Путь в никуда

— Но ты же могла отказаться.

— И оказаться на улице без средств к существованию, став проституткой дешевой, за еду и кров над головой? Мой отец очень жестокий человек и он бы выполнил эту угрозу. Ведь все случившееся только моя вина, я не послушалась его, поступила по-своему и получила отдачей.

— Лина, но ведь он твой отец. А мама, неужели она не встала на твою сторону? И не вини себя, твоя вина только в том, что ты не смогла сопротивляться, но и тут тоже понятно. Затуманенное дурью сознание отказалось воспринимать действительность и адекватно реагировать.

— Мама полностью зависит от отца, у нее самой нет ничего, ни имущества, ни образования, ни опыта работы в какой-либо области. Да и не сгущай краски, от меня не требовали спать с этими толстосумами, просто отвлечь разговором, улыбнуться многообещающе, дать надежду на продолжение. Я нравилась мужчинам, со мной хотели встречаться. Как ни странно, желающие войти в нашу семью через меня тоже нашлись, и отец выбрал самого достойного, того, чей бизнес поможет улучшить наш. Николай сын очень влиятельного человека, к тому же так же связан с автотрансортом. Я сама безразлична ему, всего лишь хладнокровный расчет на получение доступа к семейным связям.

— Да уж, жизнь тех, на чей стороне деньги, тоже отнюдь не сахар. Извини, что разбередил душу воспоминаниями. Я хотел просто легкого разговора, скрасить время вынужденного простоя, пока льет дождь и не выйти наружу.

Я привлек Алину к себе, даря тепло и поддержку. Сейчас я видел перед собой не куклу-блондинку, а запутавшуюся одинокую девчонку, потрепанную жесткой судьбой.

— Расскажи мне лучше, как все было у тебя, — попросила она, прильнув к плечу.

В любое другое время я бы отказался. Но после такого рассказа увиливать от ответа было бы неправильно. И я рассказал, открылся немного, фильтруя, конечно, повествование. Незачем ей знать о том, что у меня, при, вроде бы, значительном количестве девушек, не все так гладко в личной жизни.

Ближе к обеду дождь почти прекратился. Хотя обед у нас стал понятием условным, разделять день по принятию пищи в отсутствие оной как-то глупо. Устав находиться в палатке, я выполз наружу и пошел вдоль берега, раздумывая, стоит ли раскладывать спиннинг. Все же попробовать порыбачить нужно, но больше шансов что-либо вытянуть в бухточке на другой стороне реки. В таких обычно любят устраивать охотничьи угодья полосатые зубастые хищницы — щуки.

Я перевернул байдарку, спустив ее на воду. Добраться до заводи не составляло труда. Закинул спининг с берега, крутя катушку. Глубина приличная, зацепы минимальны, но поклева не было и в помине. Я так увлекся наблюдением за мерцанием блесны в воде, что даже не заметил, как вокруг повисла зловещая тишина. Вроде день в разгаре, хоть и пасмурный. Никакой атмосферы страшилок с воем ветра, кромешной тьмой или вязкой патокой тумана. Но притихли привычные звуки леса, замолчали говорливые птицы.

Но мне было не до того, удочка в руках ощутимо дрогнула, как будто на крючок кто-то попался. Присел на корточки и начал сматывать катушку, подтягивая улов к берегу. Трепыхания присущего живому объекту не было и в помине. Скорее всего, просто зацеп. Я наклонился ближе к подрагивающему зеркалу воды. Протянул руку к темнеющему в толще воды объекту не дающему вытащить крючок. И в этот момент увидел на водной глади прямо позади собственного отражения отсвет красноватых глаз с вертикальными зрачками. Холодок страха пробежал по венам, я замер, вглядываясь в мерцающие угли зрачков, не в силах пошевелиться. Неожиданной волной накатило то же ощущение, преследующее меня во снах. Но в данный момент я абсолютно точно бодрствовал.

Надо было обернуться, посмотреть за спину. Но я не мог. Просто физически не мог отвести взгляд от того, чего просто не могло быть, поскольку не могло быть никогда. На непостоянной от ряби водной поверхности отражалась гротескно изломанная темная тень, зловещая пародия на человека. Похожие на ветви засохшего дерева скрюченные пальцы, увенчанные длинными когтями, тянулись к моей шее. Это было жутко, по-настоящему жутко. Я как будто воочию прочувствовал смрадное дыхание смерти, очень живо представив себе, что же произойдет дальше.

И вдруг за моей спиной хрустнула ветка, выводя из оцепенения. Я резко крутанулся, готовясь встретится лицом к лицу с неведомой опасностью. Но, не удержавшись на ногах, рухнул в воду, сразу уйдя с головой. Заполошно задергался, потеряв ориентацию: где дно, а где поверхность. Видимо в этом месте били подземные ключи, так как меня закрутило, затягивая все глубже и оттаскивая от берега.

Намокшая одежда тянула ко дну, но это позволило сориентироваться. Я вскинул руки, отчаянно выгребая вверх. Вдохнуть перед падением я не успел, и теперь легкие горели от нехватки кислорода. Силы начали оставлять меня и только четкое осознание своего положения не давало сделать вдох. А неумолимое течение сносило, затягивало в воронку, не давая глотнуть так необходимого сейчас воздуха. Еще несколько минут и все было бы кончено.

Но внезапно что-то подтолкнуло снизу, давая возможность вырваться из водяной ловушки. Взметнулись в воде зеленые водоросли, так похожие на пряди волос. И я с брызгами вынырнул на поверхность, жадно глотая ртом такой жизненно необходимый сейчас воздух. И только придя немного в себя, осмелился взглянуть в сторону покинутого берега. Но… там никого не было. Только засохший куст тянул в сторону воды лишенные листьев ветви.

"Кретин. Дурак суеверный" — выругался я в сердцах.

Из-за тупого приступа иррационального страха теперь всю одежду сушить. Почудилось, видите-ли, что-то.

Я выбрался на берег, стуча зубами от холода.

Порыбачил, называется.

Разделся догола, путаясь замерзшими пальцами в одежде. Как мог выжал ее, покидав на днище байдарки, и отправился в сторону палатки.

— Ты чего в таком виде? — удивленно спросила Алина, так и находившаяся там, где я ее оставил.

— Закаляюсь, блин, — огрызнулся на ни в чем не повинную свидетельницу моего позора.

Хорошо хоть сам процесс незапланированного купания она не видела. А признаваться в собственном приступе внезапной трусости никакой мужик не рискнет.

Видя мое неделание рассказывать, девушка отстала.

Трясущимися руками растянул стропы на вещмешке, вытягивая спальную поларку. Хорошо хоть ботинки не намочил на так называемой рыбалке с погружением в царство рыб, они сохнут гораздо дольше, чем шмотки. Облачившись в сухое и почувствовав себя гораздо лучше, растянул веревку между деревьями, повесив на нее пострадавшие вещи.

Прошелся по берегу, приводя мысли в порядок. Вдруг внимание привлекло какое-то копошение в кустах. Несколько уток деловито клевали что-то на земле. Я тихо опустил руку к ножу и начал подбираться ближе.

Шансов практически никаких, мой опыт метания ножей ограничивался детством, да и балансировка клинка никакая. Сердце билось гулко-гулко, казалось, весь лес могло распугать, но птицы видимо не чуяли опасности. Как в замедленной съемке поднять руку, отвести назад и резкий выпад. Пернатые заполошно зашумели, разлетаясь в стороны, но видимо мой отчаянный бросок все же достиг цели, от боли птица не сообразила куда взлетать, да и движения крыльев были какие-то рваные, суматошные. Я успел среагировать. Подпрыгнул. Пальцы скользнули по перьям, сжавшись на крыле. Через несколько минут все было кончено, а подранок со свернутой шеей находился у меня в руках. Извини, птица, но наша жизнь для меня важнее.

На шум из палатки выглянула моя спутница, несказанно обрадовавшаяся пополнению пищевого рациона. Шутка ли, голыми руками, считай, поохотился. Есть чем гордиться.

Знали бы вы, какой это гимор — спустить кровь, ощипать и освежевать тушку. Жителям городов, видящим дичь только в виде разделанных частей, этого не понять.

А теперь не менее сложное — разжечь костер. Дождь уже практически прекратился, но все вокруг промокло насквозь. Хорошо еще, по вдолбленной другом привычке, всегда запихивал некоторое количество дров под тент сбоку, что нас и спасло в итоге. Нарезал сухой щепы и поджег, экономя горючее в зажигалке. Благо удалось разжечь с первого раза.