Страница 36 из 69
Я замираю, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться, и темнеет в глазах. В следующее мгновение девушка немного сжимается, будто получает оплеуху.
— Да, я знаю… Екатерина Власова… сообщила что важно…
Долгая пауза. Я нервно щёлкаю пальцами и шепчу ей:
— Пять минут.
Но девушка не решается больше и слова сказать. Как же они все его боятся! Наверное, если бы я познакомилась с таким Дмитрием, то вела бы себя так же, но я общаюсь с ним на равных и в данный момент так удивляюсь этому. Наконец он что-то отвечает, потому что девушка снова кивает:
— Хорошо, я поняла. — Она кладёт трубку и обращается к кучке собравшихся сотрудников: — Проходите. — Потом удостаивает меня суетливым взглядом. — К сожалению, Дмитрий Александрович не может принять вас сегодня. Он передал, что свяжется с вами в более свободное время.
Торопливо набирая номер другого телефона, она говорит мне это, не давая обратиться к ней вновь. Меня распирает такое чувство, что от меня отмахнулись словно от назойливой мухи. Дмитрий впервые пренебрёг моей просьбой. Не захотел принять меня, после полуторачасового ожидания. Хуже всего, я понимаю, что он не станет связываться со мной позже. Только что, он дал мне понять — его совершенно не волнует, зачем я явилась к нему на работу, важно это или нет — мне показывают на дверь.
— Роза, принеси все документы на поставку бетона за этот месяц… Нет, фирма Долгова. Быстрее, он ждёт их немедленно. — Девушка медлит, слушая звонкий голос из трубки, и едва слышно добавляет: — Не знаю, он злой, как черт…
Я опускаю глаза, делая вид, что не слышу последнюю фразу. Нужно дождаться окончания этого совещания. Просто так Дмитрий не отделается. В отличие от его сотрудников, мне было абсолютно наплевать — злой он или нет.
На глаза попадается красивый серебристый бейдж. «Семечкина Елена Николаевна, секретарь, ЗАО «СПОРТГРУПП». Я хмурюсь, не понимая, почему мне так знакома эта фамилия. Девушка крадёт трубку и вновь обращается ко мне:
— Я могу записать ваш номер телефона, по которому с вами можно связаться?
— Это лишнее, я дождусь окончания совещания.
— Боюсь, вы не понимаете, — настаивает девушка уже гораздо смелее, понимая, что её начальник не посчитал нашу встречу важной. — Дмитрий Александрович не может сегодня вас принять. Позвольте взять ваш номер?
— Это лишнее! Ваш босс знает, где меня можно найти. — Рапортую я, отворачиваясь.
Не важно, я смогу подождать его на улице. Но дождусь! Я плавно направляюсь к выходу, а в голове все крутится имя: Семечкина Елена Николаевна. Семечкина Елена Николаевна.
«Елена Николаевна Семечкина! Знаешь такую? А я тем более!»
Я застываю у двери, воздух со свистом покидает легкие. Нет! Этого не может быть! Обучение же оплатил Николай! Он сознался в этом.
— Так это ты! — восклицаю я в негодовании.
— Простите? — немного нервничает девушка, глядя, как я стремительно к ней приближаюсь.
Она тянется к третьему телефону, но я сдавливаю ей руку.
— Ты оплачивала обучение с поручения своего босса?
— Просите! Я занимаюсь некоторыми финансовыми вопросами с поручения своего босса, в чем проблема?
— Ты платила за студентку четвертого курса в институт Чайковского или нет? — резким тоном спрашиваю я.
Девушка вздрагивает:
— Да, кажется! Я не помню когда, может неделю или две назад!
— Черт бы тебя побрал, — рычу я на Дмитрия, будто он рядом.
— Я сейчас вызову охрану! — пищит она испуганно, приняв ругательство на себя.
— Не утруждайся, я уже ухожу, — говорю я спокойнее, сжав волосы на макушке.
Злость на Дмитрия обжигает мне легкие. Мои долги оплачивает человек, который не желает находиться в моём обществе даже минуты! Как унизительно! И главное, зачем он все это делал? Я должна найти возможность поговорить с ним, даже если придётся ждать его до ночи!
Я с силой распахиваю дверь приемной. Слышится громкий шлепок, протяжный возглас, прерывающийся тяжелым стуком об пол. Только когда я выхожу в коридор, понимаю произошедшее. Перед моими ногами лежит девица, из-за которой меня уволили. Видимо она несла бумаги, что требовал Дмитрий, когда я резко распахнула дверь. Теперь изящный носик Розы сильно кровоточит, а бумаги, что были в её руках, разлетелись по всему коридору.
— Роза, ты в порядке? — осторожно подходит к нам Лена.
В ответ Роза жалобно скулит, закрыв ладонями переносицу. Встретившись со мной взглядом, она с ненавистью восклицает:
— Ты?!
— Здравствуй, дорогуша! Как неудачно получилось, я бы сказала «мне жаль», но это не так!
— Ты сломала мне нос, паршивая шлюха!
— Фи, как грубо! Разве деловая дама должна так ругаться? Ох, нет-нет, не трогай! Ты испачкаешь все бумаги!
Я наклоняюсь рядом с бумагами, не давая Розе коснуться их окровавленными пальцами.
— Что ты делаешь?
— Прости, ты же не хочешь показаться своему обожаемому боссу в таком виде? — Аккуратно собираю за девушку бумаги в папку и перехватываю их в последний момент. — Ну вот, ты капнула на контракт! Сходи и промой нос, у вас есть тут медпункт? А папку принесу Дмитрию я.
— Стойте, стойте! — возмущается Лена, но я уже смело открываю двойную дверь просторного кабинета.
Мужчины восседают за длинным стеклянным столом. Оказывается кабинет ещё больше приёмной. В глаза бросается огромная абстракция на половину стены, у которой располагается широкий закруглённый стол с пустующим кожаным креслом. Его владелец недалеко: во главе стеклянного стола с мужчинами и выделяется даже манерой посадки. Как в первый раз нашей встречи, он блистает среди остальных, притягивая взгляд. Злюсь на него ещё больше — этот мужчина имеет неповторимое обаяние и харизму.
Все кто сидит за столом оборачиваются, в том числе и Дмитрий. Он растеряно смолкает.
— Всем привет! — нагло улыбаюсь я.
Секретарь бежит следом, жалобно прося извинения:
— Простите, пожалуйста, я ничего не могла поделать, она буквально вломилась в кабинет!
— Как у тебя здесь строго, не войти — не выйти без разрешения! — Обращаюсь я к Дмитрию и протягиваю папку: — Кажется это твоё?
— Что именно ты не поняла из моего послания? — спрашивает он низким строгим голосом, забирая папку.
— Извини, у меня нет времени записываться к тебе на приём и ждать три месяца встречи, которую, скорее всего, ты все равно отменишь! Ох, минутку… — я вытаскиваю из сумочки влажные салфетки и аккуратно стираю растёкшуюся каплю крови на первом листе контракта. — Конечно, не идеально, но явно лучше, чем было.
Дмитрий удивленно внимает моим движениям.
— Где Роза?
— Она сильно стукнулась носом об дверь, и я решила заменить её.
Он молчит некоторое время, осмысливая мою фразу, потом медленно и сухо выговаривает:
— Ты снова избила моего сотрудника?
— Нет, говорю же, она стукнулась носом об открывающуюся дверь!
— Выйди, мы поговорим, когда я закончу. — Просит он, показывая на дверь.
— Нет, черт возьми, я уже достаточно долго торчу здесь и не выйду, пока мы не поговорим! — грозно заявляю я, и тихо добавляю: — Я могу начать при них!
Дмитрий меняется в лице, он впечатлен моим поведением, но думаю не в лучшую сторону. Вряд ли ему когда-либо устраивали сцены в разгар совещания. Спустя недолгое молчание он поднимается с кресла и объявляет обескураженным сотрудникам:
— Приношу свои извинения, мы скоро продолжим.
Затем не глядя на меня, проходит к абстрактной стене и открывает дверь в другое помещение. Я немедленно прохожу следом, чувствуя неприятную накаленную атмосферу. Дмитрий в ярости.
Мы в комнате отдыха. По крайней мере обстановка располагает именно так. Мягкий диван и два кресла окружают низкий журнальный столик из темного тонированного стекла. До неприличия огромный плазменный телевизор висит на стене. В углу большой шкаф.
— У тебя ровно пять минут, — еле сдерживая гнев, торопит Дмитрий.
— Сколько ты ещё собираешься дурачить меня? — обвиняю я, не уступая его тону.