Страница 17 из 19
– Когда? – хрипло выдавил Дайрус.
– Через месяц или два, как получится, – Кэйрон вытянул ногу, любуясь острым носком сапога. – Король просил меня выяснить все обстоятельства, и, если ты не возражаешь, я возьмусь за дело завтра же.
– Чем займёшься?
– Осмотрюсь, порасспрашиваю людей, глядишь, ты и прав окажешься. Кстати, что поделывает Калерия? Я по ней соскучился, как и половина аристократов Арпена.
– У неё всё хорошо, – Дайрус чуть не подавился от смены темы.
– Знал бы ты, как я жалел, что познакомил тебя с ней! Кажется, это был первый раз, когда ты увёл у меня женщину.
Дайрус скрипнул зубами. Он никогда не понимал, почему его женщины рано или поздно оказывались в постели Кэйрона. Стоило Дайрусу увлечься знатной дамой, служанкой при дворе или подцепить шлюху, как вскоре каждая давала ему от ворот поворот, радостно вешаясь на шею брата Гиемона. Чем он их брал? Не деньгами – Дайрус тоже не скупился. Не внешностью – Дайрус считал, что он не хуже. Умением? Но и этого на совместных развлечениях Дайрус не заметил. Только Маю Кэйрон не смог затащить в постель. Интересно, он пытался? Этого Дайрус не знал.
– Я слышал, её новый бордель краше прежнего. Не навестить ли нам его вместе, как в старые времена? Она, мы и штук пять девочек на закуску. Ну, тебе девочек, а мне всё равно.
– Тебе всегда было всё равно, кого трахать.
– Иногда, дорогой кузен, не стоит быть слишком привередливым. Никогда не знаешь, где получишь… наибольшее наслаждение. Так сходим вместе?
– Нет, иди один, раз тебе хочется. Я дам адрес.
Кэйрон поднялся и помахал рукой:
– Тогда я пойду переоденусь.
«Вот и пусть занимается расследованием в борделе», – подумал Дайрус.
Глава 7. Аукцион
Райгард закончил танец, решив, что с него хватит. Он не понимал, как можно устраивать рождественский бал, когда королева на грани жизни и смерти. За три недели болезни она то приходила в себя, то снова погружалась в бессознательное состояние, спасавшее её от болей в желудке. Она ослабла, похудела, но лекари говорили, что опасность миновала. Тем не менее, время для праздника было неподходящее, даже если это Рождество сына Божьего Зарии, которое отмечали эктариане и зарианцы. Первый день праздника проходил в последний день года и отмечался молитвами в храмах. На следующий день на улицах проводились шумные торжества, всюду развешивались ленты с узелками-пожеланиями, вечером люди собирались на семейные ужины и балы. Язычники называли день летнего солнцестояния Ярогов день: в него вплетались древние традиции поклонения богу Солнца Ярогу.
Дайрус считал, что народу нужны развлечения, и не стал отказываться от ежегодного рождественского бала. Траурные маски нынче надевать рановато, цинично добавил он. Райгард собирался отказаться под предлогом охраны дворца, однако Дайрус возразил, что на то есть стража, а главный стражник пусть охраняет короля. Замены Райгарду пока не нашли: двух сыновей баронов Дайрус отверг из-за пристрастия Сигурда Данрога к выпивке, Николя Ривенхеда – из-за наглости.
Принц Кэйрон весь вечер показывал новые танцевальные движения и развлекал желающих рассказами о тайных болезнях короля Лодивии Урмаса, кровавых пиратах в водах близ Латеи и нравах в далёких Астурии и Вагарии.
Кэйрон пробыл в Сканналии десять дней, обретя большую популярность среди местных дам. Юные девушки и зрелые вдовы млели от восторга при виде этого хлыща, мужчины находили его компанию интересной. Кэйрон и впрямь побывал во многих странах, знал массу историй и рецептов приготовления напитков – его дом был набит желающими завести с ним знакомство. Матери дочерей на выданье из кожи вон лезли, приглашая его к себе, их отцы и братья с удовольствием смаковали непривычную астурийскую водку и обсуждали грядущие скачки кобылы по кличке Анхаль.
Кобыла Райгарду нравилась, и всё же он предпочёл бы не видеть Кэйрона в Сканналии: слишком явно на балу принц уделял внимание Ванде Мэйдингор. Райгард до сих пор почему-то называл её так, хотя она больше двух лет носила фамилию Ворнхолм. Из-за занятости Георга, который не посещал никакие мероприятия, Ванда только сегодня познакомилась с принцем. Знакомство заставило оживиться её обычно раздражённое лицо. Райгард видел, что и принц пожирает её глазами. Они общались за вечер несколько раз, танцевали, рассматривали шпалеры и скульптуры. Неужели Георг не замечает? Райгард был уверен в обратном. Ну вот, кажется, Георг решил положить конец их беседе. Райгард хотел выйти, когда услышал крик:
– Не указывай мне, с кем разговаривать!
Ванда покраснела от гнева, Кэйрон продолжал улыбаться. Георг что-то тихо сказал.
– Уйти? А зачем? Сидеть в четырёх стенах и скучать? Я, по-твоему, так должна веселиться?
Она что, пьяна? Райгард подошёл ближе.
– Ты достаточно повеселилась сегодня, – тихо заметил Георг.
– Ты-то откуда знаешь, что такое веселье? – Ванда говорила со злостью. Райгарду стало неловко. Он считал её взбалмошной, своевольной, не слишком воспитанной, но не думал, что она способна закатить истерику. Георг тоже явно не ожидал нападок со стороны жены.
– Ванда, нам пора, – Георг взял её за локоть. Ванда вырвалась и попыталась утянуть Кэйрона танцевать. Принц с ухмылкой освободился из её объятий. Ванда упрямо сжала губы.
– Кажется, мой праздник вам не понравился? – Дайрус возник рядом, обращаясь к барону.
– Я как раз хотел сказать, что праздник великолепен, Ваше Величество. К сожалению, нам пора, – поклонился Георг.
– Да? Очень жаль, – протянул Дайрус, – рад был видеть вас здесь, барон, как и вашу очаровательную супругу. – Дайрус кивнул Ванде и спросил Кэйрона:
– Не составишь ли мне компанию? Я хотел узнать побольше о твоей кобыле. Все буквально в восторге от её стати и прыти. Сколько ей лет? Что означает её кличка?..
Георг бесстрастно смотрел им вслед – Райгард видел побелевшие костяшки пальцев, которыми он сжал рукоять парадного кинжала. Толпа, успевшая собраться за считанные минуты, начала рассеиваться, живо обсуждая произошедшее. Скандалы редко выносились на всеобщее обозрение, а уж скандал в доме Ворнхолма казался немыслимым и оттого особенно пикантным!
– Идём, – обратился Георг к Ванде. – Праздник окончен.
– Что ж, этот праздник ты мне испортил, – тихо заметила Ванда, не глядя на мужа, – но чёрт меня задери, если я дам тебе шанс сделать это ещё раз.
После этих слов она бросила на Георга такой взгляд, что Райгард вздрогнул. Что происходит? Судя по лицу Георга, он тоже не понимал. Они оба покинули зал, однако Райгард не мог забыть, с какой ненавистью Ванда смотрела на мужа. Почти как Илза смотрела на него самого.
***
Жемчужное ожерелье рассыпалось, когда Ванда швырнула его на пол, но ей было плевать. Она со злостью дёрнула лиф платья, тесёмки на спине с треском порвались. Скинув верхнее платье, она освободилась от нижней юбки и шёлковой сорочки и осталась стоять обнажённой, чувствуя, как остывает разгорячённая кожа. Ванда тщательно вытерла ботинки о платье на полу. Георг подарил ей это платье специально для праздника. Муж не хотел идти, да Ванда настояла: ей не терпелось познакомиться с Кэйроном, о котором говорили буквально все.
Кэйрон снял огромный дом, устроив нечто вроде салона для аристократов. Там играли в карты, заключали пари на грядущие скачки, обсуждали недавно выпущенные в Барундии книги, в том числе фрагменты эротического и сатирического содержания, не вошедшие в публикации. О принце говорили, им восхищались, его красота стала музой для стихоплётцев и певцов, его костюмы без устали копировали все портные Нортхеда.
Барундийский принц гордо гарцевал на Штыре по улицам в сопровождении разодетых пажей, поучаствовал в турнире по бою на мечах – он привлёк столько зевак и участников, что его назвали самым грандиозным в Сканналии. Горожане думать забыли о больной королеве, обсуждая коней, наряды, духи, оружие и щедрость Его Высочества.