Страница 2 из 16
– Agarito!4 – в кабинет ворвалась толпа мужиков в синих рясах, подпоясанных белыми поясами. – Aragito, jan Sax! Avec hyto I kahipri5!
Сдвинув густые брови цвета ночной мглы, мой мужик наклонился и одним рывком поставил меня на ноги. Кости скелета с недовольным шелестом посыпались на пол, неохотно расставаясь с липкой слизью почившего монстра. Ростом я едва доставала до плеча незнакомца, который накрыл мою голову ладонью и совершил чудо!
Ну, вообще, если можно совершить чудо в галлюциногенном бреду!
Я стала понимать шведский!
– Получше ничего не нашлось? – недовольно спросил он, скрупулезно меня разглядывая.
Э… Что, простите? Ни «ты цела?», ни «как себя чувствуешь?», ни «хочешь ли воды?» – ничего, что подобает сказать в таких случаях! И это я – «нашлось?». Сам-то, поди, тоже не Ален Делон! Ладно, пусть и получше, но с таким характером даже внешность не поможет!
– Простите, магистр, но это не точная наука. Мы лишь осваиваем возможность путешествий сквозь миры. Повезло, что ее не разорвало на куски, как предыдущих.
Я икнула. Моргнула. Села. Прямо обратно на кости. Задница неприятно намокла от слизи, но неважно.
– Осталось придумать, как извлечь «это» из тела адептки Шелли.
Это? Я – это? Да ты… ты… неандерталец! Невоспитанный мужлан! Вот только возмущения застыли комом в горле.
– Такое вообще возможно? – упомянутый магистр на этот раз повернулся к толпе в рясах.
– Теоретически да, но, – мужик, явно любитель пива, нервно погладил двойной подбородок и, переступив с ноги на ногу, продолжил. – Вы же помните, в каком виде переместились те, которых мы вместе с телами забрать пытались.
Скандинав скривился и снова посмотрел на меня. Не то с сочувствием, не то с предвкушением. Сложно разобрать, я по эмоциям как-то не очень.
– У нас есть теория, – вступился второй – худой, высокий, с лысиной на голове. С этим пивом явно не делятся. – Проще попробовать найти для них тело здесь, чем собирать по частям. У меня есть предположение, что труп новопреставленного отлично подойдет…
Я снова икнула, представив себе нарисовавшиеся перспективы. Это ведь закончится, правда? Любой галлюциногенный бред заканчивается! Пожалуй, сейчас самый момент!
Поняв, что присутствующие, как один, с интересом смотрят на меня, я крепко зажмурилась, горячо молясь, чтобы получилось вернуться назад. В небольшую, но уютную хрущевку, где вкусно пахнет малиновым вареньем и мурлычет кот.
Вот сейчас открою глаза и…
За пятнадцать минут до этого
Эля уверяла, что ведунья Валерия – самая настоящая прорицательница! Честно говоря, я не особо верю в магию, возможность увидеть будущее или что-то такое, но, подобно всем девушкам, жду принца на белом коне, который все никак не приезжает. Да чего уж там, я согласна и не на белом, лишь бы конь был немецкий или итальянский. На худой конец английского производства, Jaguar тоже вполне себе ничего. Но пока как-то не срастается. То жулик на девятке, то гопник на отцовской копейке. А последний раз, после которого я наотрез отказалась от идеи ходить на свидания через сайты знакомств, мне и вовсе трансвестит попался! О том, что имею дело с женщиной, я поняла лишь тогда, когда мы в один туалет пошли…
Брр.
Я передернула плечами и почесала за ухом. Ведунья – сухонькая старушка лет восьмидесяти – уже минут пять молча на меня смотрела и улыбалась. Не было на ее столе ни хрустального шара, ни зажженных свечей, ни карт Таро, ни костей – да вообще ничего, что говорило бы о принадлежности к магии. Кот, разве что, черный терся о ноги. Так у половины российских старушек коты и это ладно, если в единичном экземпляре!
– Эм. Ну, я, наверное, пойду? – вежливо улыбнулась и кивнула. – Как погляжу, сегодня у вас нет связи с астралом или куда вы там обращаетесь…
– Куда же ты так торопишься, Милолика? – негромко проговорила женщина, склонив голову на бок и сложив сухие ладони на белоснежной скатерти.
А у меня внутри все похолодело. Милоликой меня только мама называла. Такое вот странное имечко мне дали при рождении. Для всех я просто Мила. Даже в паспорте хотела поменять, но все никак руки не дойдут. Странно услышать через столько лет обращение, о котором никто не знает.
– Ты пришла по адресу. Все правильно сделала, – взгляд ведуньи прошелся по моему лицу и замер на ладони, которой я рот от удивления прикрыла. Точнее, ее заинтересовала вовсе не ладонь, а небольшое колечко на моем среднем пальце.
Я спрятала руки под столом и поерзала. Старый деревянный стул скрипнул, и без того повысив градус напряжения. Что-то мне не по себе.
– Выпьем чаю? – дружелюбно предложила старушка, тяжело поднимаясь.
– Спасибо. Не хочется вас утруждать…
– Да что ты, какие трудности, Милолика? Я искала тебя три сотни лет. Наконец, этот день настал.
И мне бы вскочить на ноги и уйти из этого дурдома, но что-то не давало. Ясное дело, что бабка Валерия тронулась умом, но ведь откуда-то узнала мое имя! Допустим, Элька могла сказать, что у нее есть подруга Мила, которой хочется найти мужика. Но почему вдруг я стала Милоликой, а не Милорадой, не знаю, Мелиндой, Мелиссой или еще кем-то таким?
На кухне зашумел чайник, зазвенел фарфор. Под пристальным взглядом кота, который мне явно не доверял, я достала из сумочки телефон и скинула Эле сообщение в мессенджере:
«Слушай, ты уверена, что бабка в своем уме? Говорит, что триста лет меня ждала».
Подруга выслала смеющийся смайлик и кинула следом сообщение:
«Есть у нее заскоки, но все, что она говорит – сбывается. Ты досиди до конца, главное. Не понравится, больше не придешь. Чего тебе терять-то?»
А и правда, чего терять? Что я, испугалась старушки? Или ее странного кота?
Не, кот и правда жути нагоняет.
«Ок. Как выйду – отпишусь».
Сунула телефон обратно в сумочку и вздохнула.
– Что ты знаешь о любви, Милолика? – прозвучал мягкий голос ведуньи.
Старушка сняла с серебряного подноса чашечку с блюдцем и поставила передо мной. Сразу видно – дорогой сервиз, с позолоченной каемкой. Интересно, откуда у пенсионерки такие деньги? Вторую чашку женщина поставила перед собой, а в центр стола водрузила сахарницу и вазочку с малиновым вареньем.
– Да немного, на самом деле.
Обсуждать такие вопросы со старушкой казалось, по меньшей мере, странно. Но коль скоро я за сеанс три тысячи отдам, стоит хотя бы попытаться. Ну, вдруг? Эля никогда мне плохого не советовала.
– Эм, – я добавила в чай ложку сахара и, тщательно размешивая, думала над ответом. – Честно говоря, я не уверена, что она существует. Мой отец бросил мою маму, которая рано умерла от болезни. Дедушку своего я тоже не знаю, но бабушка вспоминает о нем с теплотой.
Ведунья улыбнулась и потрясла указательным пальцем, тяжело опускаясь на стул.
– Именно, дорогая. Любовь – это теплота сердца. Она бывает разной.
Ну, сейчас начнется!
Судя по взгляду, которым бабка Валерия на кота своего посмотрела, меня ждет нудная лекция на тему «возлюби ближнего своего и вселенная ответит тем же». Так любит меня вселенная! Вот только поза мне не особо нравится…
– Вижу, твое сердце покрыто налетом цинизма. Жизнь на Земле меняет, Милолика. Мы давно забыли о своих корнях, своих истоках и обязанностях. Побег из Разолии стал нашей ошибкой, – грустно вздохнула старушка, а на ее глазах блеснули слезы. – Ты не помнишь, конечно, но Светлоока, быть может, тебе что-то рассказывала. Она не может не знать.
Кружка замерла возле губ. Ноздри защекотал незнакомый, но приятный аромат.
– И мне жаль слышать, что Радоница погибла. Это трагедия, дорогая. Невосполнимая потеря!
Рука дрогнула, а чашка тревожно звякнула о блюдце.
Светлоока! В нашей семье вообще проблемы с именами. Маму мою нарекли Радоницей, хотя, сколько себя помню, она такой и была – всему радовалась: солнцу, птицам, новому дню… Меня – Милолика. Ну, жаловаться, откровенно говоря, не на что. Наследственность хорошая, а имя говорящее. А вот бабушка моя – Светлоока – говорит, что получила имя за глаза цвета талого льда. Они и правда почти белые. Удивительные очень. Никогда и ни у кого не встречала таких глаз.
4
Получилось!
5
Получилось, магистр Сакс! Перенесли и даже, кажется, живой!