Страница 6 из 14
Гермионе пора было срочно навестить основного фигуранта дела.
Северус Снейп
Скрип двери был едва заметным, но его хватило. Разбуженный Снейп не шелохнулся и не изменил ритм дыхания, но прислушался к окружающей тишине. Кто-то вошёл в его палату, свет не включил, напротив, двигался осторожно и едва слышно, дышал тихо и медленно. Не будь у Снейпа опыта многолетнего шпионажа, и не услышал бы, и не заметил.
Мог ли это быть целитель? Вряд ли. Зачем ему входить в палату задержанного посреди ночи. Да ещё и тайком. Кстати, сколько времени? И что это за запах? Что? Яд крильмара?
Сильная рука зажала ему ноздри, и он понял, что от него ожидали — открыть рот, чтобы сделать глоток воздуха. Снейп не мог себе этого позволить — он успел учуять яд и сомкнуть челюсти со всей силой, какая у него была, — этот яд убивает за минуту после попадания на слизистую ротовой полости, не важно — проглотила жертва его или нет.
Он распахнул глаза и попытался оторвать руку нападающего, но потерпел поражение. Его сильно впечатали в кровать. Лёгкие были объяты огнём, тело отчаянно требовало новую порцию кислорода. У Снейпа оставалось лишь несколько мгновений, чтобы найти выход и спасти себя. В паникующем мозгу вспыхнуло воспоминание об оставленной целителем склянке с зельем от головной боли. Стараясь действовать незаметно, Снейп нащупал стекло и резким движением разбил флакон о край тумбочки. Нападавший дёрнулся от неожиданного шума. Снейп резко ткнул осколком склянки вперёд и вверх.
Хлопнула дверь, впуская приглушённый свет коридора. Северус только краем глаза отметил внушительный рост и широкие плечи нападавшего. Снейп закашлялся, судорожно глотая воздух, перед глазами вновь поплыли разноцветные круги. Успокоившись, он добрёл до двери и включил свет. На удивление крови почти не было — чуть-чуть у кровати и ещё немного у двери. Значит, ранил он нападавшего не так уж и сильно. Скорее напугал сопротивлением. Снейп тяжело опустился на кровать.
«И кто же, мать твою, это был?»
Доступ к его палате есть только у авроров и целителей. Без одного из них в палату не попасть, как и не выйти: охранное заклинание едва заметно мерцало красным светом в правом верхнем углу. Что там Грейнджер говорила про наркотики? Кажется, он действительно влип.
Вряд ли Гермиона в курсе, что творится у неё под носом. Продажные Авроры — это не шутки: с их подготовкой они хитры, изворотливы, осторожны и имеют все ресурсы, чтобы качественно замести следы. Ему, можно сказать, повезло, что этот остолоп ринулся из палаты, а не довершил начатое. Значит, попытка убийства не была продумана, действовал он спонтанно. Слишком торопился, чтобы убрать лишнего свидетеля.
Снейп вскочил и быстрыми шагами начал мерить комнату. Пережил две магические войны, Волан-де-Морта, Дамблдора, укус гигантской змеи, но может подохнуть от засланного мерзавца в Мунго. В чужом обличье, с чужим именем, по подозрению в производстве наркотиков! Немыслимо. Он тряхнул головой, обернулся и выглянул в окно. Пятый этаж не давал надежды на побег. Но что, если…
========== 5 ==========
Сержант Грейнджер
Грейнджер аппарировала в Мунго в пять утра. Работа по делу требовала ускорения, и она решила не ждать, пока солнышко встанет из-за горизонта. Рассудив, что с преступником под чужим именем (и каким! героическим! вот же подлая тварь!) церемониться нечего, Гермиона шла по пустому коридору. Дежурный аврор дремал под дверью палаты. Грейнджер проскользнула мимо него: «Входи кто хочешь, делай что хочешь. Авр-р-роры, вашу мать!».
За дверью стояла гробовая тишина. Привычного шума госпиталя не было слышно. «Силенцио?» — Не успев удивиться, Грейнджер рывком ушла в сторону. Сказались годы тренировок. Над головой прошёлся ветер, раздался звон стекла. На неё бросился Дженкинс и вцепился ей в лицо своими огромными лапами. Гермиона изворачивалась, пытаясь добраться до палочки в наруче. Дженкинс пыхтел и давил весом. Он впечатал локоть ей в солнечное сплетение, и Грейнджер на миг потеряла ориентацию. А Дженкинс её не потерял, наоборот, очень быстро и умело скрутил, заломил руку и надавил коленом на поясницу. Второй рукой он схватил её за волосы и собрался впечатать головой в пол.
— Грейнджер? — спросил Дженкинс, тяжело дыша.
— Дженкинс, ты ёбнулся совсем? Ты понимаешь, что тебя за наркоту и нападение на офицера при исполнении Визенгамот на тряпки порвёт? — Ситуация была откровенно хреновой. Гермиона понимала, что свернуть ей шею — дело минуты. Дженкинс молчал.
— Непреложный обет, — наконец прохрипел он. — Ты даёшь непреложный обет, что не собиралась меня убить и не собираешься убивать.
— А то что? Просидим тут, пока дежурный аврор не придёт? — Грейнджер внезапно успокоилась. Она лежала в неудобной и болезненной позе, но страшно ей не было. Как будто этой хитрой охрипшей сволочи можно было доверять.
— Он не зайдёт сюда ещё часа два, до обхода. За это время с твоими руками и ногами может произойти всякое. Разное. Необычное. — Дженкинс надавил коленом на поясницу и выкрутил руку сильнее. — Я, Грейнджер, сегодня проснулся от запаха яда крильмара. И вливать мне его в рот собирался кто-то из ваших. Других же сюда бравый Аврорат не пропустит, так? Ты понимаешь? Понимаешь, что это значит?
Гермиона немного подумала. По факту обет прояснял её намерения, но никак не ограничивал в действиях. Она всё ещё была офицером, а он — проходил по этому делу:
— Я клянусь, что не собиралась тебя убивать и не собираюсь убивать впредь.
Она почувствовала, как запястье обожгло узами обета. Дженкинс слез с неё, рухнул на пол и застонал. Грейнджер засветила «Люмос» и посмотрела на палату. Рядом с ней в антимагических наручниках хрипел Дженкинс. Изо рта его стекала струйка крови. Видимо, зубы ещё не отросли до конца. Тумбочка возле кровати была перевёрнута, вокруг валялись осколки. Гермиона подошла к ней. Осторожно принюхалась. Пахло крильмаром и успокоительным зельем. Крильмар имел характерный запах, перепутать его с чем-то другим было невозможно. Гермиона второй раз за сутки вспомнила школьные годы: «Да-а-а, Снейп хорошо нас натаскал», — усмехнулась она. Потом повернулась к Дженкинсу:
— Почему на комнате «Силенцио»?
— Потому что я коварно притворяюсь полудохлым жмуром, Грейнджер, а сам уже заколдовал всё вокруг. В наручниках. Сержант, вынь голову из своей аппетитной задницы и подумай, почему же тут «Силенцио»? — Дженкинс сверкнул тусклыми голубыми глазками и дёрнул носом.
Гермиона покраснела. Какой-то прощелыга учит её, как дело раскрывать. Она потёрла лицо руками и спросила:
— Ты видел, кто на тебя напал, можешь описать? И без этого кривляния. Бесит.
— Нашу невыносимую зазнайку бесит собственная тупость. — Дженкинс всё никак не мог угомониться. Он тяжело дышал, но издеваться не прекращал. — В кромешной тьме, уважаемая Грейнджер, мне не удалось разобрать верительные грамоты своего убийцы. Я был немного занят, знаешь ли. Сопротивлялся, тыкал в него разбитой склянкой. Поэтому видел только силуэт. Мужчина, рост выше среднего, крепкое телосложение. Я его потрепал, он шатался. А вот как он прошёл мимо вашего зоркого дежурного, вопрос к тебе, офице-е-ер.
«Два-ноль в его пользу», — уныло подумала Грейнджер.
— Что ты делал за дверью?
— Ждал случая сбежать. Но пришла ты, и я решил, что проще договориться. — Дженкинс попытался встать, не смог и протянул ей руку. Гермиона смотрела на эту лапищу и слушала свою «чуйку», которая орала «блядьблядьблядь», будто её закоротило.
— Почему я? — спросила она вслух.
— Слава бежит впереди тебя, Грейнджер. Все знают, что ты пополам порвёшься, но до истины докопаешься. — Дженкинс перестал паясничать и требовательно потряс рукой, мол, помоги. Гермиона дёрнула его на себя, удовлетворённо хмыкнув, когда он зашипел.
— Сейчас мы аппарируем в твою лабораторию, где ты рассказываешь и показываешь, что делал. И крепко думаешь, что ты можешь мне предложить, чтобы я захотела сменить твой статус с организатора на пособника. Одного запаха крильмара недостаточно, чтобы я тебе поверила, ты понял?