Страница 8 из 20
– Не тяни, сейчас оторвешь, – кричал он на ходу, – отходи назад.
Он увидел плавник крупного леща:
– Голову ему подними из воды, чтобы воздуху глотнул, – продолжал кричать он, подбегая по берегу к кромке воды.
Рыбачка, пятясь задом от воды, поскользнулась и упала в грязь. Удочку она не выпустила, а натянула леску со всей яростью. Лещ медленно начал выходить из воды на мелководье. Девушка, пытаясь подняться, упала во второй раз, леска лопнула. Андрея охватил азарт, он прыгнул в воду, преграждая путь отступления лещу и, подхватив обеими руками, с силой выбросил его на берег. Вода залила все сапоги, с рукавов куртки Андрея стекала вода, а успевшая вскочить на ноги девушка прижала к земле леща обеими руками. Лещ был небольшой, на 1,5 кг, но чувствовалось, что девушка нечего подобного раньше не ловила. Андрей подошел к рыбачке, отбросил подальше от берега пойманного леща и стал помогать ей очищать грязь с одежды. Потом сам сел на корень большого дерева, выброшенного половодьем, вылил из сапог воду.
– Кажется, мы оба сегодня отловились, меня Надя зовут, а Вас?
– Андрей. Что это ты со сверхсрочником на Вы перешла? – ответил он вопросом на вопрос.
– Извините меня, Андрей, ко мне тут приставали с разговорами всякие. Вы не такой, в воду бросились, не задумываясь, заберите себе этого леща, мне его все равно не донести до дома, в бидончик не поместится, он по праву Ваш.
Андрей ответил, что он сейчас один и рыбу ловит для соседей, поэтому лещ ему не нужен. С этими словами он срезал тонкую ветку с сучком на конце, продел через жабры рыбу. Ноша на кукане была готова. Половину пути они прошли в одном направлении. За это время она рассказала Андрею про себя почти все: как папа мечтал о сыне, а пришлось ходить на свою любимую рыбалку с дочерью, едва ей исполнилось пять лет. Сейчас у него болят ноги, сказались фронтовые раны, поэтому последний год Надя на рыбалку ходит одна. Такую большую рыбу поймала впервые и теперь представляет, как отец обрадуется. Учится она на пятом курсе института, будет преподавать иностранный язык. Сверхсрочников ненавидит, потому что они все хамы и наглецы, но к Андрею это не относится.
– Вы, наверное, радистом летаете в экипаже?– спросила она невзначай.
Андрей не стал отрицать и ничего о себе рассказывать. Он вообще не воспринимал Надю, как девушку: ребенок, которому было приятно помочь. На развилке он попрощался, неловко сунул ей кукан с лещом и своими плотвицами и пошел в гарнизон.
Через неделю состоялось подведение итогов в дивизии. Генерал сделал разбор проведенных учений, результат был разгромным для полка. Досталось всем от командира полка до начальников служб, ничего положительного сказано не было. Лишь в конце генерал добавил, что единственное, что увидел хорошее – это методика подготовки молодых командиров кораблей. Время требует быстрого и качественного становления молодых экипажей, текучесть кадров растет, международная обстановка легче не становится. Через год полку переучиваться на новую авиационную технику, стариков же переучивать на ИЛ-76
неперспективно, и остается мало времени. Полковник Ефимов в перерыве подошел к генералу вручить полетные листы за прошедшие полеты и попросить за командира отряда Бокова, которого комдив отстранил от полетов.
– Поймите, товарищ генерал, он опытный пилот, летал во всех условиях, если не простить ошибку, спишется, а заменить его будет некем – убеждал Ефимов.
– Александр Григорьевич! Я лучше стал относиться к Вам и вашей деятельности после этой проверки. Запомните, генерал своих решений не меняет. То, что Боков слетал плохо, это полбеды, но он озлоблен, с генералом ведет себя, как алкаш после пьянки. Я не увидел коллектива, действия членов экипажа не направлены на помощь командиру, такое впечатление, что он потерял авторитет даже у них, потом у него партийное взыскание за командировку. Ему 42 года, пенсия есть, пусть лучше списывается, чем принесет нам очередную аварию. Кем заменить? Не мне Вас учить, Александр Григорьевич, но если Вы хотите знать мое мнение, то извольте: отзовите из отпуска подготовленный экипаж, чтоб не сорвать задачу, Бокова завтра же в госпиталь, задачу врачу дивизии, я уже поставил. Старова вместе с представлением на класс отправите в отпуск. Через два месяца придет первый класс, и ставьте его командиром отряда, я приказ подпишу.
– Но он и года командиром корабля не ходит, – пытался в последний раз возразить комполка.
– И последнее, что я хотел Вам сказать – продолжал генерал. – Наводите порядок в гарнизоне, если не устраните недостатки проверки к осени, я не пожалею и Вас. Обстановка не позволит – поправился он.
В понедельник на построении объявили, что экипаж Старова в отпуске с сегодняшнего дня. Для всех это было полной неожиданностью, члены экипажа строили планы по распределенному графику отпусков осенью, планировали отпуск жен, а все сломалось мгновенно. Андрей обратился к командиру эскадрильи за разъяснениями, тот сам ничего не понимал, лишь напомнил, что приказы командиров не обсуждают, идти же к командиру полка не советовал. Андрей никуда не пошел, решил, что это судьба. Задержался на два дня, чтобы заполнить все полетные документы и убедился, что документы на класс оформлены правильно, дивизионное звено прошли. В четверг поезд нес его в родное Балашовское училище. Мысли его были уже там, помириться с женой, обнять тестя с тещей, погулять с друзьями, оставшимися в училище, сообщить, что сдал на первый класс. Будет шок, через 4 года после выпуска еще никто 1200 часов налета не набирал, в училище однокурсники Старова только подходят к рубежу 2-го класса. Андрей ехал с одной сумкой, выстоял огромные очереди в Москве, накупил всем родственникам подарки. Балашов встретил его теплой весенней погодой, о приезде он не предупреждал, чтоб радость от встречи была ярче. Светило яркое солнце, хотелось жить и радоваться. Андрей летел к дому тестя, как на крыльях. На пороге его встретил Иван Степанович, он заметно постарел за эти годы, но дух фронтовой закалки, прозорливый ум не позволял расслабиться телу. Обнялись, время было обеденное, поэтому теща быстро накрыла на стол, засуетилась, но оставила мужиков допивать армянский коньяк вдвоем. Андрей продолжал рассказывать тестю о службе, интересных командировках, о трудностях сдачи на 1-й класс, пока не остановился на полуслове и спросил:
– А Ирина-то где?
Иван Степанович поднялся со стула, его лицо стало жестким.
– Андрей, ты меня знаешь, врать тебе я не могу. Ирина живет с другим мужчиной. Она оказалась такой же безмозглой сучкой, как и ее мать. Это я виноват. Со многими парнями она шашни водила, но никто мне не нравился. Ты один, кто мог сделать мою единственную дочь счастливой и скрасить мою старость умными внуками. Если можешь, прости меня.
– С кем она сейчас? – как-то глупо спросил Андрей.
– С таким же «дерьмом» из торговли, как и все ее предыдущие ухажеры. Давай выпьем, Андрей, – продолжал тесть, наливая зятю полный фужер коньяка.
– Сегодня ее не будет, они по выходным ездят в дом отдыха расслабиться.
В душе Андрея все кипело, коньяк он проглотил, не заметив выпитого и того, что тесть наполнил его снова. Променять боевого летчика на торгаша – как она могла? Неужели он совсем ее не понимал? Сколько хороших, счастливых дней вместе прожито! Появилось желание немедленно хлопнуть дверью и бежать из дома, но количество выпитого брало свое. Он еле дошел до их с Ирой комнаты и рухнул в приготовленную для него постель.
Проснулся он от яркого солнца, слепившего в окно, медленно вернулась память вчерашнего разговора. Яркий свет не радовал, комната казалась чужой, и лишь тяжелое, красное лицо уже опохмелившегося тестя заставило его сосредоточиться. Семьи у него практически не стало, развод непременно приведет к партийному взысканию и концу карьеры, не рассказывать же офицерам об изменах жены, позору не оберешься. Андрей отогнал от себя плохие мысли, он молод, ему 26 лет, сдал на первый класс, от штурвала его теперь никто оторвать не сможет. От коньяка Андрей отказался, давно определив себе правило: алкоголь не раньше 14.00. Он не курил, хорошо собой владел. По его спокойному лицу не было видно и следов вчерашней пьянки – ни волнения, ни чувств. Он настойчиво попросил тестя помочь с оформлением развода. Иван Степанович молчал, он уже жалел, что все рассказал Андрею, потому что позвонила Ира. Она узнала о приезде мужа от матери и срочно выехала домой. Может, все бы и наладилось, подумал тесть. Ира впорхнула в квартиру яркая накрашенная, модная и бросилась обнимать мужа. Андрей стоял спокойно, не отстранился, но твердо сказал: