Страница 8 из 9
– Пошли назад, лучше мы его там подождем, чем он – нас. Вечер – понятие растяжимое.
– Пошли, нам вниз.
Спустившись на набережную, компания села на трамвай, и уже через полчаса Сева и Шерманы подходили к музею.
На брусчатке возле музейного подъезда стоял огромный темно-синий старинный "Паккард", сиявший хромированной решеткой радиатора и "клыками" далеко выдающегося вперед бампера.
– Кажется, это за нами. – сказал Сева.
Лес и Ринки в немом восхищении воззрились на чудо-автомобиль.
– Интересно, сколько бы за этот экземпляр выложил автомузей в Электре? – задал риторический вопрос Лес.
– На хлеб с маслом долго бы хватало. – ответила Морин.
Навстречу им из подъезда вышел Димка в компании коренастого высокого черноволосого мужчины. Сева тут же отметил, что внешностью тот весьма похож на Василия Шукшина. Возраст его было невозможно определить – ему могло быть и тридцать, и сорок пять. Волосы у него были иссиня-черные, с редкой проседью, глаза – пронзительные, темно-карие. Двигался он порывисто и как-то очень ловко, СОВЕРШЕННО.
Компаньон Димки, казалось, знал, что молодые люди на подходе. Он, улыбаясь, подошел к Севе и Шерманам и протянул руку для пожатий. Улыбка у незнакомца была приятная, очень располагающая:
– Привет! Меня зовут Олег. – сказал он по-русски, протягивая руку.
– Сева. – сказал Сева, пожимая ее.
Ринки тоже представились по-русски (Эрина, Морина). Олег Федорович тут же просиял и отпустил весьма галантный комплимент. С Лесом же он заговорил на прекрасном английском, чем тот был несказанно удивлен и обрадован. Подошел Димка:
– Ну вот и вы. Садитесь в машину, поезжайте к Федорычу, а мне здесь кое-что надо закончить – очередная комиссия. Вечером, может, зайду.
Отозвав Димку в сторону, Сева тихо спросил:
– Чего хотят?
– Взятку.
– Сколько?
– Пять сотен зеленью.
– Держи.
Приоткрыв сумку, Сева продемонстрировал готовому уже протестовать другу "кирпич" американской валюты и отсчитал пять сотен.
– Банк грабанул?
– Нашел. На дорожке в парке валялись.
– Врешь!
– Почти не вру. Но деньги, так или иначе, теперь наши. По праву баратрии. Короче, держи.
Димка диковато посмотрел на Севу, но пять серо-зеленых бумажек взял: видно, совсем допекли.
– Смотри, осторожнее: дай не все, типа, последние двести или триста нашел. – напутствовал Димку Сева – А то еще захотят.
– Понял. Когда отдам – не знаю…
– Беспроцентный бессрочный кредит. Дареному слону в хобот не смотрят. Не вздумай отдавать.
– Спасибо тебе! Ладно, разберемся.
…Вскоре вещи были уложены в багажник "Паккарда", и четырехколесный мастодонт, приглушенно заурчав мощным двигателем, развернулся и покатил по Подолу в сторону набережной.
С Олегом Федорычем, по необсказанному соглашению, общались на английском, чтобы ни Ринки, ни особенно Лес, не чувствовали себя неловко.
Сева развалился на заднем сидении лимузина и промурлыкал с нарочитым акцентом:
– А что ви думаэтэ по вопросу коллэктивизации в Сэнгамоне, товарищь Шерман?
Лес понял, кого пародирует его друг, и ответил в тон:
– Коллективизация в Сэнгамоне будет буксовать до тех пор, пока Вы не найдете свою трубку, товарищ Сталин!
Олег со смешком обернулся к Севе:
– А знаете, это ведь действительно "Паккард" из сталинского гаража. По крайней мере, его бывший хозяин мне в этом клялся и божился. Так что, великий вождь и учитель, теоретически, мог сидеть на заднем диване. Кстати, специально там обшивку не менял.
– Сколько вы вообще за это чудовище отдали, Олег? – спросил Лестер.
– Пару тысяч долларов. Правда, ремонт влетел уже в гораздо большую сумму, зато – маэмо, що маэмо – по-украински закончил фразу Олег Федорович.
–Этого рыжего субъекта всегда завидки берут, когда он старые машины видит. – прокомментировала Эрин.
– Вполне достойное увлечение. Хотя, я думаю, у вас с этим проблем меньше, чем у нас.
– Ровно столько же. Если речь идет не о сэнгамонских марках. – поспешил включиться в беседу Лестер.
Не прошло и десятка минут со времени знакомства, а они уже беседовали, как старые друзья. Сева, который сам сходился с людьми довольно легко, не уставал удивляться открытости и доброжелательности Шерманов. Это было еще более удивительно для него после того, как Лес как-то рассказал о своем сиротском детстве, полусумасшедшей тетке, которая как-то чуть не забила его до смерти, о своем всегдашнем положении изгоя, окончившемся лишь после знакомства с Ринки, которые, в конце концов, помогли ему найти себя…
А "Паккард" тем временем уже катил по мосту Патона.
– Кстати, все хотела тебя спросить! – обратилась Эрин к Севе – А почему этот мост так забавно называется?
– А что же тут забавного? Евгений Патон – отец советской электросварки. Почему бы не назвать первый сварной мост в Союзе его именем?
Ринки рассмеялись:
– Понимаешь ли, Сеуа, в Штатах Патоном кличут снежного человека из Аппалачей…
Эрин с Морин, расположившиеся спереди, толкали ежесекундно друг друга локтями, завидев что-то новое и интересное то справа, то слева, и обращая на это внимание друг дружки. При этом Севке они до ужаса напоминали парочку провинциальных барышень в столичном городе. И правда, вечерняя синь скрыла обветшалость домов, облупленную штукатурку и прочие неприглядности, в окнах приветливо горел свет, открылись вечерние кафе и питейные заведения, в которых проводило время, как оказалось, довольно много народа. Позади белой свечой с золотым навершием сияла подсвеченная снизу мощными прожекторами лаврская колокольня… Слева чернели кущи Гидропарка, справа в отдалении высились фермы железнодорожного моста и четко рисовалась на фоне рдеющего закатного неба мачта совсем уж далекого нового вантового моста, который в последнее пребывание Севы еще только строился.
От лирических раздумий Севу отвлекло неприятное ощущение: в живот врезалась рукоятка странного пистолета, все еще заткнутого за пояс.
И тут Олег, как бы невзначай, обернулся к Ринки и спросил у них:
– Девочки, а вы никогда не пытались ни с кем общаться телепатически?
Сестры синхронно повернулись к нему и вскинули брови:
– Нет, не пробовали. А почему вы спрашиваете?
– Просто только что мне показалось, что вы подумали: "Хорошо бы мы сейчас свернули в тот район у моста, там, кажется, очень уютно."
Глаза Эрин округлились, Морин приоткрыла от удивления рот:
– Именно это я и подумала (Я тоже… – пробормотала Эрин), причем буквально этими же словами! Ничего себе, Олег! Да это не мы, это вы телепат, получается! – перебивая друг друга, воскликнули сестры.
Поворачивая направо, под мост, чтобы ехать на Русановку, Олег хмыкнул:
– Ну, иногда угадать мысли человека проще простого по его реакциям и поведению. А вот слышать чужие мысли мне как-то не приходилось.
– Кстати, Олег, у вас есть телевизор с видеовходом? – спросил Лестер.
– Есть. – с недоумением ответил Олег – А зачем?
– Я вам хочу показать один любопытный фрагмент, который мы отсняли сегодня. Он касается вас впрямую.
– Вот как? Но мы же не были с вами еще знакомы, насколько я понимаю.
– Просто вами заинтересовался один весьма странный товарищ. Признаться, мы в растерянности.
Все примолкли. Попетляв по Русановке, "Паккард" остановился между монстроидальными опорами шестнадцатиэтажного "дома на ножках" – причуды неведомого архитектора шестидесятых годов. Навьючившись вещами, компания вошла в подъезд и поднялась в грузовом лифте на самый верхний этаж.
Ринки с Лестером тут же получили в распоряжение немерянный двуспальный "сексодром", Олег даже не стал слушать их робких протестов. Сева обосновался на кухонном диване. После решения проблем с расселением, вся компания уселась в холле за чаем. Лестер напомнил: