За кончикоим хвоста

— Ас чего вы вообще взяли, что я стала бы добровольно носить такой ужасный ужас на себе? Не одна уважающая девушка не надела бы такую подвеску добровольно, — о том, что я ее как раз добровольно и надела, дальновидно промолчала.

— Я не могу знать какую именно форму принял амулет, — искренне заверил меня Грид, — он выбирает произвольный вид, подстраиваясь под человека, который находится в непосредственной близости от него. И закрепляет форму только после того, как окажется на носителе.

— И как он выглядел для вас?

— Браслет с шиарскими рубинами, — бесхитростно признался он.

И мне стало стыдно. Я, наверное, и правда дефектная, раз даже амулет, способный принять любую форму, превратился в такой ужас.

— Это все? — деловито поинтересовался император, никак не прокомментировав услышанное.

-Да.

— Хорошо, — отступив на шаг от посла, Вэлах окинул того задумчивым взглядом, заставив Грида вновь напрячься и ровно произнёс, — сегодня утром вы покинете мой дворец. Вернетесь к своему королю и сообщите ему, что просьба о помощи в деле с разбойниками удовлетворена не будет. Я закрываю границу и прерываю все торговые отношения с вашим государством.

— Вы не можете! — самое поразительное в его словах заключалось в том, что Грид действительно в это верил. Он был уверен, что Вэлах не может так поступить.

— Могу.

— Вы понесете серьезные потери. Это же поставит под угрозу экономическое равновесие наших стран.

— Вы хотели сказать — вашей страны, — миролюбиво поправил его Вэлах, — сегодня утром вы покидаете мой дворец. Все необходимые бумаги к тому времени будут готовы.

Я поспешно закрылась, не желая быть погребенной под жгучей яростью, пылающей в душе посла. Ему можно было только посочувствовать. Вряд ли их король образуется такому сообщению. Но сделать Грид уже ничего не мог.

Даже не пытаясь скрыть злой улыбки, уже все решивший черт, медленно отвернулся от ошеломленного человека и тут же потерял к нему всякий интерес.

— Полетят головы, — поделилась я своим авторитетным мнением с Вэлахом, когда мы уже выходили из увечных покоев Грида.

Разрушитель дверей лишь пожал плечами и улыбнулся:

— Я уже давно мечтал это сделать. Но не представлялось возможности. А сейчас...

— Вэлах, я, конечно, ничего не понимаю в экономике, но разве по вам это не ударит? В смысле, если ты прекратишь торговать с Детором, то пострадает не только он.

— Человеческих государств много, а мы одни, — самодовольно поведал чёрт, — отправлю утром послов с выгодными предложениями и через пару месяцев у нас будут другие договора. Империя не разорится, уж я об этом позабочусь.

Усомниться в его словах я не смогла. Не потому что поверила, хотя, поверила, конечно, но помешало мне совсем другое обстоятельство. Тощее, чёрное и зубастое.

С утробным рыком мне на спину прыгнул норг.

Этот норг был больше всех предыдущих, или мне просто показалось, так как предыдущие смертнички не пытались на моей спине покататься, попутно пытаясь оторвать косу и вгрызться в шею.

Недоделанного вампира оторвал от меня Вэлах, когда смог таки удержать верещащую жертву на одном месте.

Просто страшно очень было ощущать на коже влажное дыхание нечисти. И утробное рычание с которым он пытался дотянуться таки до мясца тоже очень пугало. Но ещё больше пугали обжигающие спину темные молнии, они яростно жалили норга, который фыркал, скулил, но упрямо пытался уцепиться так, чтобы его не било током, и наконец-то полакомится моим мясцом.

Норг рычал, я верещала, а Вэлах матерился, требуя от меня включить мозг и не мешать ему меня спасать.

Я мозг включать отказалась, пришлось черту поднапрячься и без помощи с моей стороны, спасать жертву далеко идущих гастрономических планов ядовитой нечисти.

Ухватив за тонкое горло, хрипло квакнувшего норга, Вэлах с трудом оторвал его от меня и отшвырнул в сторону, с болезненной миной встряхнув обожженную руку. Здоровой он в моё плечо вцепился, пытаясь удержать на месте. А третьей руки у него не было, и пришлось черту немного пострадать.

Норг рыбкой нырнул в бездверный проем, с глухим шлепком упав на пол.

— Ты как? — Вэлах был все ещё перекошенный, обожженная рука явно болела, и на рубашке от излишне бодрых телодвижений проявился красный след. Растревоженная рана закровила. Но он этого пока не замечал, — ничего не болит?

— М-молнии, — прошептала я, ощупав шею и плечо.

— Амулет странно сработал.

— Очень странно, - согласилась, медленно огляделась. Норга видно нигде не было,

— а где...

Истошный визг и просьбы снять с него это чудовище, доходчиво разъяснили, где именно находится сейчас нечисть и чем она занят.

Не имея возможности попробовать деликатес в моём лице, неразборчивый в еде норг, решил побаловать себя фастфудом и сейчас увлеченно жрал посла.

— Ну и приятного ему аппетита, — искренне пожелала я, поражаясь своей кровожадности.

Вэлах согласен со мной не был, он вообще какой-то странный сделался. Побледнел весь и метнулся на выручку Гриду, как будто сам совсем недавно не мечтал его убить. Я бросилась следом, совсем не горя желанием остаться в небезопасном коридоре в одиночестве. А ну как тут ещё один норг бродит поблизости.

— Вэлах, а чего ты творишь, — в спальню я ворвалась в самый ответственный момент. Оторвав норга от порядком пожеванного посла, чёрт быстро и уже даже привычно свернул шею нечисти.

Вздрогнув, я поспешно отвела взгляд и невольно передернула плечами.

— Ты...ты...ты...это все ты! — орал Грид зажимая дрожащей рукой рваную рану на плече. Смотрел он почему-то на меня и трясущимся пальцем тоже в меня тыкал. Обвиняюще так, — это был твой норг!

— Открою вам страшный секрет, этот норг точно был не мой.

Грид не поверил и, кажется, планировал разревется. Этого я бы точно не выдержала.

Ситуацию спас Вэлах, не церемонясь и не думая о собственных ранах, он вздернул посла вверх и прохрипел:

— Ты к лекарю. Живо!

— Вэлах, тебе бы тоже не помешало к лекарю отправится, — заметила я, с беспокойством глядя на пошатывающегося черта.

— Потом, — попытался отмахнуться от меня он.

И очень напрасно он это сделал. Я ведь за последнюю неделю на подобные заявления выработала вполне определённую реакцию. Умерев руки в бока я исподлобья посмотрела на Вэлаха. Молча. Опытным путём удалось выяснить, что его это очень раздражает.

— Варь, я сказал позже. Сейчас нужно разобраться с норгом и выставить охрану у моих покоев. На случай, если защита все же не выдержит.

— Я все сделаю. Ты только скажи куда надо бежать и кому что говорить.

— Тебя никто не станет слушать.

— Тогда я разбужу Мелора. Не одной же мне страдать.

Вэлах прищурился, а я окончательно обнаглела:

— Давай-давай. Вот вас сейчас до лазарета провожу, лекаря разбужу и побегу босса тиранить. Хотя я не понимаю, зачем надо было вообще этого спасать.

Этот, который тоже на ногах едва стоял от пережитого ужаса, на подобное пренебрежение не обратил никакого внимания, застывшим взглядом уставившись на лежащего у ног императора норга.

— Он в моем дворце и под моей защитой.

— Но ты же сам хотел его убить за все хорошее.

— Думаешь, я позволю убить его кому-то еще, если сам этого не сделал?

— Ничего не понимаю.

— Ну кто бы сомневался, — фыркнул чёрт и едва не завалился назад.

— К лекарю, — желание поспорить с ним пришлось запихнуть очень глубоко. Бензинчик у Вэлаха кончился. Он выдохся и уверенно шёл в направлении обморока.

Тащить императора пришлось почти силой, черт едва шёл и периодически предпринимал попытки прилечь на холодном полу прямо посреди просторного коридора.

Я злилась, неприлично ругалась и каждые пять минут мечтала бросить это дело, и оставить обессиленного Вэлаха и раненого Грида, который тоже капризничал и идти не хотел, на произвол судьбы.

Но продолжала тащить их дальше, постоянно напоминая себе, что мне ещё лекаря будить придётся и, что самое страшное, как-то Мэлора поднимать из тёплой постельки без особого вреда для моего хрупкого здоровья.