Моя драгоценная гнома

Она смотрела на него, и Дагобер видел недоверие в ее глазах. А ведь тогда, в ювелирной лавке эти глаза смотрели на него с восхищением. И ночью, в доме Чокнутого Эльфа. Она смотрела на него с восхищением, а потом ударила кулаком в ухо. Дагобер не выдержал и усмехнулся.

— Чего смеешься? — тут же насторожилась она.

— Как тебя зовут?

— Да что ты пристал! — она с преувеличенным вниманием занялась костром. — Не прошло и полгода, как решил узнать мое имя?

— Так я услышу ответ?

— Эрм, — сказала она раздельно и громко. — Меня зовут Эрм.

— Эрм, — повторил Дагобер задумчиво. — По эльфийски это означает «камень». Подходящее имя для гнома, но почему тебя назвали эльфийским словом? Или по-гномьи оно имеет какое-то иное значение?

— Имеет, — буркнула она, яростно вороша угли.

— Какое? — вежливо спросил Дагобер. Пожалуй, он был слишком резок с гномьей девчонкой. Но она сама виновата — незачем было притворяться драчуном гномом! Тем не менее, принц чувствовал, что это никоим образом его не извиняет. Женщины бывают разные, но эта… Да какая она женщина? Мышонок, который пищит, суетится и иногда больно кусается. Но сказать по правде, не слишком-то больно она его ударила. Неприятно, но можно стерпеть. И грудки вовсе неплохи. — Так что «Эрм» значит на твоем языке? — повторил он, усилием воли прогоняя размышления о гномьих грудках.

— Значит — слишком много болтовни! — ответила она сердито.

Дагобер засмеялся, оценив шутку.

— Ты прав, — он встал, потирая подбородок. — Нечего нам прохлаждаться, пора идти. Так в ближайший город, решили? А там посмотрим.

Она сердито засопела, но возражать не стала, и принялась засыпать костер песком.

— А кто тебя заколдовал? — спросил Дагобер, быстренько сгоняв до кустиков и вернувшись. Пожалуй, он еще никогда не справлял утренние дела с таким смущением, а ведь всего пару дней назад… Теперь он не знал, кого больше хочет высечь — гному за обман или себя за глупость. Если она прикидывалась парнем — на то были причины, но уж после всех перипетий, что были у них в пути, можно было доверять своему спутнику чуть больше?..

Он подумал об этом и засомневался насчет доверия. Да, с ее стороны было разумнее прятать соблазнительные булочки, иначе — мало ли… Мало ли кто захочет их попробовать. Он невольно покосился на гному, смотря на нее теперь совсем иными глазами. Как же он сразу не сообразил — и бороды у нее нет, и личико милое, даже нежное…

— Ты какой-то слишком разговорчивый сегодня, — укорила его Эрм, перевязывая волосы пониже затылка гибким травяным стеблем. — Купание на пользу пошло? Или полет?

— Кто тебя заколдовал? — повторил Дагобер. — Не притворяйся, что не слышишь, о чем я спрашиваю.

— Да откуда я знаю?! — рассердилась она и пошла первой, держась вдоль реки. — Чего пристал? Я еще и не проснулся толком, а ты меня допрашиваешь, как королевский прокурор!

— Но подозрения у тебя есть? — Дагобер догнал ее и пошел рядом. — Редко кого сковывают такими могучими заклятиями совсем без причины. Кому ты так наперчил, что задействовали черную магию? Она, между прочим, запрещена под страхом смерти. Скажи, я распоряжусь наказать виновного.

— Если бы знал, уже давно тебе бы нафискалил, — огрызнулась она. — Лучше заткнись и подумай, куда нам идти.

Еще вчера его бы взбесило такое обращение, но сегодня он ничуть не обиделся. Маленькая гнома, оказавшаяся в плену заклятья, в дороге, полной опасностей — тут бы и эльф растерялся, не то что человек или гном, а она всего лишь девчонка. Девчонка…

— А сколько тебе лет, Эрм? — спросил он.

Она посмотрела на него почти с испугом. Глаза блестящие, быстрые, как у сокола. Красивые глаза.

— Ты головой вчера о камни не ударился? — спросила она. — Зачем тебе знать…

— Что ты сразу иголки выставляешь? — сказал Дагобер примирительно. — Я ведь без задней мысли спросил. Так сколько?

— Почти двадцать, — ответила она, поглядывая подозрительно. — А что?

— Ничего, — Дагобер придержал ветки кустов, чтобы ей удобнее было пройти. — Не бойся, я тебя не брошу.

— Похоже, все эльфы — чокнутые, — проворчала она. — Сделай одолжение — расспрашивай свою комнатную собачку, а меня оставь в покое.

— У меня нет комнатной собаки, — сказал он. — Только охотничьи. Они ростом повыше тебя будут. Смотри, Эрм, а тут растет дикий лук. Его можно есть, он совсем не горький.

— Сойдет и лук, — вздохнула она и уселась на камень, пока он выкапывал сочные луковицы. — И угораздило же меня с тобой связаться…

— Нет, меня с тобой, — поправил ее Дагобер и улыбнулся.

Губы Эрм дрогнули, и в какой-то миг ему показалось, что и она сейчас улыбнется, но гнома упрямо мотнула головой, приняв необыкновенно серьезный вид, и достала из рукава ножичек, чтобы очистить лук.

35

Сидеть в горной пустыне, на берегу реки, на рассвете и лопать дикие луковицы без хлеба на пару с эльфийским принцем — такое мне бы и во сне не приснилось. Все это походило на балладу из области старинных фантазий, но и в старинных балладах ничего не было про поедание диких луковиц. Признаться, я перепугалась, когда обнаружила, что заснула на Дагобере. Папаша был бы в ужасе от такого распутства, да и мне было глупо и небезопасно так раскрывать себя. Но принц дрых без задних ног, и я почти успокоилась, но теперь начались странные расспросы, и страхи мои всколыхнулись с новой силой.

Зачем ему мое имя? Столько дней он прекрасно обходился и без него. И возраст. И про папашу расспрашивает. Зачем? Когда попадем в ближайший город, хочет обвинить меня… В чем обвинить? Разве я что-то сделала? Может, я зря назвала свое имя? Ах, да, он без труда узнает его — ведь Дагобер видел лавку, и знает имя папаши… Тогда зачем?

— Меня уже ищут, — сказал Дагобер, прожевывая луковицу и морщась, — дядя, наверное, шпионов разослал по всем городам. А тетя сама не своя от переживаний.

— Угу, — поддакнула я, тоже морщась, потому что дикий лук горчил и щипал язык, как обыкновенный, садовый. Но я ела его с таким удовольствием, словно он был из меда пополам с уваренной патокой.

— Доберемся до ближайшего города, сразу пойдем к мэру. Он даст карету и дальше будем путешествовать с удобствами, — продолжал Дагобер воодушевленно. — Когда я поехал искать невесту, дядя издал специальный указ, по которому мне в любом городе обязаны предоставлять лошадей и карету, и кучера по выбору. Это очень удобно. А твой отец, Эрм, за тебя не волнуется?

— Нет, — ответила я коротко.

— Почему? — настаивал эльф.

Я помедлила с ответом. Рассказать ему всю правду? Вот прямо сейчас? И спросить: а откуда у ведьмы, похитившей папашу, появились броши-розы, которые ты у нас купил?

А вдруг все эльфы заодно?

Да, мы с принцем многое пережили за эти дни. Но стали ли доверять больше? Едва ли. Он обманул меня, а теперь подозрительно расспрашивает о папаше, обо мне. С чего бы? Внезапная мысль ударила меня, как молния. Я даже подскочила на камне, на котором сидела, и Дагобер посмотрел удивленно.

— А ты хорошо спал этой ночью? — спросила я его в лоб.

Он удивленно вскинул брови:

— С чего такие вопросы?

— Отвечай, раз спрашиваю, — сказала я грубо.

— Хорошо спал, — он пожал плечами и недоуменно нахмурился. — Прямо как младенец. А почему спрашиваешь? Ты плохо спал, Эрм? — он выплюнул жесткую луковую чешуйку. — Тебя что-то беспокоило? Думаешь, орки опять нас догоняют?

Орки!

Меня бросило в жар и в холод при воспоминании о них.

— Нам лучше убраться отсюда поскорее, — я вскочила, одергивая куртку и оглядываясь. — Кстати, ты молодец. Не растерялся. Хоть и глупо было сигать с обрыва, но вряд ли у нас был другой выход.

— Ты испугался? — спросил он так участливо, что я снова вздрогнула.

— С чего бы мне пугаться, эльф?

— Не знаю, так показалось, — он улыбнулся и зашагал по дороге, помахав мне рукой, чтобы шла следом. — Как твоя нога? Ты же хромал, вроде? Поранился?