Страница 6 из 15
Оставалось как-то объяснить источник доходов, а от Гранита мне досталась почти тысяча рублей. Но тут тоже имелись мысли.
– Дрон, присмотришь за машиной? – попросил я рейдера, закурив. – Надо будет до Бирюлева подняться.
Тот хохотнул, видимо, вспомнив собственную шутку. Однако в целом выглядел «куратор» довольно бледно и не веселился, как раньше. Или до сих пор отходил от боя с зараженными, или топливо, дарящее хорошее настроение, кончилось, а теперь наступал неотвратимый откат и расплата.
– Тут смотреть не надо, камеры везде, – обвел он рукой потолок, – слепых зон нет. Добавь к этому посадки на кол, повешенье и другие забавные вещи. Воровать себе дороже.
Ага, слышал я такое, и не раз, вот только видел обратное. Перевел взгляд, Герда рядом с водителем и Гайвером, склонив голову набок, слушала их запальчивую речь.
– А я говорю, надо на ремонт загонять! Сутки, минимум сутки, провозимся! Это если вместе с Семенычем и его командой! Иначе я ничего не гарантирую! Встанем где-нибудь и до свидания!
– Он прав, – пророкотал Малыш сверху. – Тут тоже хорошо, если на день возни, вы как хотите, а я без моей крошки очкую! – похлопал ствол пулемета.
– Ангел, иди договаривайся, время я выбью, но чтобы все сделали! – ответила девушка водителю. – Гайвер и Дрон, проследите, чтобы ваши подопечные на общий сбор не опоздали. Иначе подножным кормом будут питаться!
Командир направилась к лестнице. Я неспешно докурил, подождал, пока она исчезнет из поля зрения, и тоже поспешил наверх, к своей халупе.
– Даешь сотню, мы тебе максимум за три дня все обустроим, учитывая, что практически все материалы у тебя есть, – заявил Хохмач, всем своим видом показывая, что за меньшее он работать не готов.
Именно так звали того самого мужика, который выдал мне ведро и тряпку. Контакт я установил при помощи коньяка, затем перевел на нужное разговор, выяснилось, что их бригада отвечала не только за порядок, но и производила по мере надобности ремонт помещений. Они зарабатывали таким образом гражданство. Вполне себе неплохо устроились, учитывая, что вывозили их на ближайший рядом условно-безопасный кластер только для лечения от трясучки. Поэтому, когда я обозначил фронт работы, тот оценивающе посмотрел на меня, перевел взгляд на автомат за плечами, пистолет и рюкзак и… согласился.
– Только скажу так, мужик ты вроде нормальный, но правило у нас имеется – в долг не работаем! Добавишь еще двадцать – заменим печь, есть лучше вариант, а эта коптит. Обогреватели ставить нельзя, могут по расходам посмотреть и электричество обрубить в назидательных целях. Да, за десять сделаем оружейный шкаф и стол нормальный. Ну?
– Годится, – отсчитал ему деньги, вид Хохмача сделался сразу довольным, скорее всего, я переплачивал, но где здесь еще взять строительную бригаду? При этом найти тех, кто не будет задавать вопросы, откуда у меня появились деньги.
Затем я ему показал машину, отдал ключи. Пусть работают. Забрал оружие и все самое ценное и необходимое. Гостиница имелась на втором этаже, рядом с баром, решил остановиться пока там.
– Везучий ты, в первый день и оружием, и машиной разжился. Вещами, деньги, опять же, на ремонт есть, понимаю, друзья помогли, но все равно, редко к нам такие штрафники заезжают, – напоследок не смог сдержаться строитель.
Я только усмехнулся. А на душе сразу сделалось погано от такой «товарищеской» помощи. И злость проснулась. Всем бы так Фортуна улыбалась!
Вот и выяснил главное, теперь совершенно не опасался возможного вопроса об источнике дохода. Оказалось, что частая практика, когда товарищи осужденных, пусть и не совсем законным путем, но могли поддержать средствами. На это всё закрывали глаза все. Во‐первых, помощь поступала после изъятия всего честно или нечестно нажитого у преступника. Во‐вторых, тратя деньги в местах отбывания наказания, он поддерживал местную «экономику» и увеличивал собственные шансы на выживание.
Заплатив двенадцать рублей за двое суток болтливой, но довольно страшной брюнетке – Витаниэль, которая сидела на ресепшене, находившемся в начале длинного коридора, я получил ключи от пятого номера. По размерам тот был гораздо больше моей конуры, здесь присутствовал туалет, душ и раковина, пусть и в крохотной комнатке, где повернуться, не задев ничего, оказалось довольно сложно. Шкаф, двуспальная кровать, вместо печи – пара масляных обогревателей. Кто-то говорил, что это запрещенная практика? Или только на штрафников вешаются ограничения и лимиты? Плоский телевизор, небольшой холодильник, электрочайник, широкий и длинный стол у стены со светильниками, оружейная стойка.
Проходя мимо кафе-бара за стеклянными дверьми, которые передо мной открыл какой-то рейдер, довольный и сытый, с мутным пьяным взглядом, у меня от запахов в животе забурчало, но поспешил мимо. Даже не переодевался и не мылся пока, только рацию, ноутбук, фотоаппарат и диктофон поставил на зарядник. Вскоре должна была закрыться местная торговая точка, о чем сообщила Витаниэль.
Успел.
Планы по покупке нормальной амуниции пошли прахом. Цены не просто кусались, они голодными доберманами рвали в клочья. «ПММ» стоил двадцать три рубля. А за отданный мне сектантами вполне новый пистолет хитрый толстяк предложил всего два спорана. Имелся еще и, как в том анекдоте, нюанс.
– А что ты хочешь? – недовольно, сквозь зубы процедил барыга, поясняя ценообразование, видя, что я не спешу с плясками и песнями расставаться с наличностью и модернизированным «макаровым». – Ты кто? Штрафник! А к вам другое отношение! Даже предписание есть, чтобы жизнь малиной не казалась! И цены здесь, – ткнул он большим пальцем за спину, – только для честных рейдеров, ты же любую из них умножай на два.
Я только головой покачал. Посмотрел на чудака на букву «м», как на больного СПИДом, с изрядной опаской и некой жалостью.
– Тебе надо к знахарю.
Тот посмотрел недоуменно, чуть с боязнью. Точно-точно, тут же и провидцы встречались. Не принял ли меня наглый торгаш за одного из них?
– И зачем? – Секундное замешательство, а потом тот напустил на себя скучающий вид.
– Таблеток чтобы от жадности прописал. И побольше, побольше! – напомнил коммерсанту бородатый анекдот.
– А что ты хочешь?! – патетически воскликнул толстяк, отчего-то ничуть не разозлившись, наоборот, едва слезу не пустил, так скуксился. – Думаешь, мне нравится каждый раз все вот это выслушивать? В итоге товар мимо уходит! Убытки одни! Но не буду соблюдать, комендант форпоста, а он вашего брата очень не любит, меня отсюда быстро выкинет. Я не готов рисковать! Конечно, все понимаю, невыгодно для тебя, только учти одно, я единственный торговец. И одному мне можно здесь сдать товар хоть за какую-то цену и что-то прикупить!
– Слепой сказал – посмотрим, – вновь ввернул цитату я, развернувшись к выходу.
– Вернешься – цены будут выше, а закупочные ниже! – пригрозил тот. – Остряк, мать их всех так!
Сдержался. Странный капиталист, да, например, если указание комендант дал четкое про увеличение цен на сто процентов для штрафников, но ведь ты владелец лавочки, видишь такого, опускай ценник на нужную сумму, поднимай сколько-то на закупку. Все. Проблема решена, учитывая, что частная собственность в Остроге – категория, относящаяся к святым, это один из базовых принципов. Ты хозяин. Люди идут, покупают, пусть цена и вдвое дороже, нежели чем в Остроге. Нет, плачется, а на самом деле шальные деньги хочется товарищу срубить. Ведь смертник живет одним днем, завтра, вполне возможно, его уже не станет. Вот и думает он: а и черт с ним, возьму! Чем и пользуется барыга, обдирая и без этого несчастных как липку, прикрываясь решением высшего руководства. И злобы столько, еле-еле удержался не вернуться и не разрядить в него магазин из «ПММ». А лучше всего «Ф‐1» закатить в шалман! Сука алчная!
Пару минут прошагал, сжав кулаки, и протаранил плечом какого-то рейдера, попавшегося навстречу, он смерил меня пристальным и оценивающим взглядом, но промолчал, неожиданно чуть криво усмехнулся и пошел вразвалочку дальше по своим делам. Если бы сказал хоть слово… то, не знаю, убил бы. А так, как в отрезвляющий холодный душ или в ледяной бассейн попал. Именно этот инцидент и привел в чувство, немало напугав. Понятно, встряска сегодня дикая, но и сам берега терять начал, несет, куда той щепке по горному ручью. И это не воздействие Гранита, это уже собственные ощущения некой вседозволенности, возникающие от возможной простоты решения проблем и наказания обидчиков только силовыми методами с летальным исходом последних. Здесь и сейчас. Нет человека, нет проблемы!» К данному принципу и прибегал последнее время, совсем головой думать разучился.