Страница 10 из 14
— Что?
— Кажется, твою сообразительность как минимум переоценили, — усмехнулся Северус. — Капитан… как там его? Лопес? Жгучие глаза, широкие плечи, харизма, особая примета — татуировка британского спецназа. Заинтересован не столько в расследовании, сколько в тебе.
— Если вы пытаетесь намекнуть, что капитану безразличны судьбы обычных граждан, то…
— Нет, я не намекаю, я утверждаю, что вы ему небезразличны больше, чем обычные граждане и даже больше, чем коллега.
Грейнджер как-то непонятно фыркнула, отвернулась и вновь принялась копаться в закромах. Её личная жизнь или отсутствие оной было совершенно не его делом, но упустить возможности позлить Грейнджер Снейп не мог. Она посмела копаться в его прошлом, так почему ему нельзя доводить её настоящим?
— Наверняка после каждой вашей «планёрки» капитану приходится запираться в душевой кабинке дольше, чем требуется для мытья…
— Хватит! — рявкнула Грейнджер и запустила в него жестяной банкой. Снейп её поймал, открыл и скривился. Этому чаю давно место на помойке.
— Ну же, Грейнджер, развлеки старика. Что не так с капитаном Лопесом, раз ты шарахаешься от него как от чумы?
Гермиона попыталась прожечь в нём дыру грозным взглядом. Снейп откровенно усмехнулся.
— Ты правда считаешь, что можешь меня впечатлить своими глазками? После Тёмного Лорда?
Грейнджер как-то поникла и отвернулась.
— С ним всё так. А вот со мной, кажется, нет, — буркнула она.
— Никогда бы не подумал, что у тебя настолько большие проблемы с самооценкой.
Грейнджер окинула его недоумевающим взглядом. Как олень в свете фар, ей-Мерлин!
— При чём тут моя самооценка?
— Тогда что, Грейнджер?
Она закатила глаза и скривилась.
— Ненавижу брачные танцы. Все эти… намёки, ухаживания, долгие взгляды. Вздохи, блядь!
— По-вашему, он должен был перекинуть вас через плечо и утащить в свою берлогу? — усмехнулся Снейп.
— В конце концов да! Я не умею читать мысли, етить его за ногу. Даже на свидание ни разу не позвал!
— И пойти вместе в бар после работы — тоже? — вкрадчиво спросил Северус.
Гермиона застыла на месте, явно пытаясь что-то вспомнить. Встряхнула головой и бросила на него сердитый взгляд.
— Мужчина должен быть мужчиной, Снейп. Говорить словами через рот и слушать через уши. А не вот это всё… Трепыхание, переглядки и робкие касания. В школе это проходили. Ничего хорошего не вышло.
— А что именно вышло? — вкрадчиво спросил Северус. Она знала о его жизни и прошлом практически всё, его знания о ней обрывались с окончанием войны. Это было нечестно.
— Вышло, что для Рона брачные игрища с тайными знаками и игрой «угадай мои хотелки» были гораздо интереснее, чем…
— Рон? Уизли? Ты встречалась с Уизли? — перебил Снейп и скривился от отвращения. — На его фоне капитан Лопес — чистый подарок. По крайней мере, он обременён интеллектом. И многозначительной татуировкой! А не как этот…
— Недостаточно, как видно, — фыркнула Грейнджер. — А Рон… Тогда я была совсем юной. Считала, что любовь может изменить человека…
Снейп усмехнулся и покачал головой.
— Больше так не считаешь?
Гермиона окинула его оценивающим взглядом. Северусу стало не по себе. Захотелось прикрыться.
— Ну почему же. Зависит от обременённости интеллектом. И татуировки. Сэр.
========== 9 ==========
Сержант Грейнджер
Заклинание «Патронус» забирает немного магических сил. Но иногда сложно бывает использовать его несколько раз подряд. Хорошие воспоминания необходимо освежать. Или создавать новые. А не работать, работать и работать до потери памяти и ощущений. Четвёртый патронус у Гермионы вышел побледнее. «Для Рона сойдёт», — решила она и надиктовала ему тот же текст, что и трём предыдущим коллегам.
«Дженкинс сдал нанимателя. Веду расследование, прошу прикрытие, координаты, время».
Они с Лопесом собирались устроить классическую оперативную игру и заодно очную ставку. Сливали дезинформацию разным людям, замешанным в деле перлмутера. И ждали, откуда всплывёт крыса. Грейнджер уже назначила встречу Говардзу, Милзу, криминалисту из лаборатории, а вот теперь и Рону. МИ-5 брали на себя техническое обеспечение. Точка рандеву оборудовалась всеми возможными средствами наблюдения и записи. Лопес не собирался упустить ни бита информации. Его спецы в фургоне службы наблюдения писали всё, включая сердечный ритм. Гермиона со Снейпом разместились в одном тёмном углу. Лопес с огнестрелом — в другом. Группа захвата — в подсобке. Оставалось самое сложное: ждать и не терять бдительности.
8 вечера, Говардз. Пришёл, постоял с грозным видом при «встрече». Снейп покачал головой: двигается не так.
9 вечера, Милз. Пришёл, поболтал с Грейнджер, Снейп махнул «отбой». Суетливый и тощий.
10 вечера, эксперт. Явился с палочкой наперевес, изображал крайне опасного волшебника. Капитан подыграл криминалисту и очень натурально испугался. Снейп сделал вид, что раздумывает. На «трепет» Лопеса он мог смотреть бесконечно.
10-45. Хлопок. «Оглохни», сложная серия «Петрификусов». Лопес рухнул мешком, пистолет зазвенел по камням. Снейп перекатом рванул к Гермионе и успел подставить руки под «Сектумсемпру». Выхватил у неё палочку, стряхнул остатки наручников и аппарировал в бункер, швырнув «Круцио» в корпус нападавшего. Группа захвата ворвалась под звуки выстрелов.
Гермиона лежала на полу бункера, смотрела на Снейпа и улыбалась. Он был чертовски хорош в этой стычке. Профессионально хорош. Она вспомнила, что последним в их списке подозреваемых был Рон. Грейнджер хотела расстроиться, но не успела. Мир поплыл, и наступила тишина.
В тишине было спокойно. Гермиона ныряла в волну, выныривала из волны под свет чёрной луны из белого моря, она была касаткой, она была морем, она была волной.
— Греби к берегу, девочка, — услышала она зов. И погребла. Её плот был из выбеленного солью плавника, а весло — из плетёной лозы. Она пела песню о далёкой земле и близких звёздах.
— Ты и сама звезда, — услышала она зов. И стала звездой. Поднялась из зеркала вод, упала в колодец неба. Поблекла на солнце.
— Ты и сама солнце, — услышала она зов. И вспыхнула. Вспыхнула болью, задохнулась, выгнулась и открыла глаза.
— Вернись, — услышала она Снейпа. Он стоял над ней, почерневший, уставший и такой одинокий, что Гермиона-солнце-звезда-касатка-волна потянулась к нему. Коснулась колючей щеки, пробежалась пальцами по носу, задержалась на изгибе губ, омыла ладонью шею, плечо, запястье. Впитала черноту метки, сожгла в термоядерном звёздном синтезе. И счастливо улыбнулась. Теперь всё было в порядке. Можно было поспать.
***
Северус Снейп
Улыбка Грейнджер не сулила ничего хорошего. Её едва не располосовали проклятьем, которое он придумал сам. Какое «счастье», что его «хозяин» не был в курсе, что на самом деле он — Северус Снейп. Ведь контрзаклятье знало очень ограниченное число человек и большинство из них было уже мертво.
Гермиона издала булькающий звук, глаза закатились. Блядь!
— Вулнера санентур… — нараспев бормотал Снейп, запечатывая глубокие раны. Из-под сомкнутых век Грейнджер потекли слёзы. — Вулнера санентур…
Крепись, Грейнджер, ты вылезала из передряг и похлеще.
«Старый дурак», — думал Снейп, роясь в ящичке с зельями. Ему некогда было восхищаться параноидальными наклонностями Грейнджер: даже его запасы во время войны были не столь обширны. Гермиона лежала в беспамятстве, изредка хныкая и издавая нечленораздельные звуки. «Где у неё этот чёртов бадьян?!» Без него, он знал, у Грейнджер останутся шрамы. На её теле не должно быть шрамов. Не от этого проклятья!
«Почему она не поставила хоть какой-то щит?» — злился Снейп. Крыса уже бросала в неё «Аваду», неужели Грейнджер полагала, что на этот раз он её не засечёт? И он тоже хорош, шпион века, блядь…
— Грейнджер! Грейнджер! — рычал Снейп, поливая свежие шрамы шипящим экстрактом бадьяна. — Грейнджер, мать твою, ты аврор или кто? Ты должна выгрести из этого дерьма! Слышишь меня?! Кто, кроме тебя, решит эту головоломку? Лопес? Да он будет первым же трупом после тебя! Не смей его бросать! Не смей бросать меня, Грейнджер! Возвращайся! Вернись!