Восхитительная ведьма

Я ни мгновения не сомневалась в том, что бывший Василины станет моим.

Глава 6

Мой план был прост, как бывает простым все гениальное — разузнать об Олеге все, что только можно, найти уязвимые места и слабые точки, а после устроить на него охоту. Охота на парня — а звучит. Я поймаю его и начну дрессировать, как ручного енота. А потом устрою цирк для главного зрителя — Василины Окладниковой.

Я терпеть ее не могла — почти всю свою жизнь. Знаете, есть люди, в которых влюбляешься, есть люди, которых уважаешь, а есть люди, от которых тошнит.

Меня от нее тошнило. Будто я съела сгнившее яблоко и запила горячим кефиром. Думаю, ее от меня тоже. Ненависть тоже бывает взаимной.

Так вышло, что с Василиной мы были знакомы с самого детства и казались настоящими противоположностями. Буйная активная Танечка с шилом в одном месте и спокойная улыбчивая Василиночка со взглядом испуганной лани. Я была мастером на проделки, заставляя нервничать всех в округе, а Василина — объектом умиления для взрослых. Волнистые золотистые волосы, широко распахнутые синие глаза, длинные загнутые ресницы — просто ангел, а не ребенок. Не то, что Таня с расцарапанными коленами и вороньим гнездом на голове — в детстве я умудрялась вытворять со своими волосами нечто невообразимое.

Наши родители были друзьями — отцы вместе учились, а мамы сразу нашли общий язык. До сих пор помню, как мамы выводили нас на прогулку вместе, уверенные, что мы станем лучшими подругами, но разве можно подружиться с маленькой мерзкой девочкой, которая не хочет с тобой играть, а обо всем тотчас докладывает маме, выставляя себя жертвой, а меня — мерзким гоблином? Сколько раз мне влетало из-за того, что Василина закладывала меня! И сколько раз я пыталась ее проучить — ломала песочные фигурки, раскапывала «секретики», как-то даже закинула ее Барби на ветку, чтобы нельзя было достать. Но тщетно.

Василина с детства притворялась ангелом, выставляя меня сущим демоненком. И мы терпеть друг друга не могли, хотя наши старшие сестры — моя Ксюша и ее Аделина — подружились на радость родителям. Нам постоянно говорили брать с них пример, но мы обе отказывались. Я презрительно называла Василину Васькой, а она меня не менее презрительно Ведьмой. В детские годы это казалось ужасно обидным, тем более, что кличка, как говорится, прижилась. Это уже потом я поняла, что Ведьмой быть круто, а в детстве ревела, когда меня так называли.

Дальше было еще хуже. Нас отправили в один класс, и всю младшую школу и среднюю школу мы проучились вместе. Дружбы между нами так и не возникло, зато появился нездоровый дух конкуренции. Каждая из нас хотела быть лучше другой — в учебе, внешности, общественной жизни. Признаю — мы обе были лидерами, и у каждой из нас имелись свои плюсы и минусы. А потому класс к какому-то времени просто разделился — часть девчонок была за меня, часть — за нее, а мальчишки сохраняли священный нейтралитет. Каждая из нас хотела быть первой. Каждая хотела быть лучшей. Мы-то, конечно, знаем, кто был и остается на коне, но Васька считала, что слишком прекрасна, дабы тягаться со мной. И постоянно выводила меня из себя — это была ее любимая тактика. Она могла ткнуть в меня карандашом сорок раз, и когда я на сорок первый зверела, начинала плакать. Еще в детстве Васька поняла, что жалость — лучший способ для манипуляции окружающими. Родители постоянно говорили мне, что я должна ровняться на Окладникову и быть такой же милой, как и она, а я только зубам скрежетала от злости.

Помню, однажды мы так поругались из-за какой-то мелочи вроде школьной стенгазеты, и дело дошло до того, что мы пошли на «стрелку». Дело было на школьном дворе. Каждая из нас пришла со своей командой поддержки. Кроме подруг я привела трех отвязных десятиклассник, а Васька пришла с двумя крутыми одинадцатиклассницами, которые обещали натянуть мне на голову кожу с того самого места, на котором я привыкла сидеть. Мы с Окладниковой вцепились друг другу в волосы, и не знаю, что произошло, если бы нас случайно не увидел историк. «Стрелка» закончилась, толком и не начавшись, а утром родителей вызвали в школу на профилактический разговор. Но что могло сделать руководство с двумя отличницами, которые ездили на все олимпиады? Я выигрывала на всех олимпиадах по русскому языку и литературе, а Васька — по английскому и истории.

Ситуация осложнилась тем, что на школьной дискотеке в девятом классе нам обеим понравился один и тот же мальчик из нашей параллели. Его звали Слава Ростов, и как помню сейчас, он был красив — высокий, светловолосый и темноглазый, с обаятельной улыбкой и ямочками на щеках. Он играл на гитаре, и у него был бархатный, какой-то взрослый приятный голос, от которого душа таяла как шоколад в горячих пальцах, руки художника и душа рок-музыканта, и я была уверена, что это любовь. Я просто с ума сходила по его прикиду и даже начала слушать те же группы, что слушал он сам — чтобы быть к Славочке ближе. Мы сходили на парочку свиданий, тайно выбрались на рок-концерт, и там я отдала ему свой первый поцелуй, который вышел в меру слюнявым и мятным, а потом… Потом моего Славу заприметила Васька. Ну как же она могла пройти мимо чужого сокровища? Девчонки говорили, что Окладникова прямо-таки позеленела, когда узнала, что мы встречаемся. И решительно отбила у меня мою почти рок-звезду. Эта идиотка подстроила все так, чтобы встретиться с ним на тусовке у общего знакомого, напоила, а потом оказалась с ним в одной кровати. Нет, ничего такого у них не было, но сам факт того, что ребята видели, как эти двое целуются, возлежа на родительской кровати хозяина дома, был убийственным. Слава стал встречаться с этой стервой, трусливо попросив у меня прощения по телефону. Господи, как же я была зла на эту гнусную рожу! Я поднапряглась и закончила девятый класс не просто с красным дипломом, а со званием Королевы школы, которое получила во время нашего выпускного. Васька едва не подавилась слюной, наблюдая за тем, как мне на голову надевают корону из страз. Она-то оказалась вице-королевой. А Славу Ростова увела какая-то девица из колледжа.

В старшей школе кое-что поменялось — родители отправили нас обеих в элитную гимназию, и наконец-то мы оказались в разных классах. Я — в «А», она — в «Б». Наши семьи все еще общались — у пап одно время даже были общие дела в бизнесе, и они одновременно пошли в гору. А я и Васька объявили друг другу холодную войну, которая продолжается и по сей день. Мы делили парней, популярность, влияние, и то одна из нас, то другая одерживала победу. На выпускном мы правда все-таки подрались в женском туалете, однако нас быстро разняли.

После школы мы обе поступили на экономический факультет нашего государственного университета, но, слава богу, на разные специальности. Зато обе стали старостами. Виделись мы почти каждый день, однако старались особо не пересекаться — так надоели друг другу за время учебы. Меня все так же сильно тошнило от нее, и я не понимала, почему люди все так же принимают этого демона в юбке за ангела. Мы все так же соперничали — за рейтинг, за выступления в местном КВН, за лидерство в организации каких-либо мероприятий, и я научилась действовать тонко — аккуратно прощупывала людей и настраивала их при необходимости против Окладниковой. Да и вообще, старалась во всем быть первой, опережать развитие событий. У меня, в отличие от Васьки, были мозги, а это, как известно, не всем доступная опция.

Но время шло, и на последнем курсе я даже почти решила забить на старую врагиню, однако почти в это время ее старшая сестра увела у моей старшей сестры жениха прямо перед свадьбой, а Васька выставила мою Ксю полной идиоткой.

Глава 7

Все началось с того, что Ксюша в один прекрасный день позвонила маме и сказала, что ее свадьбы с Виталиком не будет. Мол, они поняли, что не любят друг друга и хотят остановиться, пока есть время. Времени до свадьбы, если честно, оставалось немного — всего лишь каких-то две недели. Был забронирован шикарный ресторан, сшито платье, заказан торт, оплачены визажист и парикмахер, а Ксю велела все это отменить. После чего успешно впала в депрессию. Она похудела, ее лицо осунулось, а глаза потускнели.