Завтра я стану тобой

Я ждала от Сиил радости и восхищения, но она почти не реагировала ни на моё присутствие, ни на долгожданную свободу. Её отрезала от мира невидимая капсула отчуждения, и это было куда страшнее темницы и долгих лет в заточении. Сиил молчала, когда я скармливала ей припасы Линсена, молчала, когда я укладывала детей спать… Лишь когда я отмывала её в ванной от паутины, грязи и крови, невидимая преграда, разделяющая нас, прорвалась, и Сиил расплакалась.

- Сирилла, – проговорила она, посмотрев на меня, как в детстве. Водяные струйки бежали по её щекам, перемешиваясь со слезами. – Ты и вправду настоящая?

 Вместо ответа я поднялась на цыпочки и крепко прижала Сиил к себе. С ужасом ощутила, как пальцы проваливаются между её торчащими рёбрами. Платье моментально пропиталось тёплой водой и забрызгалось мыльной пеной. Острые пальцы Сиил вцепились в мои плечи, не желая отпускать. И тогда я разрыдалась тоже. Выдавливая душу, разламываясь на кусочки, выворачиваясь наизнанку.

 Так мы и стояли под душем, намокая до нитки от тёплой воды и слёз. Чистый поток уносил с собой наши печали, страхи и обиды. Прошлое казалось мелочным, будущее – бесконечным. И я готова была сделать всё, чтобы Сиил сполна ощутила его вкус.

 Линсен вернулся, когда солнце уже закатилось: растрёпанный и уставший. От него пахло сырым погребом и плесенью. Он по-хозяйски хлопнул дверью, не разуваясь, прошёл на маленькую кухню и сел у окна. Затуманенный и потерянный взгляд вытаращился в синеву ночи.

- Всё закончилось, – доложил он без особого энтузиазма. – Мы поймали его, едва зашёл в погреб. Джейсон под стражей и вряд ли когда-нибудь оттуда выйдет.

- Это ты позвал дозорных? – я осторожно присела рядом. Придвинула ему бокал горячего отвара, но тот даже не повернул головы.

- Нет, – отозвался он. – Это мой отец. Он сознался во всём и выдал Джейсона. Теперь ему дорога туда же.

- Мудрое решение, – отметила я. – Значит, он всё-таки тебя любит.

- Знаешь, что самое страшное, Сирилла? – Линсен приподнял бровь и невесело усмехнулся. – Что я тоже его люблю. Постоянно вспоминаю его кулаки, но люблю.

- Теперь тебе вести его дело.

- Вероятно, – в голосе Линсена не чувствовалось особого энтузиазма. – Будет очень тяжело. Я никогда не был хорошим руководителем.

- Зато ты был хорошим…

 Намеренно оборвала фразу на полуслове, чтобы задеть Линсена побольнее. Пусть знает, как мне было тяжело без сестры, и до чего неприятно пропускать через себя всё, что с ней совершили. Он должен понять, насколько он продлил мою непрекращающуюся агонию, и разделить её со мной. Парадокс: я не могла простить его трусости, но когда встречалась с ним взглядом, сердце трепетало, как тонкий лепесток на ветру.

- Так что дальше? – проговорил Линсен осторожно.

- Дальше – ничего, – безжалостно проговорила я. – Мы с Сиил договорились уехать на квартиру, как только мне выплатят отпускное пособие. И ты избавишься от нас.

- Сирилла, постой, – глаза Линсена загорелись. Рука дёрнулась, опрокинув отвар. Ароматная дымящаяся жидкость расплескалась по скатерти и закапала на пол.  – То есть, всё, что произошло между нами, для тебя ничего не значит? Моё признание, мои попытки оправдаться, моя помощь?

- Я благодарна тебе, – призналась я. – Мы потрясающе сработали вместе. И мне было хорошо с тобой. Слишком хорошо, чтобы поверить в то, что это реальность. Но пойми, мне не вырвать из себя эту боль и обиду. Она воскресает каждый раз, когда я вижу тебя, Линсен. Ты лгал, молчал, трусил, а страдала из-за этого Сиил. И я.

- У тебя тоже были ошибки, – Линсен выстрелил суровым взглядом исподлобья. – Ни к чему это отрицать. Мы не Покровители.

- Не волнуйся. Я никому не расскажу твоих тайн.

- Ты тоже меня пойми, – выдохнул Линсен, стиснув губы. – Просто пойми.

- Не понимаю, – подытожила я. – И это моё последнее слово.

‍