Страница 2 из 13
– Пришельцы? – сказал Евгений с насмешкой.
– Называй, как хочешь, – отмахнулся Дёма и продолжал, – когда фрагменты этого вируса внедрились у нашего предка в ДНК, интеллект стал передаваться по наследству. Повторяю, на эту мысль меня натолкнули эксперименты с животными, но там усиление интеллекта было лишь побочным эффектом, а тут я сознательно шел к цели.
Дёма замолчал, переводя дух. Они глотнули коньяка.
– В организме животных этот человеческий вирус не живет, да и в организме человека его ничтожное количество, поэтому его долго не могли обнаружить. У нормального человека срабатывает иммунитет, и вирус подавлен. Мне удалось синтезировать штамм этого вируса, против которого у человека иммунитета нет. Этот мой вирус бактериофаг. Ты понимаешь, что это значит? Впрыснуть такой вирус, дважды заразить смертельным заболеванием, с которым вирус легко справляется, и человек превращается в гения или психа, уж тут как повезет. Гений и безумие шествуют рядом, говорят, что нет гения без безумия. Короче, я открыл вирус интеллекта.
Сказать Евгению было нечего. Он привык к Дёминым закидонам, но вирус интеллекта это слишком.
– Я уже говорил, что военные заинтересовались? – между тем продолжал Дёма, – Мы заключили с ними договор. Эксперименты проводили на шимпанзе. К слову, к шимпанзе в отличие от остальных животных вирус прививался, и не удивительно, ведь они ближайшие наши родственники. Шимпанзе стоят дорого, это тебе не овцы. Взяли двух обезьян: один под вирусом, другой контрольный. При заражении контрольный умер сразу, а тот, что под вирусом, хоть бы хны. После повторного заражения всё и началось. Его звали Джонни.
– Кого «его»?
– Шимпанзе. Однажды я увидел, что Джонни читает. Сначала подумал, обезьянничает, листает книгу, подражая людям. Но нет, Джонни действительно читал, читал все подряд, книги, журналы, газеты. Причем он сам научился, его никто не учил. Говорить он не мог, голосовые связки шимпанзе для этого не приспособлены, но на компьютере работал профессионально. Вскоре мы подружились. Что смотришь на меня квадратными глазами? Не веришь? Я сам себе не верил. Джонни был творческой личностью, быстрый, решительный, смелый. Я за ним не поспевал, моего умишка не хватало. Но он всегда бережно ко мне относился, не жалея времени и сил разъяснял мне свои идеи. Я сильно комплексовал. Он предупреждал меня, он уже тогда знал, но я не видел другого выхода. Да я не очень-то ему и верил. Это уже потом, когда я его …, – Дёма замолчал и некоторое время сидел, закрыв лицо ладонями, – до сих пор не могу без боли вспоминать.
– Что он знал? О чем предупреждал? Что случилось? Говори толком, мать твою!
– Нужно было просто ввести в себя вирус, заразить смертельной болезнью, когда вирус справится, заразить еще раз. И … – Дёма криво усмехнулся, – этого не описать словами. Мы стали с Джонни на равных, нет, я даже опережал его, все-таки я человек, а не обезьяна. За тот короткий период, что мы были вместе, мы сделали в микробиологии больше, чем все эти институты с толпой бездарных ученых мужей.
– Вы расстались с Джонни? Он вернулся в свои родные джунгли?
– Он умер, а я еще жив.
– Умер от чего? Ты можешь изложить все по порядку, или у тебя от твоего вируса мозги набекрень съехали?
– Не видишь, мне трудно?
– Трудно, коньяка глотни, полегчает.
Они выпили.
– Но есть одна реальная опасность: мутируя внутри организма вирус может стать патогенным. Так и случилось с Джонни. Он знал это и предупреждал меня об опасности, но я его не слушал. Да и игра стоила свеч. Кстати, вскрытие Джонни показало, что вирус вплетается в мозговую структуру и образует ложную нейронную сеть, вторую кору головного мозга, откуда усиление интеллекта.
Дёма замолчал, но, взглянув на Евгения, спросил:
– Знобит? Мне тоже не по себе, – Дёма налил себе изрядную порцию коньяка и залпом выпил.
– Погоди, дай сообразить.
Воображение рисовало Евгению человеческую расу, повально зараженную смертельным вирусом. Большинство умирает в детском возрасте, но некоторые, достигнув зрелости, становятся титанами и вершат глобальные проблемы человечества. Более робкие идут по стопам великих, поэтому следов не оставляют, но тоже двигают цивилизацию вперед и вверх, а там … Евгений тоже налил себе коньяка и молча выпил.
– Вот так примитивно? Гениальность это вирусное заболевание? Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?
– Отдаю, – он поднял на Евгения безумные глаза, от чего у того по спине забегали мурашки, – не бойся, я не заразный, вирус бытовым путем не передается. То, что я тебе сказал, лишь упрощенная схема. Я подробно изложил все в статье, которую послал в Biological Sciences.
Дёма выпил еще и стал быстро пьянеть. Язык у него заплетался, мысли путались. Евгений разлил остатки коньяка.
– За успех дела, – они чокнулись.
Дёма положил голову на сомкнутые руки и закрыл глаза со словами:
– Вот и всё.
– Дём, ты чего? – но он уже спал.
Дверь в квартиру открылась, Евгений весь напрягся, ожидая любого сюрприза.
– Пьянствуете, – сказал за его спиной женский голос.
Он обернулся. Перед ним стояла молодая женщина, с первого взгляда показавшаяся ему очень даже ничего.
– Зачем вы напоили его коньяком? Ему же нельзя. Видите, до чего вы его довели?
– Мы и выпили-то всего ничего.
– Всего ничего? – она вертела в руке пустую бутылку, – теперь помогайте мне его до постели довести.
Они положили Дёму на кровать и вернулись на кухню.
– Давайте знакомиться. Маша, – она протянула ему руку.
– Евгений Максимов, Женя.
– Много о вас слышала от Дементия.
– Польщен безмерно, – он склонил голову в шуточном поклоне.
– Ой, ой, ой, – Маша укоризненно покачала головой, но при этом невольно улыбнулась.
– Вы знаете, чем Дёма занимается?
– Да, мы работаем вместе.
– Он мне говорил, что открыл некий вирус …
– Да, да, вирус интеллекта. Он буквально помешался на этой идее, ему всюду чудится влияние этого вируса. Из Biological Sciences пришел ответ: Его статью отклонили. Кем надо быть, чтобы поверить в этот бред.
– Но Дёма говорит, что все основано на фактах: Джонни, он сам.
– Джонни … он сам … – Маша устало вздохнула, – и вы верите в это?
– У меня нет оснований не верить.
– Зато у меня есть. Мы все тонем в море его бредовых идей. Простите, это я сгоряча. Далеко не все его идеи ни к черту не годны. В некоторых есть рациональное зерно. Им разработан вид бактериофагов, подавляющих заболевания домашнего скота. За эту работу Дементий был удостоен международной премии имени Николая Вавилова, получил мировую известность. Овечка Молли перенесла целый ряд заражений и до сих пор жива-здорова. Забавное существо. Он научил ее приносить ему лабораторный журнал. На обезьянах эксперимент оказался неудачным. Джонни умер. Вскрытие показало, что вирус поразил его мозг. Дементий был очень к нему привязан, можно сказать, они дружили. Дёма часто беседовал с ним, как с человеком, учил работать на компьютере. Это было так забавно. Смерть Джонни сильно его надорвала, по-моему, он так и не оправился.
– Дёма сказал мне, что он себя тоже заразил этим вирусом.
– Нет, я ему категорически запретила. Только этого нам не хватало.
– Но он считает, что …
– Знаю. Давайте сменим тему.
Маша подошла к окну. Теперь он видел ее спину. «У вас прекрасная фигура, как у молодой девушки» – хотел он сказать. А может быть и сказал, потому что Маша обернулась, и в ее глазах он прочитал то, от чего галстук на его шее стал тесен. Евгений его даже немного распустил, и напрасно. Маша истолковала этот жест по-своему и стала робко к нему приближаться. Надо было как-то исправлять положение.
– У вас есть дети? – сказал он первое, что пришло в голову.
– Нет, мне хватает одного ребенка, с двумя, а тем более с тремя я бы не справилась. Вы не представляете, как я устала, видеть это каждый день, поддакивать, соглашаться. Он требует постоянного внимания, но я люблю его и никогда не оставлю. Он такой милый, добрый, чуткий, ласковый, но когда заведется … боже мой, хоть святых выноси.