Страница 7 из 17
Отец кивнул, но ничего больше не произнес.
Вероятно, разговор закончен. Я знала, что ему нужно время все осмыслить. Безусловно, отец знал, что к учебе я равнодушна, но все же каждый раз это было для него ударом. Когда я вышла из кабинета, я не стала вновь идти на кухню. Сейчас мне просто хотелось немного тишины и покоя.
Зайдя в свою комнату, я осмотрелась я затем взяв с полки потертые черно-белые фото, направилась на балкон. Мы совсем недавно из дома переехали в квартиру и я каждый день наблюдала за звездами.
Я не была романтической натурой, и подавно. Но в такие моменты тишина казалась мне особенно необходимой. Тяжелый вздох вырвался из моей груди, когда мой взгляд опустился на руки, в которых я держала фотографии.
— Мама, — хрипло прошептала.
На фото мне лучезарно улыбалась молодая девушка. Волосы ее были ниже плеч, а глаза светились счастьем. Внешне мы были очень похожи. Мама была не столь красива, как очаровательна. Пожалуй, поэтому за ней толпами бегали парни. Как рассказывал сам отец, за маму он не единожды попадал в перепалки, но меньше от того любить не стал. Напротив, гордо говорил: «шрамы украшают мужчину».
Пожалуй, матушка природа все же сжалилась надо мной и по симу внешность мне досталась от мамы, однако шарма во мне было не больше, чем в переодетом в платье парне.
Я много времени проводила на балконе. Можно сказать, это было мое любимое место во всей квартире. Увы, зимой здесь не посидишь, так как балкон не застеклен. Поэтому раз уж этим летом я не еду в Испанию, чтобы насладиться средиземным морем и веселыми песнями, то хотя бы буду довольствоваться видом ночного города. Взяв планшет с журнального столика, я принялась смотреть последние новости о спорте.
Так-с, «Барселона» победила со счетом 3:2 «Манчестер Юнайтед», что не стало для меня неожиданностью. Парни говорили об этом всю тренировку.
Я снова принялась листать, как неожиданно раздался громкий грохот, словно что-то разбили, а затем и крики:
— Ты что, раздолбай бесстыжий, меня опозорить решил?
Разъяренный голос заставил меня сжаться, настолько он был пугающим.
Не хотела бы я оказался на месте этого «раздолбая бесстыжего».
— Ты хоть в курсе чего мне стоило договориться? — вновь взревел очевидно мой сосед.
— Ну договорился же, — довольно хамовито послышалось в ответ, а я между тем занесла этого «раздолбая» в самоубийцы.
Вполне возможно это было некрасиво сидеть и подслушивать чужие ссоры, но я оправдывала себя тем, что стала невольным очевидцем, и ко всему прочему на своей территории, а значит и вины моей нет.
— Ах, ты паршивец неблагодарный!
Затем вновь что-то упало, или разбили. Дверь в комнату хлопнула, и я полагала что «разговор» окончен. Дверь на балкон открылась, хотя «открылась» это мягко сказано, её чуть не выбил входящий парень, что влетел как ветер.
Я неловко поерзала и сползла на кресле.
Парень что-то крайне недовольно бурчал себе под нос. Его голос показался мне смутно знакомым, однако в темноте я не могла рассмотреть соседа. Он похлопал себя по карману, а затем достал пачку сигарет с зажигалкой, что заставило меня поморщиться.
Я искренне не понимала, как подобная дрянь может успокаивать нервы. Мой опыт был весьма неудачным и благо ограничивался лишь одним разом. Когда едкий дым влился мне в легкие и я закашляла, я безвозвратно сделала для себя вывод, что курение определенно не для меня.
С первой затяжкой парень облегченно выдохнул. Он отстраненно уставился вдаль, словно мыслями был где-то совсем далеко.
Внезапно планшет загорелся, а затем раздался звук оповещения о каком-то дурацком обновлении, что заставило нас обоих дёрнутся.
Я замерла, боясь пошевельнуться, но было поздно.
Парень резко развернулся, а затем приглядевшись гневно изрек:
— Ты?
Теперь голос не казался мне едва ли знакомым, я была уверена, что знала, кто передо мной стоит.Его глаза не по доброму прищурились, словно пытаясь меня одним взглядом стереть в порошок.
Признаюсь, даже мне поплохело, а в животе что-то заколыхалась, но черта с два я покажу этому наглецу свой страх!
— Я, — как можно беспечнее отозвалась, между тем вставая с кресла.
— Ты что меня преследуешь?
Раздражение читалось в каждом его движении. Его губы были поджаты, а руки сжимались в кулаки.
— Тот же вопрос хочу задать тебе, — сухо выплюнула.
С чего бы мне преследовать этого напыщенного индюка?! Неужели он действительно такого высокого о себе мнения? Я по меньшей мере негодовала такими глупыми доводами голубоглазого. Ишь, чего себе напридумывал!
— Я понял, — оскалившись, и несколько надменно улыбаясь промолвил. — Ты за мной подглядываешь, маленькая извращенка. Знаешь… — замолчал он на секунду, а затем похабно и отнюдь не по джентельменски сказал, — ты конечно не в моем вкусе, но на раз сойдет.
Желание дать этому нарциссу по роже возродилось еще новой силой и, видит Бог, только метр пропасти между балконами не дал мне этого сделать!
— Т-ты, — заикаясь и злобно зыркая, выплюнула, — в своем уме?! Да будь ты самым последним человеком на земле, я бы и то на тебя не посмотрела! Сдался ты мне!
Вероятно, его задели мои слова, иначе как еще можно объяснить его перекошенное лицо.
— Ну и дура! — прогорланил этот «умный» человек. — Хотя… Чего я вообще перед тобой тут распинаюсь?! — усмехнувшись добавил, а после окинув меня презрительным взором, ядовито произнес, — зря ты отказалась, это был твой единственный шанс узнать, каково это быть с кем-то у кого нет прыщей и кто знает, что делать своими руками.
Мое лицо горело. Я едва ли подавила в себе желание закрыть его руками.
Между тем этот моральный инвалид, с явными признаками спермотоксикоза, глазел на меня так, будто я была добычей. Его гадкие слова казалось клеймом въелись в мою память. Но и этого ему оказалось мало, он решил меня добить
— Купи себе нормальных шмоток, гном. И глядишь и тебе что-то перепадет. Может людей перестанешь бить, подобреешь, — хмыкнул, а затем невозмутимо пожав плечами, развернулся и ушел, оставив меня растоптанную и униженную.
Я всхлипнула, а затем пнула кресло ногой.
— Ну и катись к чертям, козлина! — прошипела, стараясь не придавать значения его грубым словам, а обиде не отразится на моем лице.
Глава 4
Даниил
Желания оставаться в этой квартире, которая, должно быть, была проклятой у меня не было.