Страница 8 из 19
– Ты сказал, потому что он бастард и наследник по женской линии.
– А точнее, представитель нового рода, как и Ванда. Если любой из них сядет на трон, это погубит всех потомков Свенейва.
– Это же просто сказки, – возразил Георг.
– Я предпочитаю не видеть, как сказка станет былью, ведь мужское потомство Свенейва неуклонно уменьшается. Сам проверь по их родовому древу. Я много лет наблюдал за тем, кто рождался и умирал, отслеживал судьбы наследников. Думаю, ни один король Сканналии не знал свою родословную лучше меня. Если я ошибаюсь, пусть так, Ванда получила хорошего мужа, а её происхождение никого не касается. Если я прав… – Валер замолчал, давая этой мысли улечься в голове Георга. – Тогда ты должен сделать всё, чтобы Дайрус и его сыновья выжили. Ты должен предотвратить то, что предсказано: гибель династии, гибель моей дочери. Ты встанешь между нею и провидением, в которое так упорно не веришь. Ирония судьбы, правда? Убийца одного Кройдома должен спасти остальных. Считай, что это плата за твой грех. – Валер почти пожалел Георга, взиравшего на него с ужасом.
Валер с трудом сел на постели, внимательно глядя на собеседника:
– Ты боишься? Хочешь отступить?
– Отступить? От чего? Пока это лишь слова, гадание на пустом месте.
– Ты последователен, зять мой. Я знал, что ты не поверишь, но у меня не осталось времени на поиск доказательств.
– Почему?
– Я умираю, Георг. Туман сгущается, скоро подует северный ветер. Мне осталось несколько дней, я прибыл сюда передать тебе мою ношу. Раз уж ты узнал правду, я также хочу предупредить тебя о грядущем. Береги мою дочь.
– Я бы и так…
– Ты думаешь об изуродованной спальне, о красных покрывалах, бессмысленных скандалах! Это всё чепуха, вас обоих ждут испытания похуже! Я хочу, чтобы ты понимал это, а не гонялся с ножом за теми, с кем она флиртует.
Георг хотел возразить – Валер отмахнулся:
– Оставь меня сейчас, я устал и хочу спать.
Георг кивнул и направился к выходу, замерев на пороге:
– Откуда Ванда узнала, что я написал портрет Катрейны? – обернувшись, невпопад спросил он. Валер не видел причин скрывать и горделиво ответил:
– Ты сам себя выдал. На портрете твой знак.
– Знак? Я не подписывал портрета.
– Я не сказал подпись. На Катрейне подаренное тобой ожерелье. Я случайно купил его у Айвариха после того, как королевские драгоценности перешли от Катрейны к Тории. Айварих сказал, что Катрейна никогда его не носила, потому что его подарил ты.
– Не носила, – Георг покачал головой, – но я представлял его на ней.
– И забыл об этом?
– Я вообще не помню, как писал портрет.
– Вот так моя дочь всё узнала, разве это не чудо, не провидение? Не ёрничай! – Валер оборвал попытки зятя посмеяться над этим предположением. – И ещё: похорони меня в усыпальнице твоих предков, если я умру здесь, – попросил Валер. Георг кивнул.
Когда зять ушёл, Валер упал на подушку. Боль, словно притаившаяся внутри на время разговора, охватила его снова, слабость растекалась по телу. Да, ему пора отдохнуть. Скоро ему откроются Врата Покоя, и он войдёт… Он не знал, куда попадёт. В царство древних богов? В эктарианский рай? Или в ад?
***
– Ну что? Они согласились? – нетерпеливо спросил Райгард. Ноэль покачал головой. Сын замер как от удара.
– Не согласились, но и не отказали, – неторопливо ответил Ноэль, усаживаясь в кресло. Нога болела, как и раньше. Беспокоила его и другая боль – она поселилась внутри, всё чаще давая о себе знать. Лекарь сказал, что это последствия пыток и жизни в подземелье. Почки постепенно отказывали, слабость, тошнота и сонливость накатывали постоянно, помочиться порой становилось проблемой. Усиливались боли в голове и животе – иногда они сводили с ума. Дим по просьбе Райгарда осмотрел его, но помочь не смог, лишь давал ослабляющие боль настойки.
Ноэль откинулся в кресле, переводя дыхание. Райгард это заметил и покраснел: наверное, устыдился того, что заставил отца тащиться в дом Ривенхедов просить руки Илзы, хотя Ноэль теперь даже поводья с трудом держал и верхом почти не ездил. Предстоящая миссия его не радовала, однако чего не сделаешь ради сына! К тому же он верил: Эйвард откажет Райгарду.
– Они тебя хорошо приняли? – Хорошо, если не считать презрительного взгляда Николя.
– Примерно как я рассчитывал. Думаю, они ожидали этой просьбы, – Ноэль внимательно посмотрел на сына. Как далеко у них с Илзой всё зашло? По поведению девушки в день приезда королевы он не сказал бы, что Илза рада видеть Райгарда.
– И что?
– Эйвард даст ответ после свадьбы короля, – Ноэль не был уверен, что ответ будет положительным.
– Зачем откладывать?
Ноэль покачал головой: Райгард что, не понимает, чего хотят Ривенхеды?
– Райгард, это их решение, я не могу на него повлиять. А сама Илза что думает?
– Я… не спрашивал.
– То есть как? – Ноэль опешил от изумления.
– Ну, она, конечно, знает, что я её люблю…
– Ты ей сказал?
– Это и так понятно.
– Ей тоже понятно?
– Отец, не начинай!
– Не начинать? – Ноэль повысил голос: – Райгард, с чего ты взял, что она захочет выйти за тебя?
– А почему нет? Потому что я бастард? – крикнул Райгард.
– Да при чём тут это? – взорвался Ноэль. – Что ты знаешь о её чувствах? Или ты видишь только свои? Почему ты не спросил её согласия?
– Я говорил ей четыре года назад, что хочу жениться…
– Четыре года – долгий срок. Прежде чем посылать меня с таким поручением, тебе следовало поговорить с ней!
***
Илза выглядела ослепительно – Дайрус с тоской проводил её взглядом. Ладная, хорошенькая, её каштановые локоны спускались на белоснежные плечи, соблазнительно выглядывавшие из-под зелёного платья, чистое красивое лицо приковывало взоры. Прошедшую ночь они впервые за три года провели вместе. Правда, наутро Илза ударилась в истерику из-за предстоящей свадьбы, но Карл, к счастью, её угомонил. Сейчас Илза улыбалась королю и его невесте, однако Дайрус заметил, с какой жалостью она смотрит на Марцию. «Лучше бы меня пожалела», – подумал он. Каждый шаг к алтарю давался королю с таким трудом, словно он поднимался на эшафот. Роскошное белое атласно-шёлковое платье с длинным шлейфом подчёркивало не слишком пышную грудь и невысокий рост Марции. Хорошо, хоть фата скрывает её лицо, иначе он точно сбежал бы из-под венца. Чёрт, как с ней целоваться, когда она поднимет фату? Дайрус ощутил слабость при одной мысли об этом. Нет, надо постараться! Может, закрыть глаза? Или поцеловать её в здоровую щеку? Мысли метались, как мухи в паутине, а доминиарх уже близко и что-то говорит. Надо было его послушать и плевать на Гиемона! Что он сделает, в конце концов? Вон, Айварих посылал его матримониальные планы куда подальше и не раз. «Ну да, и где сейчас Айварих?» – спросил насмешливый голос внутри. Этот голос иногда надоедал до невозможного.
Шум стоял невообразимый, первый летний день оказался солнечным, зрители с утра занимали места у собора и внутри него. Несмотря на прохладу в соборе Дайрус задыхался. Они с Марцией по очереди повторили клятвы верности, выслушали наставления Теодора Ривенхеда. Дайрус сумел-таки, закрыв глаза, коснуться губами уродливого лица. Кажется, он промахнулся мимо губ, ну и ладно. Сойдёт. Дайрус почувствовал облегчение при мысли, что дело сделано. Теперь Гиемон ему не угроза! Где-то над головой зазвонил колокол – Дайрус вздрогнул. Ему хотелось заткнуть уши и не слышать, как бронзовый язык извещает Нортхед о появлении королевы. Кровь в висках стучала в такт ударам.
По пути во дворец за ними следовала толпа, разделённая по сословиям. Сначала шли высшие сановники и церковники, потом простые дворяне, стражники, монахи, богатые купцы и члены городского совета, дальше – скульпторы, кожевенники, столяры, пекари, сапожники, торговцы, рыбаки, золотых дел мастера и прочие ремесленники, а также орущие дети, одетые в костюмы Сканналии и Барундии. Над толпой ревели трубы, стучали барабаны. Всюду летали ленты, валялись цветы, все казались довольными. Путь свадебной процессии украшали венки, факелы, надписи и короны обеих стран. Дайрус хмурился, глядя на это веселье.