Страница 1 из 6

Продавец обуви. Как я создал Nike

Найт Фил

Фил Найт

Моим внукам, чтобы они помнили

Ум новичка видит множество возможностей, ум профессионала – пару.

Для того чтобы оставаться на месте, Алиса, тебе придется бежать очень быстро. А для того, чтобы куда-то попасть, – в два раза быстрее!

Phil Knight

SHOE DOG

Yong readers edition

Вступление

Дорогие Джордан, Логан, Ридли, Уиллоу, Энтони, Дилан, Николас, Риди, Генри, Рили и Меррик.

В старших классах школы я понятия не имел, чем хочу заниматься в жизни. А если быть совсем точным, то каждую неделю я хотел выбрать новую профессию – журналист, бизнесмен, юрист, спортивный обозреватель, учитель… И эта проблема не стала ближе к решению ни в годы, проведенные в колледже, ни перед его окончанием. Я пытался получить хорошее образование, ведь я знал, что это поможет мне. Но меня беспокоила сама необходимость делать выбор. Выбор профессии в реальной жизни.

Сейчас я понимаю, что мне повезло. Процесс принятия решения – это та часть пути, которая доставляет удовольствие. Путь, уготованный мне, был нестандартным, но в итоге именно он привел к хорошим результатам. И мне кажется, что рассказ об этом пути может быть вам полезен.

Я помню моменты рождения почти всех вас – когда перед вами лежал весь мир. А перед вашими старшими родственниками вставало множество вопросов: как подготовить вас к жизни, как выучить, как воспитывать, как улыбаться вместе с вами.

Но при нормальном течении событий, а всегда кажется, что это случается слишком скоро, приходит тот день, когда мы входим в ваши комнаты, а там холодно, кровати пусты и на них – ни следа вашего присутствия. В этот день наша работа будет выполнена, вы уйдете во взрослый мир – в колледж, на работу или в жизнь с кем-то другим. И если опыт или уроки, полученные вашим дедушкой на своем пути, окажутся вам полезны… что ж, тогда оно все того стоило.

Мой дом отличался от тех, где выросли вы. В моем доме мои сыновья, Мэтт и Тревис, отцы вас, шестерых, выросли вместе с третьим братом – они не могли увидеть или дотронуться до него, однако его присутствие постоянно ощущалось.

И они всегда знали о том, что тот, другой брат, рядом с ними. Мне стало важно, чтобы и вы узнали об этом члене нашей семьи. О нем уже очень много написано, но я хотел бы, чтобы вы увидели его моими глазами – его рождение, подростковые битвы, то, как он рос до того момента, когда смог покинуть дом.

Я рассказал о нем здесь со всеми его юношескими несовершенствами, но, несмотря на все это, я надеюсь, что вы примете его как члена семьи.

С огромной любовью,

Дедушка.

Глава 1

Рассвет

Я проснулся раньше других, раньше птиц, раньше солнца. Я проглотил кусочек тоста, надел шорты и свитер и зашнуровал свои зеленые беговые кроссовки. Затем тихонько выскользнул из дома через заднюю дверь.

Я попытался растянуть ноги, поясницу и простонал, делая свои первые упрямые, тяжелые шаги по дороге в прохладный туман. Ну почему всегда так сложно начинать?

Вокруг не было ни души – ни машин, ни людей, никаких признаков жизни. Я был совсем один, мир принадлежал мне – хотя у меня было странное чувство, будто деревья осознают мое присутствие. Это ведь Орегон. Здесь кажется, что деревья все о тебе знают. Деревья всегда тебя защитят.

Как здорово родиться в таком красивом месте, думал я, оглядываясь вокруг! Спокойствие, зелень, безмятежность – я гордился тем, что могу назвать Орегон своим домом, и тем, что маленький городок Портленд – место, где я появился на свет. Но я также почувствовал укол разочарования. Несмотря на его красоту, некоторые не выносят Орегон за то, что здесь ничего значительного не происходит и вряд ли когда-нибудь вообще что-то произойдет.

Если мы, орегонцы, и были чем знамениты, так это старой, тяжелой и извилистой дорогой, которую нам пришлось проложить, чтобы попасть сюда.

Хорошо, что с тех пор сложностей в жизни поубавилось.

Лучший из учителей, когда-либо встретившихся мне, один из самых прекрасных людей, которых я знал, часто говорил о тропе так: «Это наше право по рождению. Это – наш характер, наша судьба, наше ДНК. Трусы никогда даже не ступали на нее, а слабые умирали по пути – остались мы».

Мы. Над этой тропой витал, как верил мой учитель, дух первооткрывателей. Этот дух сочетал в себе ощущение безграничных возможностей и безжалостность к пессимизму. И задача нас, орегонцев, была в том, чтобы сохранять этот дух живым.

Я кивал, демонстрируя тем самым должное почтение к его словам. Я любил этого человека. Но, уходя от него, думал: «Господи Боже, это же просто грунтовка!»

Тем туманным утром я только что проложил свою собственную тропу – дорогу обратно домой после семи долгих лет отсутствия. Вернуться сюда было странно. Будто здесь, с моими сестрами-двойняшками, родителями, теперь жил незнакомец, и именно он, этот неизвестный мне человек, спал в моей детской кроватке. Поздно ночью я лежал на спине, вглядывался в свои учебники из колледжа, призы и наградные голубые ленты из высшей школы и думал: «Это все сделал я?»

Я ускорил шаг. Мое дыхание превращалось в круглые, морозные облачка, крутящиеся в тумане. Я смаковал это ощущение от первого пробуждения, это шикарное состояние до того, как ум станет полностью ясным, когда конечности и суставы начнут расслабляться и тело станет таять. От твердого к жидкому. Быстрее, сказал я себе. Быстрее.

На бумаге, думал я, я – взрослый. Выпускник университета Орегона. Магистерская степень лучшей школы бизнеса – Стэнфорда. Выжил после года службы в армии США – Форт Льюис и Форт Юстис. В моем резюме говорилось, что я обученный, квалифицированный солдат, мужчина полных 24 лет… Так почему же, поражался я, почему я все еще чувствую себя ребенком?

Тем же самым бледным, застенчивым, тощим как шпала ребенком, которым я всегда был. Может быть, дело в том, что у меня еще толком не было никакого жизненного опыта. Меньше всех я был подвержен соблазнам и порывам. Я не нарушал никаких правил. 1960-е, годы протеста, шли уже полным ходом, и я оставался единственным человеком в Америке, кто еще ни против чего не протестовал.

Я не мог вспомнить ничего, что бы называлось «неожиданно выкинул». Мне проще всего было бы перечислить то, чем я не был. Кем я не был – это я прекрасно знал. Мне было сложно сказать – кем я был или мог бы стать.

Как все мои друзья, я хотел быть успешным. Но, в отличие от своих друзей, я не знал, что это значит. Деньги? Может быть. Семья? Дом? Конечно, если мне повезет. С этими целями меня научили жить, приучили хотеть их добиваться, и какая-то часть меня действительно стремилась к ним, инстинктивно. Но в глубине души я искал чего-то другого, чего-то большего. У меня было болезненное чувство, что наше время ограниченно, и его может быть гораздо меньше, чем мы думаем. Иногда я думал, что наша жизнь короче утренней пробежки. И мне хотелось, чтобы моя жизнь имела смысл. Была творческой. И важной. И, в довершении всего… отличной от жизней остальных людей. Другой. Я хотел оставить след в этом мире.