Страница 9 из 23
Между тем на одной программе СОИ дело не замыкалось. Как доложили Андропову, американцы стали еще активнее, чем раньше, интересоваться советским экспортом нефти, поскольку он приносил СССР огромные доходы. Именно нефть являлась для Кремля самым большим источником экспортных поступлений, принося порой половину советского дохода твердой валюты. И вот, как стало известно Андропову в начале 1983 года, министерство финансов США в течение полугода провело тайные исследования способов установления цен на мировом рынке нефти. В документе сообщалось, что оптимальная цена нефти для США должна быть около 20 долларов за баррель, то есть значительно ниже 34 долларов, обязательных для 1983 года. В то время США ежегодно тратили 183 миллиарда долларов для закупки 5,5 миллиарда баррелей нефти. В том числе на импорт приходилось 1,6 миллиарда баррелей. Падение цен на мировом рынке до 20 долларов уменьшало бы американские расходы на энергию на 71,5 миллиарда долларов ежегодно. Это означало бы прибавку к доходу американским потребителям на уровне одного процента существующего роста национального дохода. В докладе утверждалось, что если бы Саудовская Аравия и другие страны «с доступными нефтяными ресурсами увеличили производство и добычу с 2,7 до 5,4 миллиона баррелей ежедневно, то это вызвало бы падение цен на нефть на мировом рынке на 40 процентов, что в итоге было бы полезно для Соединенных Штатов и катастрофично для СССР».
В той же секретной справке внешней разведки, легшей на стол Андропова, сообщалось, что в начале февраля этого года два сотрудника департамента энергетики США отправились в Лондон, где встретились с английским министром энергетики Нигелем Лоусовом. Целью визита было склонить к официальному понижению цен нефти и увеличению ее добычи в Северном море. Ведь очень скоро Москва должна была пустить газ по газопроводу в Европу и если цена нефти не понизится, то Европа переключится на газ. Это была бы неслыханная прибыль для Кремля. Поэтому американцы видели Англию в роли катализатора, который мог бы понизить цены на нефть. Запасы Северного моря могли бы значительно повлиять на это.
Кроме этого, в справке сообщалось, что в конце февраля шейх Бандар из Саудовской Аравии должен встретиться с несколькими высшими чиновниками из администрации Рейгана, в том числе с директором ЦРУ Биллом Кейси и министром обороны Каспаром Уайнбергером. Саудовцам было бы желательно, чтобы их интересы понимались в контексте ситуации на Ближнем Востоке. Ливан лежит в руинах, а кровавый ирано-иракский конфликт висел над регионом как дамоклов меч. Сирия и Израиль в любую минуту могли начать войну. Надо всем регионом также висела угроза хомейниизма. Манипулируя этими проблемами, американцы вполне могли уговорить саудовцев на то, чтобы те играли по «их правилам» на нефтяном рынке.
Все эти события вынуждали Андропова на поиски адекватных контрмер с целью изыскания любых возможностей, чтобы снизить риски финансовых расходов. Именно для этого практически весь февраль Главнокомандующий Объединёнными Вооружёнными Силами государств – участников Варшавского Договора Виктор Куликов разъезжал по социалистическим странам и договаривался с их лидерами по поводу ситуации в Польше. Там с декабря 1981 года действовало военное положение, которое Андропов намеревался в скором времени отменить. По его задумке, это помогло бы в его отношениях с лидерами Западной Европы и, в частности, с ФРГ. Именно для этого их канцлер Гельмут Коль должен был в июле (в момент отмены военного положения) приехать на переговоры в Москву и Киев. И тогда же Андропов собирался предложить Колю маршрутную карту по, ни много ни мало, возможному будущему объединению двух Германий. Тем самым советский лидер убивал сразу двух зайцев: улаживал вопрос с газопроводом в Западную Европу и вбивал клин между ФРГ и Америкой.
А в конце марта Андропов собирался провести в Москве переговоры с генеральным секретарем ООН Пересом де Куэльяром. И снова генсек из Кремля намеревался потрясти мир своими инициативами – он готов был начать серьезное обсуждение вопроса о выводе советских войск из Афганистана, что чрезвычайно повысило бы рейтинг Андропова в мире и позволило СССР перестать тратить миллиарды рублей на эту войну.
В этом же русле лежали и инициативы Андропова во внутренней политике. В начале февраля он вызвал к себе своего помощника по экономике Аркадия Вольского (с 1969 года тот работал в ЦК КПСС – в частности, в секторе автомобильной промышленности в отделе машиностроения, и имел тесные связи с итальянцами по линии концерна «Фиат») и поставил перед ним задачу: «У нас слишком много субъектов СССР. Давайте сведем их все в 15–16 экономических регионов и сделаем их, как штаты в США. Ведь разделение по национальному признаку не характерно ни одной стране мира, кроме нашей! Образующая нация должна быть погашена. Так что вы продумайте и начертите мне карту этих регионов!».
Нечто подобное в начале 60-х собирался осуществить Хрущев, но ему этого сделать не позволили – отправили в отставку. И вот теперь Андропов решил вернуться к прежней задумке. Согласно этому, СССР дробился на 41 «штат». В 1983 году население СССР составляло около 270 миллионов человек, на каждый штат могло приходиться не более 7 миллионов. В Молдавии проживало 4 миллиона, в Прибалтике – 8 миллионов, в Закавказье – 15 миллионов, в Белоруссии – 10 миллионов, в Казахстане – 15 миллионов, в Средней Азии – 28 миллионов, на Украине – 50 миллионов, в России – 140 миллионов человек. Таким образом, планируемая реформа должна была привести к децентрализации главным образом двух республик: России (около 20 штатов) и Украины (7–8 штатов).
Советские «штаты» должны были иметь свою конституцию и свои законы, то есть иметь такой же статус, как и союзные республики. И главное – Андропов собирался создать межрегиональные рынки, которые должны были стать субъектами рыночных отношений. То есть, это была попытка капитализировать советскую систему. Причем, учитывая, что некоторые из 15 республик уже были весьма серьезно капитализированы (три кавказско-закавказские республики, три прибалтийские и Западная часть Украины), надо было создать условия для такой капитализации и в остальных республиках. И здесь особое место в планах Андропова занимала Средняя Азия и особенно – Узбекистан. Почему именно он? Во-первых, это была самая густонаселенная мусульманская республика – в ней проживало 17,5 миллионов человек, значительная часть которых относилась к трудовому населению. Во-вторых, ее лидер Шараф Рашидов совсем недавно котировался (в планах Брежнева) в качестве возможного руководителя всего СССР и, значит, продолжал представлять собой опасность, как для Андропова, так и для Запада (а с его мнением советский генсек не считаться не мог), которые боялись прихода к власти мусульманина. И, наконец, в третьих, Рашидов имел возможность влиять на ситуацию в соседнем Афганистане, поскольку там проживала большая узбекская диаспора (четвертая по численности в этой стране). И, учитывая плохие отношения Андропова с Рашидовым, советский генсек не хотел, чтобы именно этот человек имел возможность говорить с ним на равных в этом вопросе (впрочем, как и в остальных тоже). Поэтому в планах Андропова было убрать Рашидова с его поста, разгромить его клан (самаркандский) и привести к власти в Узбекистане более покладистых людей из другой группировки, которые не мешали бы генсеку превратить всю Среднюю Азию в донора для ведущих рыночных «штатов» Советского Союза. Именно для этого и была задумана операция «Эмир», для обсуждения которой в Москву был вызван председатель КГБ Узбекской ССР Левон Мелкумов.
– Я познакомился с вашей запиской, Левон Николаевич, и считаю предложения, изложенные в ней, вполне разумными, – обратился Андропов к главному чекисту Узбекистана, когда тот занял свое место напротив генсека. – Но у меня возник вопрос: вы хотите начать операцию с Бухары, а не с Самарканда, потому что вы сами родом из последнего?
Мелкумов был коренным самаркандцем, появившемся на свет в 1924 году в семье торгового работника. В среде чекистов это был нонсенс – чтобы выходец из торговой среды был принят на службу в КГБ. Но это случилось еще при жизни Сталина – в 1950 году, когда два влиятельных клана – кавказский (Л. Берия) и закавказский (А. Микоян) усиленно тянули наверх своих людей. Вот Мелкумов тогда и поднялся, перейдя на работу в МГБ из комсомольских рядов (он занимал должность секретаря Самаркандского обкома ЛКСМ по кадрам).