Страница 18 из 70
— Не подобает, — уточнила Матильда, и они рассмеялись.
— Только, — посерьезнел здоровяк, — вы же скажете мне, если ребенок будет мой? Скажете?
— Конечно! — заверила его Матильда. — О таком отце стоит мечтать!
— Правда? — недоверчиво переспросил он.
— Абсолютная.
— Спасибо, — Бу опустился перед Матильдой на колени, поочередно, очень нежно поцеловал ей ладони.
— Эй, что ты делаешь? — растерялась женщина.
— Благодарю, — сказал Бу. — Ты подарила мне новую жизнь, о которой я и мечтать не смел… Это Нат у нас умный и продуманный, а я жил как жил… Нет, не жил, а так… Не знаю, как это называется… Живу я сейчас…
— Когда ты собираешься экзамен на аттестат зрелости и гражданство сдавать? — спросила Матильда, смущенно пряча ладони за спину.
— Не знаю, — вздохнул Бу. — Я пока слушаю лекции, но как подумаю, что на экзамене нужно что-то писать, так ужас берет. Как-то тяжело у меня все это идет… Нет, я стараюсь… Но…
— Старайся лучше! — строго сказала Матильда. — Я в тебя верю. Правда-правда! И хочу, чтобы ребенок был от тебя, честное слово! Потому что ты молодец, и такие гены нужно передавать дальше.
Бу долго смотрел в ее глаза, потом улыбнулся.
— Обманываешь, но все равно спасибо. Матильда, хочешь, мы займемся любовью?
— Э-э-э… Странное предложение, если честно, — призналась Матильда. — С чего это ты вдруг?
— Я подумал, мало ли… ты обижаешься, что я на тебя внимание как мужчина не обращаю.
Матильда рассмеялась.
— Да у меня мужчин так много, что ты просто приятное исключение! Во всех смыслах приятное!
— Спасибо, правда… Мне иногда кажется, что я это все делаю только ради того, чтобы ты одобрила… Не могу жить без оглядки, — признался Бу. — Можно, я буду тебе отсылать отчеты о том, как продвигается моя жизнь? Раньше я Ивану рассказывал, но он такой занятой сейчас, такой занятой… Боюсь, буду ему мешать.
— Конечно, высылай, — сказала Матильда, подумав, что эти отчеты можно использовать в педагогических целях, тыкая их парням под нос как примеры правильной жизни. А то только и делают, что тратят свою жизнь на всякую ерунду, типа розог. Бр-р-р-ррр…
— Ради тебя, — сказал Бу, — я бы даже мог сексом заняться! С кем прикажешь!
— Не нужно, ты что! — испугалась Матильда такого рвения. Ведь если скажешь, пойдет и займется!
— Я серьезно, вдруг тебе надо будет кого-нибудь подкупить телом…
— Бу, до сих пор я и сама с этим неплохо справлялась.
— Теперь Натаниэль не позволит, — покачал головой Бу. — В лепешку разобьется, но сделает так, чтобы ты себя больше не продавала. Он знает, как это… Матильда, скажи, это нормально, что я вообще не хочу секса? Ну вообще… Разве что по твоей просьбе.
— Откуда я знаю, нормально это или нет? — вздохнула Матильда. — В моей жизни после вашего появления рамки нормального стали очень условные. Если тебя это волнует, обратись к врачу, но я в этих делах не специалист.
Бу кивнул, поднялся с колен, на которых так и стоял, а потом нежно поцеловал Матильду в щеку.
— Спасибо.
— Все будет хорошо, — сказала она.
Но… если бы. После ухода Бу она успела совсем немного почитать, как Шель начал метаться по кровати, стонать и что-то бессвязно выкрикивать.
— Натаниэль! — крикнула Матильда в браслет, наваливаясь на эльфа всем телом, чтобы не дать ему упасть с кровати. — Где тебя носит?
— Я уже тут, — он появился буквально через несколько секунд. — Я на терминале подбирал нам рейс…
— Какой, к чертям собачьим рейс, когда тут такое!
Натаниэль тоже навалился на Шеля, который широко открыл глаза и порывался встать.
— Госпожа… Матильда… — жалобно застонал эльф.
— Я тут, Шель, — испуганно отозвалась она. — Интересно, это все еще подходит под определение «беспокойный сон», или уже пора звонить доктору Месхи? И, как на зло, Кеничи остался сдавать свои экзамены, не спросишь!
— Не думаю, что он в этом разбирается, — выдохнул Натаниэль. — Фух, кажется успокоился. Я сейчас позвоню, тебе лучше не отлучаться от Шеля.
Матильда уложила голову эльфа себе на колени и принялась гладить его по лицу, приговаривая:
— Я тут, Шель, я рядом, все хорошо, все хорошо…
— Доктор сказал, что это норма, — сообщил вернувшийся от терминала Натаниэль (он звонил в приемную доктора, а там уже соединили с личным номером). — Цитирую: «было произведено вмешательство в психику, что ж вы хотите».
— С каким удовольствием я бы расстреляла всех этих… вмешателей! — прошипела Матильда.
— Госпожа… — опять позвал Шель, таким жалким, скулящим голосом, что у бедной женщины просто сердце кровью облилось. — Матильда…
— Я тут, Шель, тут…
Через час к ней в спальню заглянул Иван. Устало потер лоб, спросил:
— Как он?
— Доктор говорит, что хорошо, я считаю, что не очень, — ответила Матильда. — Ваня, мы улетаем через два дня, мне приглашение прислали, на выставку на Изергини.
— О, это туда, куда ты мечтала попасть последние несколько лет? Поздравляю, Мотя. Я пока тут остаюсь.
— Бу с тобой, а про Кеничи не знаю.
— Хорошо… — Ваня снова потер лоб. — Мотя, кажется, я себя неправильно вел в последнее время. Давай забудем, хорошо? Через пару месяцев и я свободнее стану, и ты, наконец, определишься, чего хочешь, может, наконец, тест на отцовство сделаешь… Тогда и поговорим.
— Хорошо, Ваня, конечно, — Матильда не стала говорить, что для себя она уже все решила очень давно. И появление ребенка ничего в ее решении не изменит. Она хочет летать и торговать, она хочет, чтобы транспортная компания «МатРе» развивалась. И, вообще, она не мыслит свою жизнь без космоса, а роль жены адвоката ей совсем не подходит. — Нам действительно стоит разобраться с делами, а потом уже сесть нормально, без спешки и поговорить.
Иван кивнул.
— Прорвемся, Мотя. Я люблю тебя, и ты мне дороже всех, помни об этом.
— Я тоже тебя люблю. Прорвемся, Ваня.
Адвокат, конечно, заметил, что она ничего не сказала о том, что он ей дорог, но промолчал. Парней много, но он, Иван, один. И никуда Матильда от него не денется, в конце концов, он ее поверенный.
— Что ты будешь делать, если ребенок действительно от Ивана? — спросил Натаниэль, когда дверь за Ваней закрылась.
— Подделаю тест на отцовство, — мрачно ответила Матильда. — Что, зря у меня в команде личный врач, что ли? Я действительно люблю Ваню, но становиться витриной для предприятия «я успешный семьянин» не собираюсь. Черт. Завтра поможешь мне. Надо позвонить Вере и вставить ей мозги на место, пока у него руки до развода не дошли.
— Конечно, помогу, — согласился Натаниэль, скрывая радость. Женатый Иван его полностью устраивал.
— О, опять начинается… Держи его! Шель, я тут, я тут, я рядом…
12. Настроение
В какой-то момент этой бесконечной ночи Матильда отрубилась просто на теле Шеля, проклиная все на свете, включая себя за то, что ввязалась в эту авантюру. Приступы паники повторялись все реже, Шеля уже не трясло так сильно, поэтому спала Матильда, можно сказать, с комфортом. Натаниэль прикорнул рядом уже утром, когда эльф окончательно затих и провалился в глубокий сон. До этого он боялся с Шеля и глаз спустить. Как же хорошо, что он попал в число элитных рабов, которым такие блоки не ставили! Нанимательницы требовали «чистоту реакций»…
… Шель открыл глаза и увидел потолок комнаты госпожи. Чувства возвращались медленно, еще медленнее уходил туман из головы.
Сначала — потолок. Это значит безопасность. Это значит, что госпожа рядом. Это значит, что ему не привиделось, что она утешает его и держит за руку.
Потом тяжесть. Знакомый, ни с чем не сравнимый, запах госпожи, лучше которого не существует. Тяжесть ее тела, наконец-то она спит на нем так, как на Натаниэле.
Боль. Боль в затекших конечностях, нытье мышц… Вчера были судороги — эту боль ни с чем не спутаешь.
Тепло. Тепло тела, прижавшегося к боку. Скорее всего, это Натаниэль, больше некому быть. Он бы очень удивился, не используй черноволосый эту ночь в свою пользу.