Сделка на мосту

В противоположной части помещения находился унитаз с деревянным стульчаком. На крышке сливного бачка стояла стопка из трех рулонов туалетной бумаги.

Пол был из голубой однотонной плитки. Только нижний ряд кладки стены повторял этот цвет. Сами стены были светло-серыми с изображением маленьких ненавязчивых васильков.

Вдруг в ванную упала зеленая бутылка с гелем для душа. Она покатилась так, что открыла черную пробку, закрывающую слив. Цепь, прикрепленная к пробке, издала железный скрип, соприкоснувшись с поверхностью. Бутылка была цилиндрической формы, и некоторое время качалась на дне ванной.

Когда скрип цепи замолк, и бутылка замерла, через отверстие слива в ванную стала прибывать вода. Сначала она медленно поднималась, образовав маленькую лужу на дне. Но потом в этой луже заиграли белые огоньки, которые окружили Февраля и девушку в красном плаще.

Образовался мерцающий водоворот, который разросся на всю глубину ванной. Вода не расплескивалась за пределы бортов, крутилась по часовой стрелке. Потом движение воды остановилось, огоньки исчезли. И через мгновение из воды выплыли две уже знакомые фигуры.

Одной из них был Февраль, второй – та самая девушка, с которой он упал с моста. Они сидели в ванной в одежде, которая была на них в момент встречи. Девушка загадочно улыбалась, наблюдая реакцию шокированного парня.

Февраль не мог сказать ни слова. Он знал, что находится в своей ванной. Все вокруг ему было до боли знакомо, только как он туда попал, логически объяснить было невозможно. Теперь он сидел в правой части ванной, напротив него находилась хрупкая девушка, чье имя он до сих пор не знал.

– Не волнуйся. Ты дома, – попыталась успокоить она.

Но ее нежный голос не мог его успокоить. Сердце Февраля билось, словно внутри кто-то танцует чечетку. Зрачки сузились, мысли не могли осознать происходящее. Он тяжело дышал, будто ему пришлось пробежать марафон.

– Меня зовут Эмма. Я знаю, ты видел меня раньше на маяке, – продолжила она спокойным голосом.

Февраль вспомнил очертание ее фигуры в свете маяка. Это была она. Хрупкая девушка с вьющимися волосами выше плеч. Он понял, что произошедшее в квартире Агаты не было сном. Картины жили своей жизнью, тень превратилась в волну, белые огни появились из ничего.

– А я Февраль, – произнес он.

Другого в данный момент он сказать не мог. Он был шокирован, но не чувствовал опасности для себя. Она выглядела как обычный человек с весьма привлекательной внешностью.

Вдруг со дна всплыл гель для душа. Февраль не заметил, что вода снова изменила цвет. Теперь она была такой как обычно, когда он принимал ванную. Огоньки тоже пропали.

Эмма взяла зеленую бутылку с гелем, открыла крышку, поднесла к своему маленькому аккуратному носу и вдохнула.

– Оо. Яблочный.

Она встала и протянула руку Февралю. Вода в ванной в этот момента стала спускаться. Но Февраль не протянул ей руку в ответ, молча, опираясь руками о края ванной, вылез. А она закрыла бутылку с гелем и поставила ее на место.

Теперь Эмма просто стояла в ванной, опустив взгляд на дно. Вода почти ушла, а у отверстия слива показались ее черные туфли с красными шнурками. Нагнувшись, она взяла их в правую руку, вылила из них оставшуюся воду и вылезла из ванной.

Февраль стоял весь мокрый, наблюдая за каждым ее движением. Он словно впал в транс. А она кинула свои туфли под раковину и подошла к нему.

– Все в порядке? – спросила она.

Но в ответ ничего не услышала. Она смотрела ему в глаза и продолжала загадочно улыбаться. А Февраль смотрел на нее округлившимися глазами.

Они оба были мокрые до нитки. Под ними уже образовалась небольшая лужа, которая намочила край коврика. Эмма снова схватилась за его воротник и немного дернула его вниз, словно поправила. Вода словно ливнем из мельчайших капель обрушилась с них на пол. Теперь их одежда была полностью суха как до падения с моста. Тоже произошло и с волосами. Только под ногами было очень мокро, коврик даже немного оторвался от пола.

Эмма хихикнула как ребенок, взяла Февраля за руку и повела его на кухню. Проходя мимо входной двери, они сняли с себя верхнюю одежду и повесили ее на крючки. Февраль же снял с себя ботинки, не используя рук, наступив пяткой на пятку и вытянув ступни наружу.

На кухне Февраль упал на стул у холодильника, а Эмма же подошла к окну и открыла его. Помещение наполнил свежий воздух, пыль у плинтусов зашевелилась от сквозняка. Вдруг у парня наконец-то прорезался голос.

– Кто ты? Что это все было? – произнес Февраль.

– Ну. Скажем так. У меня просто очень интересная работа, а к этой интересной работе прилагаются интереснейшие возможности, – ответила Эмма.

– А можно подробнее? – спросил встревоженный хозяин квартиры.

– А давай я тебе позже все в красках покажу.

Улыбнувшись, девушка произнесла фразу данную выше. Ее взгляд был направлен далеко вперед, руки перекрестились на груди, а волосы теребил легкий сквозняк. Сейчас она казалась обыкновенной, очень привлекательной и местами наглой особой лет двадцати.

Через несколько секунд она сделала три шага назад, не отрывая взгляд от чего-то далекого. Еще через несколько секунд в открытое окно влетел крупный ворон. Тот самый ворон, что превратился в цилиндр и исчез вместе с покупками Февраля.

Птица села на стол, поклонилась перед Февралем и уставилась на Эмму. Девушка протянула руку к ворону, ворон перебрался на запястье девушки.

– А вот и ты, мой хороший, – произнесла Эмма.

Февраль уставился на них. Его взгляд было очень трудно описать. Глаза словно впервые увидели снег, только были не счастливы, скорее шокированы. Рот его немного приоткрылся.

Конечно, у ворона манеры были как у дворецкого. И этот же ворон теперь сидел на руке Эммы и наблюдал за парнем.

– Это Гематит, – представила Эмма своего ворона.

Она погладила птицу по клюву средним и указательным пальцами. Ворон словно замер, а Эмма схватила его за лапы и перевернула вниз головой. Гематит даже не сопротивлялся, а его птичье тело в мгновение раздулось в пернатый шар. Раздался звук, напоминающий шелест листьев, и Эмма уже держала в руках цилиндр с вороньими крыльями бортами вверх.

А у Февраля глаза стали еще круглее. Это не было похоже на фокус, но и реальностью это сложно было назвать. Перед ним стояла девушка с цилиндром, который раньше был вороном, запустившая свою правую руку внутрь.

– Ты кое-что забыл у моста, – произнесла Эмма.

Пошарив в глубине головного убора, она вытянула из него тот самый пакет с покупками, который Февраль бросил, чтобы помочь ей. Она достала его полностью и поставила на стол, а цилиндр надела себе на голову.

– О. Рис, макароны и овсянка, – Эмма перечислила содержимое пакета.

– Что тебе от меня надо? – вдруг спросил Февраль.

– Ничего. Я просто хочу приготовить ужин, – ответила девушка.

Она не стала ждать одобрения того, кто купил данный набор продуктов, просто принялась готовить. Эмма нашла все кухонные принадлежности, словно уже знала, где что лежит.

Рис и овсянка отправились в шкаф над плитой, оставшаяся упаковка была открыта, и ее содержимое отправилось в небольшую видавшую лучшие времена кастрюлю.

Вода закипела за секунды. В ней плавали макароны в форме спиралек. Эмма ничем не размешивала содержимое кастрюли, внутри все крутилось само по себе, образовав небольшой водоворот.

Соль на этой кухне давно превратилась в каменный серый кусок, сахар был на исходе, а перца и специй вообще это место не знало. На самой плите был приличный слой пыли. Хотя главное, что все еще исправно работало.

Эмма засунула правую руку в цилиндр, который до сих пор был на ее голове. Пошарив внутри, она достала оттуда пучок свежих трав, в воздухе сразу почувствовался приятный аромат. Девушка взмахнула левой рукой, движение было направлено от кастрюли до мойки. Вода как по приказу толстой струей по воздуху направилась из емкости в слив под краном.

Теперь в кастрюле оставались только сваренные спиральки, огонь еще горел. Эмма кинула травы к макаронам, ароматный пучок рассыпался в мелко-порезанную субстанцию, смешанную с оливковым маслом. Вся эта смесь пропитала содержимое кастрюли, а Эмма выключила огонь, повернув маленькую белую ручку до щелчка.