Страница 12 из 13
Они обогнули ущелье по краю и вышли на узкую тропу, ведущую в глубокую пропасть. Гигантские деревья, покрытые мхом и увитые лианами, боролись за место под солнцем с бледными, будто восковыми папоротниками и высокими хвойными деревьями: все они прорастали из затенённых трещин и тянулись к яркому небу.
Путники спускались по крутой тропе через лес в ущелье, Илай поддерживал Мику, который всю дорогу спотыкался и оступался. Капли пота покрывали его лоб. Повязки пропитались кровью.
Как раз когда силы Мики совершенно иссякли, они добрались до огромного нависающего уступа отполированной ветром скалы, такой гладкой, что на ней не за что было ухватиться. Тропа сузилась, и продолжать путь им пришлось боком – Илай впереди, Мика чуть позади, вцепившись в руку Илая. Рёв падающей воды сотрясал воздух; Мика поднял голову и увидел прямо перед собой водопад.
Илай осторожно двигался вдоль уступа, мокрого и скользкого от разлетающихся брызг. Вдруг он скрылся за завесой воды, увлекая за собой Мику.
Мика огляделся затуманенным взором и понял, что за завесой воды скрывался вход в кишащую живностью пещеру. Здесь были змеи всех видов и мастей. В воздухе стоял специфический запах чешуи и гари от их огненного дыхания.
По стенам и потолку ползали крошечные полупрозрачные змеи с длинными хвостами и зубчатыми гребнями на шеях. Змеи покрупнее – белые, с обтрёпанными крыльями, коричневые и угловатые, с чешуёй красного, зелёного и горчично-золотого цвета – бродили по каменному полу и сновали туда-сюда, скребя и постукивая когтями по камням. Другие, сложив крылья, сидели везде где можно – на поросших мхом каменных выступах, на неровных впадинах и на глиняных горшках, теснившихся в тёмных нишах.
Если кто-то посягал на чужую территорию, тут же вспыхивала ссора; вопли и визг горохом отскакивали от стен пещеры. Однако за всем этим шумом Мика различил другой – хриплый, задыхающийся звук, рокочущий и сопящий: казалось, само пространство было живым и тяжело дышало. Мика решил, что звук исходит из темноты в дальнем конце пещеры.
Стройная женщина в серебристо-серых одеждах бесшумно появилась из темноты и подняла руки в торжественном приветствии. Она приближалась; её лицо со впалыми щеками и худое, как жердь, тело с каждым её шагом будто становились старше. Но возраст ничуть не убавлял её красоты. Глаза были неистово-свирепы, а в грациозно-пронзительной походке было что-то хищное. И всё же, когда она посмотрела на скалолаза, выражение её лица стало мягче.
– Прошло немало времени с нашей последней встречи, Илай Винтер, – произнесла она тихим голосом, надтреснутым и чуть подрагивающим от долгого молчания.
Она перевела свой немигающий взгляд с Илая на Мику, и тот почувствовал, как по его спине побежала ледяная дрожь…
– Ты собиратель яиц? – повторила женщина, её хрупкий голос звучал резко.
Мика отпрянул, когда её когти впились ему в щёки.
– Никакой он не собиратель, – прозвучал голос Илая.
Женщина слегка кивнула в знак согласия, однако Мика не мог определить, поверила она или нет.
– По мне, так он просто зелёный искатель, оказавшийся не в то время не в том месте, – продолжал Илай, меряя шагами пещеру; потревоженные змеи разбегались от него в разные стороны, скребя когтями и хлопая крыльями.
Он встал рядом с женщиной, скрестив руки, и оба они посмотрели на сидящего на камне Мику.
– Он ввалился в хижину, где я укрывался, в стране высоких скал… Джура, ему нужно помочь.
Женщина сделала резкий вдох, и воздух засвистел между её острыми зубами.
– Ты собиратель яиц? – снова спросила она.
У Мики в голове гудело.
– Собиратель яиц? – повторил он и, повернувшись, вопросительно посмотрел на Илая.
– Я ж говорил тебе, Джура, – мягко сказал скалолаз. – Он искатель из равнин и ни черта не знает о жизни здесь, в Змеиной пустоши.
– Не шевелись, – прошипела она.
Она сдавила голову Мики своими костлявыми пальцами, царапая его ногтями. Мика замер, его сердце стучало, словно град по плоской крыше. Он почувствовал, как её большие пальцы двинулись по кругу, исследуя его пылающие щеки, нащупали глаза, закрыли ему веки и с силой вдавили глазные яблоки.
На ощупь её кожа была мягкой и маслянистой. Её волосы касались его груди, мягкие, но колючие, с лёгким запахом серы.
Она сильнее нажала большими пальцами; в глазах Мики замелькали огни и стали растекаться красные пятна. Откуда-то из дальнего конца пещеры донёсся хриплый стон. Глаза сдавило ещё сильнее, и Мика испугался, что женщина хочет выдавить их совсем.
И тут она резко отняла руки.
– Я помогу, – объявила она и отстранилась.
Мика моргнул. Он всё ещё чувствовал, где именно её руки крепко держали и ощупывали его.
– Спасибо, – просто сказал он.
Джура фыркнула.
– Скоро тебе не захочется меня благодарить.
Она отвернулась, и Мика смотрел, как Джура уходит в дальний тёмный конец пещеры. Некоторые змеи ласково и преданно тёрлись о её ноги. Она исчезла в темноте, и до Мики донёсся резкий звук: будто что-то обтёсывали на точильном станке.
Когда через мгновение она снова появилась, испуганный взгляд Мики упал на сверкающее копьё, которое она держала в руке. Один конец был отколот, и оружие походило на обрубок какого-то длинного копья или пики, хотя и сейчас выглядело не менее устрашающе.
Джура проследовала в дальний угол пещеры и снова скрылась из виду. Мика обернулся к Илаю.
– Что она делает?
Илай пожал плечами и сунул руки в карманы. Однако Мика заметил, как обычно бесстрастное лицо мужчины слегка подёргивается.
Он услышал тихий шёпот, доносившийся откуда-то из глубины тёмной пещеры. Ответом ему стал глубокий рокочущий стон, который Мика слышал немногим раньше. Он снова посмотрел на Илая, но лицо того уже сковало мрачно-каменное выражение.
Внезапно из дальнего конца пещеры раздался рёв; Мика обернулся на него и увидел ярко-красное свечение, пылающее в темноте. Оно растекалось по камням, озаряло женщину багровым нимбом и падало на нечто огромное и неопределённой формы.
Красное свечение разгоралось.
Это был поток огня. На его фоне вырисовывались вытянутые руки женщины, которыми она удерживала копьё прямо в центре пламени.
Мика сглотнул.
Рёв ослабел до хриплого дыхания, и красный огонь внезапно погас. Джура вышла из тени и быстро зашагала по пещере, держа перед собой копьё, которое теперь отливало ослепительным жёлто-белым светом.
Когда она приблизилась, Мика почувствовал нестерпимый жар. Он обернулся к Илаю, но того не было рядом.
Он посмотрел на Джуру, она кивнула, и Мика понял, что Илай стоит позади него. Он и охнуть не успел, как Илай завёл ему руки за спину, одной рукой крепко сжал запястья, а второй обхватил за шею и сдавил челюсти.
Джура подошла совсем близко, её глубокие зелёные глаза старательно избегали его умоляющего взгляда. В одной руке у неё была палка, в другой – раскалённое копьё.
– Зажми, – сказала она, сунув палку ему в рот.
Боясь ослушаться, Мика сделал, как велели. Он вцепился зубами в дерево. Копьё Джура держала на весу, тем временем развязывая бинты, чтобы обнажить раны. Жар согрел его лицо – а затем и грудь.
Мика бился и вырывался, как испуганная лошадь, его глаза бешено вращались. Илай усилил хватку.
Мика почувствовал, как ногти-крючки разрывают кожу возле раны, и ощутил приближающийся жар копья…
– Что сделано, должно быть исправлено, – тихо сказала она своим надтреснутым дрожащим голосом; в её глазах сияла неистовая решимость.
Она прижала раскалённый наконечник копья к рваной ране у него на груди.
Зашипела кровь, запахло горелым мясом; копьё всё глубже вонзалось в тело Мики. Он так крепко впился зубами в кусок дерева, что, казалось, челюсть вот-вот сломается, – но ничто не могло унять эту боль. Боль, которая проникала прямо в сердце; жгучая, сверлящая, дикая. Боль, которую не вынести.
Челюсть разжалась; палка вывалилась и со стуком упала на пол. Но Мика этого уже не услышал.