Покажи мне, зеркало…

Выдержать еще одно унижение просто не было сил. Вся, кипя от обиды и злости я схватила прямо со дна комок мокрой и склизкой грязи и запустила прямехонько в ухмыляющуюся физиономию. Не успел первый снаряд долететь до цели, как в вдогонку ему полетел второй. Теперь уже и Джабиру было не до смеха. Подняв руки вверх в примирительном жесте, он помог мне выбраться из воды.

Намокшее от воды шелковое платье превратилось в самое настоящее наказание. Облепив все тело как вторая кожа, оно своей тяжестью тянуло меня вниз. Тщательно расчесанные и уложенные с утра в причудливую прическу волосы также пришли в плачевное состояние. Длиною до бедер тяжелые мокрые пряди рассыпались по спине и плечам, покрывая лицо мешали вздохнуть.

Приготовившись повторно разреветься, я была несказанно удивлена, когда, подхватив на руки, он перенес меня на поваленное неподалеку дерево и отведя волосы от лица взглянул в мое мокрое от слез лицо.

ГЛАВА 3

Странное выражение на лице брата отчего-то пугало гораздо сильнее, чем если бы он на меня наорал. Но, он этого не делал, просто по-прежнему удерживая в руках волосы, удивленно разглядывал меня так, словно видел впервые. Медленно спустившись по моему телу вниз, его взгляд остановился на красном пятне, проступившем на ткани обтянувшей мою коленку.

— Гляди, кровь, — осипшим голосом произнес брат, дрожащими руками обнажив мою ногу. С помутневшим взором, он странными поглаживающими движениями осматривал небольшую ранку, которая в общем-то уже не кровоточила.

Его горячие руки на обнаженной коже, до которой прежде не смел касаться никто, кроме моей пейк, рождали очень неприятные ощущения, словно это было чем-то неправильным, грязным.

Не зная, как отвлечь внимание на мой взгляд чересчур вцепившегося в мою плоть брата, я воспользовалась первым подвернувшимся предлогом:

— Ой, бабочка, — резко вскочив я с силой хлопнула Джабира по лбу, мимо которого действительно пролетало пестрое насекомое. Разыскивая самые яркие и красивые цветы, она ошибочно приняла брошь из самоцветов на тюрбане Джабира за один из таких цветков.

Тяжело дышащий словно очень долго и быстро бежал, брат все еще замутненным взглядом проследил за тем, куда показывал мой пальчик. Это сработало. Взгляд его прояснился, и он вновь стал прежним Джабиром которого я знала всю жизнь:

— Ты ударила меня, птенчик, больше никогда так не делай.

"А ты не пугай меня так" — хотелось крикнуть мне в ответ, но я благоразумно смолчала. Вместо этого, я решила задать давно уже мучающий меня вопрос:

— Скажи, Джабир, а что означает цветок на твоей броши? Это какой-то символ?

— Символ? Хм, пожалуй, да, — задумчиво ответил он, отколов брошь и протянув ее мне, — вот, погляди, это — Хары бюль-бюль — гордость нашего ханства.

— Хары бюль-бюль? — странно, я ничего об этом не знала. — Какое отношение имеет цветок к соловью? (бюль-бюль, что означает соловей)

— Знаешь, птенчик, твое образование всерьез начинает меня беспокоить. Спрашивается, чем занимается твоя мать, вместо того, чтобы объяснять дочери такие элементарные, но в то же время важные вещи? Придется мне серьезно поговорить с матушкой на эту тему.

— Нет, Джабир, прошу не надо ничего рассказывать Зейнаб ханым, — взмолилась я. — Обещаю, что буду более внимательно относится к занятиям, только не говори ей ничего, ладно?

— Обещаешь? — прищурив один глаз, насмешливо спросил он.

— Клянусь, — я готова была пообещать что угодно, лишь бы избежать очередного нагоняя от суровой наставницы. — А теперь, если тебе не трудно, то расскажи мне об этом… как говоришь он называется?

— Хары бюль-бюль, — беспомощно разведя руками рассмеялся брат. — С этим необычным цветком связано много легенд, и об одной из них я тебе сейчас расскажу. Вот, погляди внимательнее, — он так и сяк поворачивал перед моими глазами драгоценную брошь, — на что по-твоему похож этот цветок?

— На птицу? — неуверенно спросила я, ожидая очередной насмешки, но ее не последовало.

— Вот именно, — подхватил брат. — По одной из легенд, птицы и растения когда-то подобно людям могли испытывать такое волшебное чувство, как любовь.

— Любовь? — прыснула я.

— Вот именно, птенчик, любовь, — серьезно ответил Джабир. — Соловей влюбился в прекрасную розу и дни и ночи напролет пел ей песни о любви. Роза, покоренная непередаваемым пением соловья, отвечала на его чувства. Молва об их любви разнеслась повсюду; растения и птицы искренне радовались их светлым чувствам, как своим. Но "Хар" — шип, единственный, кого их любовь раздражала, и он никак не мог с этим смириться. Чтобы разлучить влюбленных, он начал петь цветку свои любовные песни, но они не нашли отклика в сердце прекрасного цветка. Отказ привел его в бешенство, и тогда, разъярившись шип уничтожил один из прекрасных лепестков розы, причиняя ей невыносимую боль. Соловей видя, что его любимый цветок может погибнуть, принялся издавать горестный стон, и его стону вторили все растения и птицы. В момент полного уничтожения розы, все разом начали молиться за ее жизнь. Ради спасения такой большой любви, все готовы были пожертвовать собой. И их мольбы были услышаны — роза, соловей и хар (шип) — все вместе превратились в один цветок — Хары бюль-бюль.

— Как красиво, — сложив ладошки на груди восхитилась я.

— Красиво, — не отводя глаз прошептал Джабир. Вот только было не понятно имели ли мы оба ввиду одно и то же.

— Ты говорил, — борясь со смущением спросила я, — что Хары бюль-бюль является одним из символов нашего ханства, как такое может быть?

— Видишь ли, этот редкий цветок растет не повсеместно, а лишь в двух местах: Карабахском ханстве и у нас. В наших краях, он яркого желтого цвета. Когда приходит время распускаться, эти прекрасные цветы образуют настоящий живой ковер, покрывающий изножья гор так, что начинает казаться, что горы из чистого золота. Отсюда и название нашего ханства-Гызылдаг, что означает Золотая гора.

— Ты верно шутишь, — фыркнула я, — мне совершенно точно известно, что "золотыми" наши места называют из-за богатых залежей золота, позволяющими нам иметь собственную армию и до сих пор оставаться единственным самостоятельным государством между такими соседями, как могущественное Персидское государство с одной стороны, и непобедимая Османская империя с другой.

— Госпожа, вот вы где, — раздалось в двух шагах, и из-за деревьев показались служанки не один час разыскивающие меня повсюду. С ужасом взирали они на мой растрепанный вид, представляя какое наказание выпадет на их долю за мокрое платье и разбитую в кровь коленку.

Джабира при их появлении словно подменили. Мгновенно утратив ко мне интерес, он с безразличным видом пожал плечами и будто бы совершенно позабыв о моем существовании направился во дворец, дав знак сопровождающим его слугам следовать за ним.

А дома меня ждал самый настоящий нагоняй. Уже одного того, что я сбежала несмотря на категорический запрет было достаточным для того, чтобы меня лишили сладкого на неделю, но, когда матери стало известно о том, что я была с Джабиром, ее чуть не хватил удар. В ужасе заламывая руки, она одновременно умоляла и приказывала держаться от него подальше, и ее поведение меня сильно озадачивало. Еще ни разу в жизни мне не приходилось видеть ее в таком состоянии. Чувствуя себя безгранично виноватой, я торжественно пообещала ей, что буду держаться от наследника на расстоянии, но, одно дело обещать, а другое — пытаться сдержать свое обещание. И это оказалось не так-то просто.

С того самого дня, куда бы я ни направлялась, чем бы ни занималась, я всюду наталкивалась на слоняющегося поблизости Джабира, которому непременно нужно было находиться в то же самое время и в том же самом месте, что и мне.

Говорят, что от судьбы, что уготовил для нас Всевышний не уйти. Чтобы ты ни делал, как бы ни старался избежать встречи с грядущим, оно все равно найдет тебя и заставит делать все именно так, как тебе предначертано свыше.