Страница 3 из 6
Шапки-неведимки для нелегалов
Говорит Конон Молодый: «Кандидатов в нелегалы “охотники за головами” из территориальных Управлений КГБ искали, как правило, на экономических факультетах университетов, в политехнических институтах, в академиях народного хозяйства, в Министерстве внешней торговли.
Однако среди наших разведчиков-нелегалов были не только бизнесмены, но и ученые, священники, офицеры армии США и стран – участниц блока НАТО и даже профессиональные актеры…
Сейчас мало кто помнит актрису Ирину Алимову (кодовое имя “Бир”). Окончив театральную мастерскую знаменитого режиссера Григория Козинцева в Ленинграде, она снималась на киностудии “Узбекфильм”.
Вместе с тем, и я в этом уверен, главную свою роль она сыграла в Японии, где была разведчицей-нелегалом в течение тринадцати лет. Там она добилась настоящего триумфа!
А разведчик-нелегал Борис Витман (оперативный псевдоним “Шульц”), в 1942–1945 годах работавший на военных заводах Австрии и Германии под легендой немца-репатрианта? До войны он снимался на “Мосфильме” в картинах о “немецкой жизни”…
Оба – Алимова и Витман – были профессионалами экстра класса, как на театральной сцене, так и в жизни, то есть на разведывательном ристалище!
Это говорит о том, что для нелегала в качестве “крыши” годится любая профессия, лишь бы она была застрахована от “протечки”.
…Кандидатов в нелегалы подбирали не только в учебных заведениях, но и на другом поле: среди уже служащих в органах госбезопасности оперативных сотрудников.
В этом случае основная трудность состояла в том, как преподнести окружению – домочадцам, дальним родственникам, друзьям и соседям – исчезновение условного Иванываныча, то есть его отъезд в длительную заграничную командировку после окончания курсов разведчиков-нелегалов.
Упоминать о заграничной спецкомандировке категорически запрещалось. Это ведь заведомая расшифровка! Поэтому для будущего разведчика-нелегала существовали наработанные варианты, зашифровывавшие его уход с прежнего места работы в нелегальную разведку.
Например, для офицеров Советской Армии, успешно окончивших курсы и ставших полноценными разведчиками-нелегалами, вполне приемлемым считался вариант под кодовым названием “ПЕРЕВОД ПО СЛУЖБЕ”, то есть притворное направление имярек в какой-нибудь медвежий угол – отдаленный гарнизон Забайкальского или Туркестанского ВО.
Через некоторое время в семью этого нелегала начинали приходить письма со штемпелями соответствующих военных округов.
Так продолжалось все то время, пока офицер находился, конечно же, не в Туркестанском или Забайкальском ВО, а где-нибудь в Париже или в Гонконге…
Когда же руководство Управления “С” КГБ (подготовка разведчиков-нелегалов), наконец, разрешало такому Иваныванычу встретиться со своей женой, то не он приезжал на прежнее место жительства (там ведь друзья, знакомые, которые обязательно будут задавать очень неудобные вопросы!), а его половина следовала по указанному ей маршруту, и, достигнув пункта назначения, оставалась на определенный Центром срок – от недели до месяца.
Для свиданий традиционно подбирались курортные места европейских социалистических стран: Карловы Вары, курортные гостиницы болгарского побережья Черного моря…»
Может ли нелегал обойтись без секса?
Говорит Конон Молодый: «После окончания моей подготовки разведчика-нелегала решался вопрос, куда и к кому меня направить. И первое же предложение руководства внешней разведки – отправиться к Рудольфу Ивановичу Абелю, нашему резиденту в Соединенных Штатах Америки, да еще его заместителем, было для меня очень лестным.
Мне повезло с ним, моим первым шефом и наставником. Казалось, что для него не существует неразрешимых проблем. В общении с ним я почерпнул многое, а его наставления, коих не услышать от преподавателей разведшколы, я применял в своей практической работе. Расскажу об одном из них.
Наряду с массой других проблем, с коими постоянно, если не ежедневно, приходится сталкиваться советским разведчикам-нелегалам за границей, была одна весьма специфического свойства. Проблема секса. Ведь нелегал видел собственную жену, в лучшем случае, один раз в два года, а то и реже. Вокруг столько обольстительных женщин, а разведчику, как правило, 30–40 лет. Ну не мастурбацией же заниматься!
Если, работая за границей, разведчик в своем обществе ведет аскетический образ жизни и нарочито не замечает женщин, вокруг такого женоненавистника может возникнуть подозрение, что он склонен к гомосексуализму. Скандала, разумеется, это не вызовет, но сам факт сначала привлечет внимание окружающих к персоне разведчика, а затем может создать стену отчуждения между ним и его деловыми партнерами. А вот этого допустить никак нельзя, ибо разведчик ни в коем случае не должен выделяться из круга людей, с которыми поддерживает деловые отношения.
Поэтому Абель, находясь в долгосрочной зарубежной командировке, решал свои сексуальные проблемы скрытно от кураторов из Управления “С” по одной схеме.
Нет-нет, он не пользовался услугами call-girls – девочек по вызову. Не тот уровень, да и риск нарваться на сутенеров-рэкетиров был слишком велик.
Он выбирал женщин разведенных, разочаровавшихся в супружеской жизни, ни на что не претендовавших, которые должны были довольствоваться малым: недорогими подарками, редкими приглашениями на обед-ужин в дешевом ресторане и эпизодическими сексуальными сеансами, и, исходя из этого, общался с ними от случая к случаю, по мере необходимости. Но не более двух раз кряду.
Почему именно два раза?
“Потому, – объяснил мне Абель, – что после третьей встречи нет никакой гарантии, что твоя партнерша в тебя не влюбится. Влюбившись и имея на тебя виды как на постоянного партнера, а то и рассматривая тебя в качестве потенциального супруга, она может выпустить за тобой “хвост” – нанять частных детективов, чтобы удостовериться, правильный ли выбор она сделала. И тогда… Тогда твоя жизнь станет невыносимой, а последствия предсказать не возьмется никто…
Частные детективы на Западе – сплошь бывшие сотрудники полиции или спецслужб – могут накопать на тебя такое, что из плоскости твоих личных взаимоотношений с шальной любовницей дело может прямиком переместиться в плоскость государственной безопасности страны твоего пребывания, другими словами, в контрразведку. Так что рекомендую тебе не более двух свиданий с понравившейся женщиной.
И все-таки, самое страшное таится в другом, – подытожил Абель, – в твоей неконтролируемой влюбчивости. Если ты почувствуешь, что влюбился по уши, немедленно кончай или с нелегальной разведкой, или с любовью.
Признаться своей возлюбленной в том, что ты – разведчик Страны Советов, тебе не позволит долг, да и она тебя никогда не поймет. Отшатнется и уйдет не попрощавшись. Это – в лучшем случае. В худшем – сразу же побежит в местное отделение полиции или контрразведки…
С другой стороны, если о твоей безумной любви станет известно Центру, то чинуши из этого органа не дадут продолжать тебе начатое дело в стране, куда тебя послали, посчитав тебя потенциальным изменником. И, в общем-то, правильно сделают. Так что в итоге получается замкнутый круг, в который ты сам себя загнал, а разомкнуть его ты сможешь, только пустив себе пулю в висок”…»
Триумф
В ноябре 1954 года в результате многоходовой операции «Бен» в Канаде обзавелся канадскими документами на имя Гордона Арнольда Лонсдейла и отправился в Англию, в Портленд, месту выполнения основного задания. Там находился подводный исследовательский центр ВМС Великобритании, где проектировались атомные подводные лодки, система опознания «свой – чужой», средства поиска и защиты, вооружение. Кроме того, Москва обоснованно считала, что в лабораториях центра шла разработка новых, чрезвычайно эффективных видов атомного оружия.
На связь «Бену» был передан агент Гарри Хаутон, завербованный КГБ еще в 1951 году, когда он работал шифровальщиком в посольстве Великобритании в Варшаве. После того, как его отозвали в Англию, он устроился в департамент по работе с персоналом центра ВМС в Портленде.