Страница 48 из 78
-- А меня папа в детстве учил крупную рыбу с осторожностью к садку подтаскивать…
-- Ну, Сергей Иванович, он рыбак опытный, конечно! – закивала головой Марина. – Но ты это… все же не очень медли-то – не ровен час, сорвется налим.
-- Кстати, о папе… и о Лёньке тоже. Бывший сюда наведался. За руки хватал, в лифт хотел запихнуть и того…
-- Чего?!
-- Похитить, разумеется.
-- Сдурел? И куда же выкрасть?
-- Под венец, сказал, немедленно поведет.
-- Это ночью? – в большом сомнении нахмурилась Маринка.
-- Не веришь? Зря. Потому что ему папа звонил…
-- А! Хвоста несостоявшемуся зятю накрутил, вот он и…
-- Скорее всего. Но я, что хочу сказать, если папа узнал, что я от Леньки ушла…
-- Он впадет в немилость. Начнутся гонения. Ему больше не обломятся хорошие заказы. Но погоди! Это же конец твоей свободе…
-- Именно. И я удивлена, что мой телефон не разрывается от звонков родителя.
-- Постой! А не может твой отец взять и запретить то, чем мы начали заниматься?
-- Легко. Потому что у папы свои взгляды на жизнь… несокрушимые.
-- Ага, помню. Женщина должна быть при надежном мужчине.
-- Да, да. Все так. А я этого мужчину послала, куда подальше. И как думаешь, что тогда сделает папа?
-- Первым делом тебя отловит. А потом под замок посадит.
-- В правильном направлении мыслишь. Ох, как бы уже завтра здесь братцы не появились.
-- Этим балбесам великовозрастным закон не писан. Э… прости, конечно, что я про твоих кровных родственников такое говорю…
-- Да чего уж там! Они же привыкли меня за маленькую считать. Запросто могут схватить, на плечо взвалить и под радостный гогот в отчий дом доставить.
-- Так и вижу эту картину. Все как в детстве. Твоей маме надоедало тебя домой со двора звать, она команду им давала, и…
-- Вот бы мне им другого жениха предъявить… А что, если…
-- Точно. Налим! – подпрыгнула на месте Марина.
-- Опасная рыба. Хищная. Хладнокровная. Но на крючок при правильной насадке попадается.
-- Это так. А наш Налим уже… того, попался, подтащить в садок осталось. Но, Ника, в силу того, что здесь скоро появятся твои братцы…
-- Да, эту охоту надо ускорить. А может, Марин, что если я Вадима открыто попрошу об одолжении?
-- И какая ему от того будет выгода? – скосила подруга глаза.
-- Не знаю пока. Надо подумать.
А в это время объект девичьих раздумий подъезжал к своему офису. Наумов был собой недоволен. И не на шутку озадачен. Потому что задавался вопросом: куда подевался его шарм, безотказно ранее действовавший на дам всех возрастов и характеров. Он ли не хорош собой? Лицо, фигура… да эта детка даже кубики его литые уже видела, в полном количестве, и никакой реакции. Вернее, реакция была противоположной той, которую обычно сразу же выдавали женщины. Нет, глаза ее синие сверкнули, как сейчас помнил, но ничуть не затуманились.
А потом? Она же сама признала, что он достиг в жизни многого. У него такой опыт, такие клиенты! Разве, он перестал быть лакомым куском для незамужних дам? Что происходило? Нет, уже ведь недвусмысленно начал намекать этой блондинистой милашке о своем к ней интересе. И так, и этак. Разве, стал бы возиться с какой другой девчонкой выскочкой и уделять ей драгоценное время? А с этой несколько дней подряд нянчился. И опять же продемонстрировал и свою профессиональную хватку, и организованность, и… чего уж там, чуть ни прямым текстом заявил, что готов закрыть глаза на ее вмешательство, кратковременное, разумеется, в его сферу деятельности в обмен… да все понятно должно быть, что от нее хотел, не девочка ведь восемнадцатилетняя.
Далее Наумову еще припомнилось, как шептал в ее ушко, чуть ни поцеловал шейку, касался недавно щеки Вероники, руки, плеча, талии. Это же все красноречивые доказательства его мужского интереса. Хм! Зря, наверное, эти моменты припомнил, потому что этот самый его мужской интерес так и восстал теперь… в тесных джинсах. Черт! У него вон, какая большая и крепкая заинтересованность в этой женщине, а она ему без конца на порог указывала. Как так? Это же противоестественно. И потом, он же чувствовал, что этот интерес взаимен. Никак не мог ошибиться, ни с его опытом… хм, и в этой сфере тоже.
А ее взгляды? Они были сигналом к действию и для менее чувствительного мужчины. Разве нет? Ника только думала, что он не замечал синих искр из-под ресниц, румянца на щеках, прикусывания пухлой губки. А эти ее нервные ерзанья в салоне его машины, одергивания кофточки? Кстати, верхняя пуговица на ее блузе сегодня так и норовила расстегнуться на груди. Потому что там ткань очень натянулась на упругих полушариях. Хм, и их размер Вадиму нравился. Так и хотелось руку наложить.
-- Дьявол! – прошипел, так как джинсы совсем сделались тесны.
Да, с воспоминаниями надо было заканчивать. Он же уже приехал, и следовало выходить из машины, а тут… такое. Хотя, его поджидал всего лишь Тимофей. А мужики не обращают много внимания на внешний вид друг друга.