Страница 3 из 76
— Ты забыла свои обязанности, дорогая, — произносит Бен спокойным голосом, от которого по коже бегут мурашки. — Я твой муж, а ты моя жена и должна делать всё, что я скажу. Должна соглашаться со всем, что я скажу.
— Нет, Бен, — качаю головой и собираю все силы, что у меня есть на ответ, — я твоя жена, а не прислуга. И ты не мой бог, чтобы я поклонялась тебе. Ты начинаешь забываться.
В этот раз удар оказывается сильней, потому что он бьёт не ладонью, а кулаком. Моя голова отлетает назад, и я ударяюсь затылком о стену. Боль пронзает всё моё тело, и я вскрикиваю, хватаясь руками за голову. Из глаз брызжут слёзы, но на Бена они не действуют. Сквозь слёзы я смотрю на него и вижу, как искажается его лицо от злобы. Он хватает меня за волосы, собирая их в кулак, и с силой тянет на себя. От боли я кричу так громко, что горло саднит. Он тянет так сильно, что, кажется, готов вырвать мои волосы.
— Я твой бог, дорогая. Если бы не я, ты давно бы уже сдохла в сточной канаве. Я всё делаю для тебя, а ты даже не можешь родить, чёртова сука! — он орёт так, что мои уши закладывает, а в следующий миг ударяет меня лицом о каменную столешницу. Я вою от боли, чувствуя во рту привкус железа, кровь быстро собирается и капает на мою шёлковую блузу.
— Пожалуйста, Бен, хватит, — молю я, взывая к тому человеку, которого когда-то полюбила.
— Теперь ты умоляешь меня? — с едким смешком спрашивает он, со всей силы толкая меня в сторону, отчего я врезаюсь в декоративную стеклянную перегородку, разделяющую кухню и гостиную. Стекло бьётся, и я падаю в груду осколков, которые нещадно вонзаются в кожу. Я плачу, не сдерживая слёзы. Хочу встать, но любое движение сильней загоняет в моё тело осколки.
— Посмотри, что ты наделала Софи, кто теперь будет всё это убирать? — Бен обходит меня, с интересом осматривая то, что сам же и натворил. Его угольно-чёрный костюм с белой рубашкой выглядят сейчас так неестественно и неуместно. Он весь такой идеальный передо мной, такой фальшивый, что меня даже тошнит. Как же я была слепа, не разглядев в нём монстра.
— Прекрати ныть, Софи, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты ревёшь. Посмотри, какая ты страшная и мерзкая. Нужно было давно от тебя уйти. Ты ни на что не способна, — он опускается на корточки передо мной и убирает волосы с моего лба. Когда-то мне нравилось, как он трогает мои волосы, как заправляет за уши, а потом целует. Но сейчас, от одной мысли о поцелуе, меня бьёт озноб.
— Какая же ты ничтожная, — пренебрежительно произносит Бен, проводя рукой по моему телу. Я хнычу, желая как можно скорей очнуться от этого страшного сна. Но почему-то он никак не заканчивается. Рука Бена забирается под мою белую юбку, которая сейчас далека от совершенства и меня передёргивает от отвращения. Нет, он же не сделает этого, я не смогу пережить этот кошмар. Свожу ноги вместе и слышу пренебрежительный смешок.
— Не нравится? А раньше ты стонала подо мной ночи напролёт, — с этими словами он ударяет меня кулаком и припадает к моим губам в диком поцелуе. Его язык бесцеремонно вторгается в мой рот, вызывая рвотные позывы. Руками он разрывает мою блузку, обхватывая мою грудь своими большими руками. Он сильно сжимает их, причиняя боль, и это выводит меня из ступора. В голове словно загорается огонёк, и я решаю действовать. Рукой пытаюсь нащупать осколок стекла, и когда он оказывается в моей руке, то с силой вонзаю его в спину Бена. Он вскрикивает от боли и отшатывается от меня. Теперь я могу встать, что и делаю, превозмогая боль.
— Долбанная стерва! — орёт Бен, но я уже вылетаю из дома. Всё тело болит, в спине наверняка остались осколки стекла, но я стараюсь не обращать внимания. Я действую на чистом адреналине. Превозмогая боль, я вылетаю из дома. Холодный ночной воздух обдувает моё мокрое от слёз лицо. Рваная блузка безвольно висит на мне, и я пытаюсь, как-нибудь запахнуть её, прикрыть грудь. Босиком я направляюсь к своей машине, радуясь, что ключи вставлены в зажигание. Сажусь в свою красную «Джетту» и завожу мотор. Сидеть невероятно больно, но всё о чём я могу думать, это о том, чтобы оказаться как можно дальше от своего мужа. Маневрирую по ночным улицам Джексонвилла, то и дело, оглядываясь назад. Но машины мужа там не наблюдаю. Сердце внутри скачет, как бешенное, пока я уезжаю всё дальше от дома. Я еду на предельной скорости, не беспокоясь, что меня могут остановить полицейские. Я не знаю, куда еду, просто смотрю на дорогу невидящим взглядом и делаю всё, что в моих силах, чтобы не попасть в аварию. Наверно со стороны я выгляжу, как робот. Сломанный робот. Небоскрёбы и сияющие рекламные проспекты проносятся мимо меня, пока я уезжаю всё дальше. Не знаю, сколько часов проходит. Может час, а может и вся ночь, но скоро я замечаю, что бензин близится к нулю. Оглядевшись по сторонам, замечаю только поля, которые кажется, растягиваются на тысячи километров. Голова раскалывается, адреналин с каждым мгновением покидает моё тело, и боль начинает накрывать меня с головой. Всё тело ломит, а глаз всё сильней опухает. Решаю ехать, пока бензин совсем не закончится, а потом придётся бросить машину и идти пешком. Не знаю куда, но чем дальше, тем лучше. Сейчас мне кажется, что Бен в любую минуту окажется позади меня и наконец, прикончит. Я не чувствую себя в безопасности, да и вряд ли когда-нибудь вообще смогу. Хочется спать, на меня накатывает такая усталость, словно я выпила снотворное. Встряхиваю головой, прогоняя сон, но лишь сильнее пробуждаю головную боль. В горле пересыхает, хочется пить и спать, господи, как же хочется спать…
Не знаю, в какой момент это происходит. Мои глаза просто закрываются, и меня уносит словно приливной волной, глубоко в океан. Боль отступает на задний план. До меня доносится какой-то скрежет и грохот. Кажется, что я парю, высоко-высоко, а потом резко падаю. И боль снова взрывается во всём теле. Я будто бы горю в жуткой агонии. Я кричу, или мне кажется, что кричу. Но я ничего не слышу. Я пропадаю в темноту, и меня накрывает тишина…