Страница 12 из 16
– Танька, дай мне свой пистолет! – неожиданно потребовал он.
Татьяна Хмельницкая быстро достала из кармана и протянула ему оружие, никто из собравшихся не успел ей помешать. Одноногий капитан, зыркая единственным глазом, с грустной улыбкой осмотрелся кругом, но везде встречал лишь направленные на него со всех сторон стволы. Колованов прекрасно понимал, что не успеет выстрелить в меня – его моментально изрешетят пулями, едва он попытается направить оружие на руководителя Полигона. Но Сильвер и не собирался убивать меня. Капитан поднял пистолет и приставил оружие себе к виску, напоследок закрыв здоровый глаз…
– Капитан, не торопись, – спокойно произнёс я.
Колованов снова открыл единственный глаз и обернулся ко мне.
– Чего тебе ещё? – буркнул он недовольно.
– Видишь ли, капитан, стреляться холостыми патронами – это больно и непрактично. Убить себя ты не сможешь, а вот травму нанесёшь. Неужели ты считаешь, что Татьяна Хмельницкая, три месяца отказывавшаяся брать в руки оружие и сегодня на ночь глядя вдруг потребовавшая у дежурного по арсеналу выдать ей пистолет, не вызвала подозрений? В дополнение с поступавшими со всех сторон сообщениями о готовящейся попытке вооруженного путча это смотрелось более чем странно…
Капитан медленно опустил руку с пистолетом. Подошедшая Кристина тихо без какого-либо сопротивления вынула оружие из сильной лапы капитана и положила на стол. Подвинула одноногому Сильверу стул, на который капитан тяжело опустился.
– Хорошо, ты победил, – согласился Колованов, глядя на меня. – Что дальше?
Я повернулся к собравшимся, поблагодарил за поддержку и попросил расходиться по своим комнатам. Через минуту в опустевшей комнате остался только я с одноногим капитаном и Лиза, по-прежнему сидевшая на стуле в углу. Вообще-то на этот раз я действительно хотел поговорить с глазу на глаз с Коловановым вообще без свидетелей. Но Лиза намёки упорно не понимала. Когда же я встал из-за стола и тихим голосом попросил её тоже покинуть комнату, Лиза в ответ лишь демонстративно отвернулась в сторону. От безысходности я махнул рукой – ну не тащить же свою подругу из комнаты силой? Я вернулся обратно к столу.
– Капитан, я хочу поговорить с тобой откровенно, с глазу на глаз. Наверное, мне давно следовало так поступить, тогда бы и не произошло этого неприятного инцидента. Мне давно надоело быть лидером и всё время нести на себе бремя ответственности за окружающих. Если ты думаешь, что я цепляюсь за власть, ты сильно ошибаешься, мне это и даром не нужно. Но люди пошли за мной, они мне искренне верят, и я не могу просто так всё бросить и предать доверившихся мне людей. Ты недоволен моим решением насчёт войны, так?
– Да, так, – подтвердил капитан. – Я недоволен этим и другими твоими решениями.
– Хорошо, Пётр. Если ты уверен, что знаешь лучшие решения стоящих перед нами проблем, я могу передать власть тебе. Я не хотел, чтобы ты глупо застрелился – твои знания и способности в любом случае нужны обитателям Полигона, оставайся ты моим помощником или стань новым лидером. Ты можешь прямо сейчас взять эту власть, как и хотел сегодня, когда поднял бунт. Вон лежит пистолет Татьяны на столе. Я обманул тебя, там совершенно нормальные боевые патроны.
Лиза тут же прекратила созерцать серую стену и делать вид, что происходящее её совершенно не касается. Девушка повернулась к столу и убрала правую руку в карман. Эти приготовления не прошли незамеченными ни для меня, ни для одноногого Сильвера. Капитан нарочито медленно потянулся к столу и взял оружие. Отщелкнул обойму и осмотрел первый патрон. Вставил обратно обойму, поставил пистолет на предохранитель и убрал оружие в кобуру. Несмотря на демонстративно показное спокойствие, я тихо выдохнул. Да, скользкий был момент.
Одноногий капитан помолчал немного и проговорил с досадой в голосе:
– Сегодня мне весьма наглядно показали, что люди за мной не пойдут. Не буду тешить себя и идеей перевыборов – ты заведомо победишь любого другого кандидата. Значит, ты остаешься правителем Полигона. Но объясни мне – почему война?! Кимринские сильны и многочисленны, среди них множество кадровых военных. Почему ты не пошёл на сделку с Кимрами?
– Потому, что я им нисколько не верю, – ответил я. – Они уже сейчас не собираются с нами считаться и запросто нарушают договоры. А позволь мы вытереть собой пол и отдав им обратно честно завоёванные трофеи, в их глазах мы опустимся просто ниже плинтуса. С их стороны это была просто военная хитрость – если можно получить у противника что-то за «просто так», почему бы не воспользоваться шансом?
– Четыре, – коротко сказала рация на столе.
Я повернулся на звук, затем опять развернулся к капитану и спросил:
– Как ты думаешь, капитан, чем заняты «кимринские» в настоящий момент?
Сильвер растерянно пожал плечами, не зная ответа. Не дождавшись никаких предположений от одноногого, я ответил сам:
– В настоящее время пеший вооружённый отряд в количестве сорока бойцов идёт из посёлка Кимры в сторону Полигона. Движутся они осторожно и медленно, впереди идёт разведка. Отряд идёт не по дороге, а прямо по лесу – видимо, опасаются заложенных мин. Этим головорезам осталось пройти до нашего бункера всего лишь четыре километра, примерно через час они будут на Полигоне. Как видишь, капитан, нам вовсе не собирались давать время на размышление до завтрашнего дня. Они успокоили нас по рации, заставили убрать наших наблюдателей и теперь идут, чтобы вырезать нас ночью спящими.
– Давно ты об этом знаешь? – поинтересовался одноногий капитан.
– Уже примерно два часа наши девушки ведут их от самого посёлка. Как только мы их обнаружили, я сразу же сообщил всем на Полигоне, что сделки с Кимрами не будет.
– То есть во время моего… выступления… ты всё время знал, что к нашему дому приближаются враги? И при этом молчал? – поразился Колованов.
Я спокойно кивнул, подтверждая очевидное. Дав некоторое время капитану, чтобы тот переварил услышанное, я спросил:
– Так ты с нами, капитан? Колованов, я думал поручить тебе внутреннюю оборону Полигона. Нужно организовать бойцов, дать им распоряжения, указать удобные огневые позиции и всё такое.
– А ты сам что, спрячешься в бункере? – ехидно поинтересовался бывший военный.
Я молча подошёл к вешалке, снял куртку защитного цвета и бронежилет. Обернулся и ответил:
– Дурак ты, капитан… Врагов же четыре десятка! Среди них, как ты сам только что говорил, множество кадровых военных. Это слишком много для наших девушек. Если дать всем сорока врагам прорваться через периметр, среди наших защитников будут большие жертвы. Поэтому я попробую нейтрализовать как можно больше противников ещё на дальних подходах к Полигону. Если что, прощай, капитан. Береги наших девушек и прости меня, если чем-то не угодил.
В углу зарыдала Лиза, отвернувшись к холодной серой стене.
Полигон. Один против сорока
Самоубийцей я себя не считал и прекрасно отдавал себе отчёт в том, что у меня нет ни малейшего шанса в одиночку отразить атаку сорока солдат. Но идея существенно проредить состав противника напрашивалась, для этого нужно было вызвать на головы атакующих треугольного охотника. Главным тут была внезапность, чтобы у «кимринских» не было времени найти укрытия в облетевшем осеннем лесу.
Именно поэтому тревогу с сиренами на Полигоне не объявляли – за территорией могли наблюдать разведчики противника, способные предупредить своих солдат об угрозе. План мой выглядел достаточно простым – по моему сигналу в диспетчерской на аэродроме включат посадочные огни. Как показал недавний эксперимент, уже через минуту над Полигоном появятся треугольные корабли. Я же, как «кимринские» подойдут достаточно близко к моему укрытию, собирался запустить в небо сигнальную ракету, укрыться под землёй и переждать атаку с неба в надёжном убежище. Летающий охотник перебьёт какую-то часть наступающих врагов, а оставшихся встретит уже полностью готовый к бою гарнизон на Полигоне. В теории всё выглядело просто.