Семена мечты

Вместо пролога

Помните, как в школе нас часто спрашивали о том, кем работают наши родители? И мы с гордостью отвечали. Так вот я точно так же важничаю, когда меня спрашивают, кем работаю я. Представляю что вы себе там, нафантазировали, воображая мою профессию. А ведь преимуществ в моей профессии куда больше, нежели недостатков. Мне скоро пятый десяток, а я по-прежнему могу дурачиться на работе, при этом минуя порицания начальства. Увы, к сожалению падких на деньги дам, состояния я себе не нажил, выгодных связей не заимел, на автомобиль и квартиру не скопил.

Больше всего, кроме работы, я обожаю дурачиться с детьми и проводить время со своей девушкой.

Полагаю, вы вдоволь выгуляли свою фантазию, пора уж срывать полог неизвестности. Я работаю барменом в одном из пабов в центре нашего прекрасного города. Нашему пабу почти десять лет, и за это время он по праву считается одним из лучших концептуальных пивных баров города.

«Белый кит» – вот как называется место, где я чувствую себя можно сказать вторым после Бога. И ежу понятно, наш паб посвящается роману Германа Мелвилла «Моби дик». Стойка моя напоминает капитанский мостик. У меня даже имеется всамделишней штурвал с прикрепленной медной табличкой «Пекод». На стенах паба, обитых кусочками линя, висят цитаты из романа, написанные на декоративных костях кашалота. Над барной стойкой красуется голова кашалота, разумеется, бутафорская, её опоясывает бронзовое кольцо с гравировкой: «Лучше спать с трезвым каннибалом, чем с пьяным христианином».

Над входной дверью торчит гарпун, со свисающим вымпелом. Зеленоватый кусок шёлка украшает вышивка: «Но хотя истинное знание ничтожно, количество книг велико…»

Большие столы выполнены в виде вельботов, маленькие в виде бочек для китового жира. Название фирменного пива, иного мы не держим, соответствует именам главных героев романа. У нас даже полагается бесплатный бокал пива для тех, кто сумеет ответить на вопрос бармена по роману. Фотографии счастливчиков украшают одну из стен. Должен вам сказать, их, счастливчиков, насчитывается не так уж и много. Ну не любит наш народ читать. Как говаривал один наш постоянный клиент, в прошлом школьный учитель: «Тупеют люди, сука, ох как тупеют».

Вы спросите меня, почему я так горжусь своей работой? Да потому что мне может позавидовать любой писатель или психолог. Когда первые бокалы пива, словно пыль сдувают с человека пудру иллюзий, когда человек предстаёт пред тобой таким, каков он есть, это бодрит крепче кофе и пьянит сильнее нашего крепленого пива «Капитан Ахав». Вы можете спорить со мной до хрипоты, но настоящим человека делает лишь секс и выпивка. Во всем остальном он словно на маскараде таскает маски.

Среди многочисленных посетителей нашего паба есть завсегдатаи, о которых можно слагать легенды. К слову на другой стене, что недалеко от туалета, висят фотографии тех, кто сумел за вечер выдуть пять литров пива. Если выпивоха повторял свой рекорд, под фотографией вешается крышечка пива. Это значит, за два вечера человек выпил десять литров лучшего алкогольного напитка в мире. Стена с фотографиями рекордсменов зовется у нас стеной Измаила.

Я расскажу вам об обычном дне, когда после второго третьего бокала пива, самые смекалистые и не обделенные фантазией посетители начинают травить байки у стойки. Некоторых захмелевшие слушатели гонят, сразу сопровождая уход неудачников бурным свитом и стуком пивных кружек о стол. Иных же слушают часы напропалую, требуя продолжения, которое порой случается аж на следующий день, из-за непокорности языка рассказчика, принявшего слишком много на грудь.

Самые удачные байки мы тщательно записываем, и издаем в брошюрах, популярных среди завсегдатаев. В тот памятный день к стойке подошел слегка захмелевший старичок лет шестидесяти. Одет он был в клетчатый твидовый пиджак, зеленую рубашку, и коричневые брюки. На ногах красовались лаковые коричневые остроносые туфли.

Почти в тоже время из соседнего зала к стойке подошел мужичок лет тридцати пяти. Длинные волосы заплетены в хвост, в мочках ушей зияют туннели. На мужичке надет светло-коричневый жакет на пять пуговиц с латками на локтях, голубая в красную клеточку рубашка, синие джинсы. На ногах бутылочного цвета туфли. Мужичок держал в руках бокал тёмного Квигека.

– Папаш, – мужичок отпил из кружки и продолжил, – дай мне первому рассказать.

– Чёрта с два! – Воспротивился старик. – Чо вдруг, я первым пришел. У меня отличная история припасена.

– Чо вдруг? Потому что моя жизнь полное дерьмо. Я мнил себя удачным семьянином, старался быть примерным. С деньгами было хреново, а в остальном… – Он допил пиво и сделал мне знак повторить, я кивнул, он тем временем продолжил. – Я обожал и обожаю своего ребёнка, любил жену, которая теперь бывшая, которую теперь я ненавижу и презираю. – Последовала отборная брань и мужичок продолжил. – Короче в один прекрасный день эта тварь нашла мне замену. А про меня своим родственничкам наговорила, что я бабник, подонок и плохой отец. Убил бы тварь. В общем…

– Стандартный набор! – Сильно опустив кружку на стол и пролив часть содержимого на себя, сказал мужик лет сорока пяти, лакомящийся соленым арахисом.

– Ладно, сынок, рассказывай, не надо перед нами исповедоваться, тут, небось, каждый хлебнул в жизни горя, поведя рукой по залу, сказал старик. В ответ послышался одобрительный гул.

– Погодите, – вмешался я в разговор. – А что если вам попробовать, ну как бы это сказать, совместную байку. Попробуйте не сразу конечно, объединить свои истории.

– Чушь!

– Бред!

– Отстой!

– Шлак! – Слышалось в ответ из зала.

–А что это мысль. Давай попробуем. – Решился старик.– Не ребенка ж зачинаем, не выйдет, так не выйдет.

– Замётано, – согласился недавний противник старичка.

– Ну, вот и славно. Меня Русланом Ярославовичем звать. – Протянул он руку новому знакомому.

– Гриша. – Представился тот.

– Тогда начинай, как говорится дорогу молодым.

– Спасибо, – они еще раз пожали руки, посетители затихли, слышались только глотки и хруст снеков.

Григорий присел за стойку отпил пива и начал плести ткань долгожданной истории…

День первый

Сочиняет Григорий

1.1. Заблудиться в миражах

На парковку перед частным владением Оазис приземлился бронзовый двухместный самолёт отечественной породы. Машина кряхтела, попеременно кашляя и чихая. Из почерневших уст порой вырывались ругательства. Откинулся трап, и на бетон площадки шагнула женщина невысокого роста, с волосами соломенного цвета. Худощавое лицо измучено, вокруг запавших серых глаз синева.

– Ты адресом не ошиблась? – Осведомился хмурый старик, появившийся ни откуда.

– Здесь живёт Сергей Олегович Носов?

– Ну, здесь.

– Тогда я не ошиблась.

– Ты бы это, машину свою чуть дальше приземлила. А ещё лучше там за парковкой. – Старик недвусмысленно указал на самолёты и автомобили элитных пород, выращенных в заморских странах. У таких машин здоровье шалит только под глубокую старость, которая наступает тогда, когда отечественные машины благополучно гниют на кладбищах. Заморские машины дремали, ожидая момента, когда они вновь понадобятся хозяевам.

– Здесь для всех места хватит. Парковка большая. – Заупрямилась женщина.

– Ладно, но если твой уродец сожрет тут пластик или дорогу…

– Вообще-то, я ем только газолин, – прерываясь на кашель, сказал самолёт.

– Ты гляди, – хмыкнул старик, – а я думал, наши клепают только уродцев, которым мусор подавай. По какому делу ты к Сергею Олеговичу?

– По прямому. Это касается его работы.

– Он давно отошёл от дел, какая на хрен работа. Он и так подарил зажравшемуся обществу слишком много, удивляюсь, как оно еще не подавилось.

– Я знаю, но он моя последняя надежда. – Во взгляде измученной женщины застыла мольба. Птицы, кружащие над ними, неожиданно разразились криками, словно внимая страдающей женщине.