Страница 15 из 20
– Тебе тоже такую нужно, возвращать рубашечку придется, – чуть не привела к драке прямо в магазине, но страсти улеглись быстро.
Вечером за пивом Николай Семенович взял со всех членов экипажа слово офицера, что они не расскажут о событиях в Хабаровске до его увольнения. Отдельно поблагодарил командира за все, что тот сделал для него. Эта торжественная благодарность с уважительным переходом на «Вы» растрогала весь экипаж.
Отряд не заметил потери бойца, так можно охарактеризовать обстановку в полку с возвращением экипажа Старова. Командир эскадрильи спросил насчет первого рейса на север, «звонили тут месяц назад, потом все затихло». Андрей коротко доложил ему о своей ошибке, проблемах с топливом, написал подробный рапорт, но это уже никого не интересовало. Не прошло и двух дней, как его вызвали в штаб полка для постановки новой задачи.
– Только не Дальний Восток, – взмолился Старов, входя в кабинет заместителя комполка.
– Не волнуйся, на этот раз Ташкент – Монголия, там проблем с топливом нет.
Николай Семенович подошел к своему командиру отряда после построения и сообщил, что едет в госпиталь списываться, что ему такой ритм полетов не выдержать. Андрей его понимал, сделать ничего не мог, поэтому отпустил с миром. Он сам чувствовал усталость во всем теле. Перед вылетом Андрей позвонил родителям Нади, узнал от отца, что Надя уехала по распределению в другой конец области, обещал зайти после очередной командировки. Его порадовало то, что она не вышла замуж за моряка. Он все больше осознавал необходимость иметь семью, чтобы возвращаться после таких тяжелых рейсов к родному очагу, а не искать случайных связей на стороне. Надя медленно вытесняла Иру из его души, но поехать к ней сейчас у него не было никакой возможности.
Кто не был в Ташкенте в сентябре, тому не понять, что такое Узбекистан. Летнее жгучее солнце превращается в мягкое покрывало, обволакивающее все тело. Фруктами и овощами завалены все рынки, запах зелени заполняет все пространство города. Лепешки пекут на твоих глазах, шашлыки из парного мяса на каждом углу. В 70-е годы прошлого века такая картина казалась фантастикой. В это время в Сочи были длинные очереди в кафе, где в тарелку бросали комок с гарниром и несъедобную котлету.
– Командир, попробуй виноград, пальчики оближешь, – кричали приветливые продавцы, хватая за рукав.
Цены низкие по сравнению с зарплатой пилота. Удивляло, по сравнению с центральной полосой России, обилие промышленных товаров. Женские сапоги на высоком каблуке шьют прямо в маленьких мастерских, одеждой завалены рынки и магазины, правда, с узбекской спецификой и расцветками. Андрей попал в этот город впервые, ему все здесь нравилось. Он даже не предполагал, что через два года он будет проводить в этом городе несколько месяцев в году, начнется война в Афганистане, и эти приятные запахи станут комом в горле от желания быстрее покинуть этот район.
Эта командировка казалась абсолютно не сложной. Предстояло выполнить два самолетных рейса с овощами и фруктами по обеспечению войск. По прилету к экипажу подошли две молодые женщины.
– Вы на Чойболсан? – спросили они.
Получив утвердительный ответ, представились:
– Галя и Валя, сопровождающие груза.
Старший представитель военторга Галя отвела командира в сторону для личного разговора.
– Командир, когда загрузка и вылет? Товар у нас готов, с учетом погрузки на складах и в самолет, управимся полдня.
Андрей ответил сразу, что загрузка завтра утром, вылет после обеда. Это вызвало удивление в глазах сопровождающей.
– Командир, вы серьезно, вы потом не откажетесь вылетать? – с тревогой переспрашивала Галина.
Андрей даже не понял существа этого вопроса, поэтому довольно резко сказал:
– Давайте договоримся сразу, я командир этого экипажа, мои решения по вопросам перелетов не обсуждаются. Все, что я говорю, не подлежит сомнению. Все вопросы с грузом, в том числе вопросы ускорения вылета и заправки, Вы решаете сами. Понимаете, о чем я говорю?
Галя подтвердила головой, сказав, что летит не первый раз.
– Вам обещаю, продолжал Андрей, по нашей вине задержки не будет и груз не испортится.
Капитан Старов летел на другом самолете с молодыми борттехниками, но работой их по загрузке был доволен. Овощи подвозили всех видов. Новый борттехник командовал загрузкой уверенно, отправляя очередную машину в сторону, подгоняя другую, чтобы не нарушить центровку в самолете. Андрей оценил продуманность и качество товара, женщины тоже были профессионалами своего дела. В полете сопровождающие дамы приготовили для всех членов экипажа ужин. Большие подносы с мясными деликатесами, свежим салатом из помидоров, перца и зелени были поданы каждому члену экипажа, завершился ужин крепким кофе, изысканный вкус которого был восхитителен. Члены экипажа просто обалдели, такого обслуживания никто из них не видел, даже в домашних условиях. Штурман произнес то, что было у всех на устах:
– Так летать можно, не выходя из самолета.
Перед вылетом в Монголию предстояла ночевка под Читой. Женщины сразу повели себя странно. Они категорически отказались идти в гостиницу, желая ночевать в самолете. Ночами было холодно, самолет сдавался под охрану караула, оставлять здесь женщин было просто опасно, могут выйти в туалет и быть застреленными часовыми. Командиру они заявили прямо, что в прошлом рейсе они за ночь не досчитались половины груза. Товар был разворован, как они предполагали не без участия экипажа. Старов настаивал на отправке в гостиницу, переходя от уговоров на приказы, но ничего не добился. Раз так, пусть ночуют, но из самолета не выходят, дверь в кабину экипажа закрыть, дал распоряжения командир. Один из борттехников очень просился ночевать с ними, но командир запретил, думая, что медицинский контроль после такой ночи он не пройдет.
В три часа ночи капитана Старова подняли в гостинице. Среди ночи Валентина устроила скандал, подняла начальника караула и начальника штаба полка. Наговорила там черт знает что, экипаж их бросил в самолете, в холоде, что все они подлецы и т.п. Андрей коротко объяснил начальнику штаба обстоятельства, попросил время для самостоятельного решения всех проблем. С подвыпившей Валентиной он не стал даже разговаривать, поехал на самолет, поднял мирно спавшую Галину, укрытую двумя матрацами и одеялами. Злость в нем бушевала.
– Утихомирь свою подругу, утром сама улаживай все проблемы с руководством полка. Если у меня сорвется вылет из-за вас, выгружу все под самолет и улечу. Тогда точно у тебя начнутся проблемы, – зло высказал командир и поехал спать, ожидая худшего.
Оформление на вылет прошло, как никогда гладко, никто не вспомнил о ночном происшествии. Только врач хитровато спросил:
– Ну как отдыхали, не беспокоил ли кто ночью?
Андрей сразу заметил коробку с фруктами, прикрытую бумагой, сказав, что все хорошо. Про себя он подумал, что Галина молодец, со своей задачей справилась. Она встретила командира приветливо и деловито, зато Валентина, как побитая собачка, старалась на глаза ему не попадаться. В полете Валентина предприняла попытку примирения с Андреем. Она принесла поднос для командира с отдельными деликатесами. Там была красная икра, балык, фирменный салат и дыня. Аромат дыни распространился по всему самолету, соблазняя запахом весь экипаж.
– Я не голоден, отнеси этот поднос штурману, а мне чашку кофе, – произнес командир.
Сразу после посадки к Андрею подошла Галина:
– Командир, к 9-ти вечера мы ждем весь экипаж в здании военторга с обратного входа, все продукты и алкоголь за нами, у нас такая традиция после успешного рейса.
Андрей не возражал, он дал экипажу сутки отдыха, вылетать на следующий день не планировал. Стол действительно оказался шикарный: армянский коньяк, овощи, фрукты и дефицитные консервы в изобилии. Все обиды были забыты, коньяк делал свое дело. Галина и Андрей уединились, разговор был откровенный. Она рассказала, что все рейсы раньше они выполняли с дальневосточными экипажами. Порядок был всегда одинаковый. Двое суток гуляния в ресторане за счет сопровождающих, иначе вылет затягивался, груз портился. Кроме этого постоянно воровали груз на аэродроме заправки. Ночью один из членов экипажа договаривался с караулом, вскрывал самолет и продавал часть груза. Утром, сопровождающие груза со всеми вместе приходили на самолет: пломбы, печати на месте, а четверти груза как не бывало. Следов и доказательств нет.