Опасные звезды

Но тут же настороженно застучало, потому что сверху опустилась и подъехала ко мне пустая платформа. Замерла на уровне колена, чуть качнулась, словно приглашая подняться.

Посередке летучего блюдца торчал маленький столик с маленькой пирамидкой. По краям какие-то валики. Приглашают сесть за стол?

Я быстро огляделась. Повсюду, на всех платформах, люди беседовали, держа в руках вытянутые прозрачные бокалы. Двое неспешно клали что-то в рот… плюсуем сюда то, что вход открылся, едва я подошла.

Куда бы меня не занесло, но вот это — точно ресторан. Тепло, светло, дверь гостеприимно открывается перед всеми. Я замерла, зябко потирая ладони. Вся беда в том, что платить мне нечем. Сумка-то потерялась… да и навряд ли тут принимают земные деньги. Все, что есть — сережки, тоненькое колечко на пальчике и одежда. Я бы с радостью отдала сережки или колечко за еду. И за возможность согреться. Вот только возьмут ли их? Ещё бы узнать, где я.

Подожду, потяну время, по крайней мере согреюсь, решила я. И, задрав голову, уставилась на людей в блюдцах.

Странная одежда — облегающая, ярких цветов. Это при том, что большая часть оказалась мужчинами. Несколько женщин. Волосы у всех коротко острижены. Кое у кого волос нет вообще.

Хуже всего оказалось то, что на меня никто не смотрел. Словно в эту забегаловку каждый день заскакивают промерзшие до костей дамочки в костюмчиках офисного типа.

Нужно найти кого-то, кто проявит хоть толику участия, почти с ужасом поняла я. Как бы двусмысленно это ни звучало. Если выйду снова в ночь и холод в моих летних одежках, долго не проживу.

Одна радость, мелькнула философская мысль, что смерть от холода не слишком болезненная. Говорят, замерзая, человек просто засыпает…

Однако не будем умирать раньше времени, решила я. И, выпрямившись, обвела взглядом помещение.

Надежда найти кого-то из местного персонала исчезла, едва я увидела широкую этажерку, плывшую между платформами. Двое человек, перегнувшись через бортики, взяли с неё что-то — значит, такое здесь обслуживание. Полностью безлюдное.

Может, кто-нибудь из людей есть на кухне? Вот только дверей в жемчужно-розовых стенках куба не видно. Этажерка, попарив между блюдцами, утянулась куда-то в пол…

Мой отогревшийся нос распознал наконец в теплом воздухе запахи съестного. Незнакомые, но не отвратительные.

Потом я шмыгнула. Лишь бы не рассопливиться прямо тут, при людях — носовой платок исчез вместе с сумкой. А в два пальца сморкаться я не умею.

Хотя, с другой стороны… можно попробовать. Вот уж когда я точно привлеку внимание местной почтеннейшей публики.

И, несмотря на то, что мне в тот момент было тоскливо от неизвестности, страшно и одиноко — я улыбнулась. Ну просто представила, как делаю это посреди заведения. В ярком свете, под парящими платформами. Посреди…

Будущего. Я вдруг осознала это ясно и бесповоротно. Не знаю, что там приключилось, пока мое тело падало в котлован — но вылетела я из него совсем в другом времени. В котором ресторанные столики парят в воздухе, официантов нет, а на заскочившую с улицы замерзшую странную девицу никто не обращает внимания.

И как раз в этот момент один из мужчин, сидевших на платформах, встретился со мной взглядом. Глаз он уже не отвел, продолжая меня рассматривать. Я немного приуныла. Сказать по правде, предпочла бы, чтобы первой на меня поглядела какая-нибудь женщина…

Платформа, на которой сидел смотревший, вдруг поехала вниз. Скользя между соседними блюдцами.

Глава вторая. Как много нам открытий чудных готовит переноса миг…

Человек, заинтересовавшийся мной, сидел один. И это немного успокаивало. В случае чего, рассудила я, с одним как-нибудь справлюсь. Девушка, выросшая в одной комнате с братом, может быть очень опасна для мужского здоровья…

Был он, как говорили в старину, собой недурен. Волосы каштановые с легкой сединой на висках, но лицо при этом достаточно молодое. Карие глаза, нос с легкой горбинкой — и две складки по углам рта, говорившие, что смеяться этот человек любит.

Блюдце, висевшее чуть ли не впритык к моему колену, при приближении другой платформы уплыло вверх. Круг, на котором сидел мужчина — на низком валике у бортика, вытянув ноги сбоку от стола, если быть точной — подлетел и встал точнехонько на место уплывшего.

Сидевший что-то сказал. Я изобразила улыбку, произнесла:

— Не понимаю!

И, коснувшись ушей, отрицательно покрутила головой. Пусть видит, что говорить я могу, но не на его языке. Он буркнул что-то ещё, и я решила расширить словарную базу собеседника:

— Да не умею я по-вашему, господин хороший!

Мужчина вдруг махнул рукой перед темной пирамидкой посреди стола, что-то приказал вполголоса. Что-то щелкнуло, а потом пирамидка выдала — довольно живым голосом, вполне человеческим, на исковерканном, но все же явно русском языке:

— Добрый день. Ты разговариваешь на языке дальников. С какого ты корабля?

Я лихорадочно соображала. Вот и первые сведения об этом мире. Разговариваю на языке дальников — это плюс. Стало быть, где-то в этом будущем живут люди, разговаривающие на русском.

Но он спрашивает о корабле — а это минус. Потому что я не с корабля. Сообщить, что из прошлого? С Земли? Нет, не будем торопиться.

В конце концов я улыбнулась по-светски и заявила:

— Знаете, сама не знаю, как здесь очутилась. Просто шла по своей планете, а потом раз — и уже здесь. Словно спала, спала и очнулась. В чистом поле, в снегу. Кое-как прибежала сюда, в тепло, вот и все, что знаю…. Кстати, не подскажете, сколько это может стоить?

Я сдернула с пальца колечко, показала на раскрытой ладони. Мужчина удостоил кольцо взглядом. Сказал что-то, из пирамидки раздалось:

— Не знаю. Оправа — дешевая, но камень может быть дорогим. Все зависит от того, на какой планете его добыли. А в какой системе вы жили до того, как попали сюда?

— В системе дальников. — Умненько сказала я. Чем черт не шутит, вдруг мне помогут туда добраться. — А не подскажете, где я теперь? И какой сейчас год? А то вдруг неведомые похитители держали меня в спячке несколько лет.

Мужчина оглядел меня снова, уже откровенно изучая. Кашу маслом, подумала я, а мужика улыбкой — и улыбнулась ему во все тридцать два зуба. Странно, но зубам моим он уделил особое внимание. Или мне показалось?

Однако пора было вспомнить и о манерах.

— Простите, я вам не представилась. Наталья Кулешова, для друзей — просто Наташа.

Густые брови с легкой сединой чуть приподнялись. Он сказал, пирамидка перевела:

— Наташа? Я Скевос Калирис. Для вас просто Скевос.