли, сдаваясь теплому солнцу. Во всем ощущалось предчувствие весны. С упоением вдыхая свежий воздух, которого так не хватало в напичканном компьютерной техникой офисе, молодая женщина вышла из машины.
Покрутившись у ступеней, Мила, наконец, обнаружила людей, которые всегда знают все. Две пожилые особы у подъезда дома напротив мирно беседовали друг с другом. Журналистка, решив, что порой и сплетни содержат в себе важные подробности, направилась к ним.
- Извините, не подскажите, почему тут закрыто? Я хотела тортик забрать… - Мила трогательно улыбнулась с подозрением уставившимся на нее старушкам.
- Вы что не знаете, что тут произошло? Убили его.
- О господи! Когда? – молодая женщина от всей души надеялась, что выглядит достаточно убедительно и что эти дамы не видели ее тут в день гибели кондитера.
- Несколько дней назад. Об этом и в газетах писали, и по телевизору в новостях сюжет был, - принялась охотно рассказывать одна из незнакомок. – Я сначала и не поняла, что случилось. Испугалась! Кондитерская-то почти под окнами у меня. Скорая стояла, полиции куча, все что-то искали.
Говорила она очень эмоционально. Видно, действительно переживала.
- Не было там никаких скорых! Четыре машины полиции и «экспертиза». Я вышла на улицу после звонка соседки, как раз тело накрытое выносили, - более сдержанно добавила вторая женщина.
- Прозевали вы! Была скорая, но быстро уехала. Что ей делать, если труп. Вообще ничего не понятно было. Полиция бегала, проверяла все заведения на первых этажах, опрашивала людей, - продолжала первая. – Это потом мне зять пояснил, что должно быть, искали, у кого камеры есть. Может видно на них, кто входил, какие машины подъезжали.
Мила подумала, что действительно, ведь камера над входом самой кондитерской была отключена, а внутри видеосъемка вовсе не велась.
- Кошмар. Как же теперь мой торт, - вздохнула журналистка.
- О торте она думает. А человека не жалко? – суровым тоном спросила менее разговорчивая собеседница.
- Ой, что вы! Жаль, конечно! Оливье был такой милый.
Пусть лучше считают ее богатенькой дурочкой, чем поймут, что она пытается что-то выведать.
- А я у него тоже торт хотела заказать, - неожиданно сообщила та старушка, что показалась Миле более приятной. – Внучке на день рождения. Но слишком уж дорого. Сходила, посмотрела. Все там у него так напыщенно, розы в хрустале… И сам больно уж манерный.
Молодая женщина хлопала ресницами, понимая, что ее эти дамы наверняка посчитали человеком из того же теста, что и Шарлеруа, то есть чем-то вроде живой куклы.
- И милым он мне не показался, - добавила местная жительница. – Видно, что транжира и бабник. Я даже сначала подумала, что он или наркотиками, или спиртным отравился. Или может проститутка какая-нибудь клофелином его умертвила. Бывает же у богатых такое. Это потом уже участковый сказал, что убийство, когда по квартирам ходил, свидетелей искал.
Мила едва сдержала неуместную улыбку.
- А что, много женщин его посещало? – полюбопытствовала она.
- Бывали и женщины. Гуляла вот так днем, иной раз видела.
- А кто к нему чаще всего приходил? - набравшись наглости, спросила журналистка.
- Да что ж я, следила за ним, что ли? Много кто шастал. В основном, наверное, клиенты. Потому что все разные. Приезжали, уезжали. И еще ему привозили какие-то коробки. Для тортов, скорее всего. А вот женщину одну я несколько раз точно видела. И в тот день она приезжала. Я об этом полиции говорила.
- А как она выглядела?
- Ну как... Блондинка, худая... Одета хорошо. Больше-то особо и не рассмотрела.
Мила почувствовала, как оглушительно забилось в волнении сердце. Неужели она на правильном пути?
- Эта женщина приезжала на машине?
- Ага.
- На большой белой? - журналистка решила, что слово «джип» вряд ли о чем-то скажет этим пожилым дамам.
- Нет, на такси вроде. Белую машину я бы запомнила.
Хм, все вполне логично. Не станет же Лисневская ездить на свидания к любовнику открыто... Они скрывали свои отношения, потому и приезжала она на такси...
Бедный Кирилл. Хотя кого действительно стоит пожалеть во всей этой истории - это мужа Дарьи Александровны. За его спиной такие дела творятся! Жена и с сыном ему изменяет, и с кондитером спала. И еще может с кем-нибудь. С нее останется. Мила задумалась. Свою неприязнь к Лисневской она не скрывала. Но что если она судит слишком предвзято? Стройных блондинок в городе пруд пруди. И Каплин говорил, что Дарья с кондитером давно не общалась. Кстати, когда она сказала об этом Кириллу, тот немного успокоился. Наверное, с Лисневской у них все не так давно закрутилось и видео снято до того.