Соло

Солнце опустилось, и это позволило судье вспомнить черты лица подсудимого. Синие глаза, чуть прикрытые отросшей чёлкой, смотрели на него с неясными эмоциями, и Тому померещилось, что на тёмных ресницах застыли слёзы. «Ему столько же, сколько было нам, когда мы познакомились», – повторил судья про себя. Молодое тело, полное сил, и пылающее сердце, которое так и заставляет бросить вызов жизни и самому себе. Действительно, Лео был чем-то похож на юного Тома, который, в свою очередь, не смог сделать единственный смелый шаг в своей жизни. Он так и не признался Надин в своих чувствах и собственноручно проводил её на тот злополучный поезд, в котором она и встретила Филиппа Соло – самодовольного старшекурсника из сборной по баскетболу. Лео же шагнул. Молодой, смелый и отчаянный он стоял перед судом, неуверенный, что выбрал верный путь. Том точно знал, что парень признаёт свою ошибку, ведь он не мог не знать, что незнакомый человек в баре не будет безвозмездно слушать о чувствах. Слишком опасно.

Только теперь не было пути назад. Они оба оказались бессильны под грузом своих эмоций. Конечно, Том и сейчас был готов воспользоваться правом Судьи на решающее слово, но в битве с выставленным ультиматумом его чувство справедливости изрядно проигрывало. Ему понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить протокол.

–Зачем ты делаешь это?.. – прошептал судья, продолжая смотреть в бездонные глаза человека, который тоже ничего от него не ждал. – Зачем?..

Наблюдатели заметили, как беззвучно шевелятся его губы, и заволновались. Кто-то уже начал вставать с мест и выкрикивать неодобрительные комментарии в адрес судейства, и Начальник взволнованно посмотрел на представителя Министерства. Он тщетно надеялся, что заседание, после которого придётся сообщить о своей отставке, пройдёт гладко.

– У суда больше нет вопросов? – громко произнёс Нел, возвращая Тома к злой действительности.

Судья молча качал головой, и из этих движений Начальник сделал вывод:

– У суда больше нет вопросов.

Это было до смешного простое заседание с очевидным решением. По заключению экспертов голос на кассете принадлежал подсудимому, сам парень соглашался со всеми обвинениями, и было видно, как он поскорее хочет покинуть этот огромный душный зал. Произнесённый шёпотом вопрос Тома и должен был остаться без ответа, а вместе с ним и десятки других, наполненных отчаянием и злостью. Он о многом не успел спросить его на консультациях, потому что до последнего не знал, с кем беседует. Тогда Том просто не был заинтересован в лишних расспросах, и теперь винил себя за такое безучастное отношение к своим клиентам. Он вообще достаточно холодно относился к людям, больше молчал и угрюмился, давно пообещал себе, что больше никто не выпросит у него любовь.

Часы Начальника Нела вели подсчёт последних минут заседания, и пожилой мужчина начал собирать карточки присяжных. На маленьких пролинованных квадратиках бумаги все до единого выступали за лишение свободы, и Том знал это наперёд. Среди них, защищая себя, мало кто переступит страх во имя справедливого исхода.

Всё кончено. Том был судьёй последние минуты и уже никак не мог ни на что повлиять, чтобы помочь Лео. Или Надин. Он не был уверен, в чьём именно спасении был заинтересован, да и теперь это не имело значения. Теперь для него вообще мало что будет иметь значение. Так он решил.

Хотя нет, была ещё одна мысль. Что если работник Министерства, та девушка, которая во время заседания сидела в конце зала, согласится удалить запись? Если представить всё так, будто устройство зависло, потерялось, сломалось, исчезло и ничего не записалось? Потом Том найдёт в себе силы поговорить с Лео, он заставит его одуматься, прийти в себя, и во время повторного разбирательства парень откажется от своих прежних слов! Это рискованно, но стоит попытаться. Терять нечего.

Судья попытался разглядеть девушку в зале, но её место на заднем ряду пустовало. Мужчина встревоженно принялся переводить взгляд от одного человека к другому и вдруг взгляд знакомых глаз снова обжог его. От растерянности Том уставился в зал широко открытыми глазами, когда и встретился с девушкой, которую искал. Она только что пробралась через ряды наблюдателей, быстрым шагом прошла мимо присяжных и остановилась перед судейским столом, загородив Лео.

На ней был форменный пиджак, укороченные джинсы мом и белые кеды. Но, собственно, Тому было безразлично, во что она одета, его поразило другое. Взгляд, который не давал ему покоя всё время заседания, принадлежал ей. Девушка с Записывающим Устройством в руках и Министерскими знаками отличия не сводили с него своих глаз, так похожих на глаза Надин, и Том снова засомневался в себе. Чтобы не подавать виду, судья перевёл взгляд в зал, надеясь, что среди оставшихся людей всё же встретить Надин, но напрасно. Так он ещё никогда не ошибался.

–Извините? – Том с тяжёлым сердцем опустился в кресло. Видимо, всё дело было в нервном истощении. – Извините?

Девушка осторожно дотронулась до края стола, обращая на себя внимание.

–Мне бы… забрать кассету…

–Кассету? – резко переспросил Том, мотнув головой.

–Да-да, – кивнула она и указала на чёрный футляр, который лежал на столе перед судьёй. – Для Министерства.

Том, который постепенно приходил в себя, медленно вытянул руку и вдруг, что-то безвозвратно решив, резко с вызовом посмотрел на настойчивую девушку.

–Нет, – твёрдо сказал он.

–Извините? – она непонимающе огляделась по сторонам, решив, что он обращается к кому-то другому, и, никого не обнаружив, наклонилась вперёд и тихо уточнила. – Вы её не отдадите?

–Нет, не отдам.

–Что ж, – она повела плечами, и Тому показалось, что он уже где-то видел это движение. Девушка быстро выпрямилась, оправила пиджак и отступила от стола. – Скажу, что кассета пришла в негодность. Застряла в проигрывателе.

Она говорила это спокойно, будто бы была совершенно не удивлена, и лишь немного нервно повернула голову в сторону Лео. Кивнула Начальнику Суда и повернулась к залу. Том не сводил с неё изумлённого взгляда, мокрыми от волнения руками пряча кассету во внутренний карман пиджака.

–Всё будет хорошо, – кажется, произнесла она, когда проходила мимо тумбы подсудимого.

«Хорошо? Когда здесь что-то было хорошо?»

Начальник тронул Тома за плечо, и судья вздрогнул, испугавшись, что кража кассеты была замечена, но пожилой мужчина лишь протянул ему карточки присяжных и кивнул своей седой головой.

Конечно, все написали на них «виноват». И лишь некая Софи Франкс вывела «по возможности смягчить наказание». Её карточка была помятой и ещё хранила на себе прикосновения влажных от волнения пальцев. Том вчитывался в каждое слово, нежно поглаживая аккуратные буквы. Возможно, эта странная женщина не вникла в ход дела, или Леонардо Соло значил для неё нечто большее. Судья бегло окинул взглядом места присяжных и сразу заметил бледную осунувшуюся женщину в среднем ряду, которая не спускала глаз с фигуры подсудимого. В её взгляде было столько грусти и запретного знания, что Том не сомневался, что она вникла в ход заседания лучше самого судьи. Незнакомка будто бы была его отражением – потерянный борец за справедливость с собственной историей любви, и это напугало мужчину. Он не спускал с неё глаз, но женщина была настолько поглощена мыслями, что не замечала настойчивого внимания. Том надеялся, что она знает о рамках контроля эмоций, которые стоят на выходе из зала для присяжных. Наверное, впервые его волновала судьба постороннего человека, но в образе Софи Том лишь старательно пытался спасти самого себя.

Он не нашёл в себе сил озвучить приговор, и Начальник Суда простым жестом указал охранникам на подсудимого. Двое парней в форме, которые всё время заседания стояли у выхода из зала, надели на покорного Лео защитную маску и вывели из зала без наручников. Всё произошло так быстро, что Том даже не успел полностью всё осознать. Голова налилась усталостью, а сердце из последних сил бешено стучало в груди, что, казалось, вот-вот оно разорвётся на части, и всё закончится. «Поскорее бы», – безвольно думал Том.