Страница 5 из 18
— Я хотел себе Призванного, — он усмехнулся и приподнял плечи, — а это была роскошная возможность, второй такой шанс мог и не представиться, я не собирался его ждать. Расклад выигрышный со всех сторон — Тонг делает всю грязную работу, а я забираю себе результат, при этом не нарушая закон, а наоборот, пользуясь поддержкой короны.
Его взгляд не имел ничего общего со словом «закон», Вера почувствовала, что проникается его настроением, как будто он был заводилой, подбивающим её на очень опасное и весёлое приключение.
«Чёрт, господин министр… с каким удовольствием я бы полазила с вами по гаражам и поворовала бы яблоки из чужих садов!»
Она почувствовала, что улыбается так, как будто на шкоду он её уже подбил, он посмотрел на неё и улыбнулся свободнее:
— У поколения моего отца был Бешеный Тэдди. И благодаря ему это была эпоха таких перемен — рывок прогресса по всем направлениям, новые идеи, войны… А войны — это весело, это возможность всё изменить, разрушить старое и построить новое иначе, лучше и крепче. Я не хотел упускать такую возможность.
Он опять поднял глаза, веселье в них понемногу гасло, на смену ему приходило чувство вины и разочарование. Вера с сожалением наблюдала пугающий процесс обратного омоложения, а когда драчливый пацан окончательно превратился в хмурого и взрослого господина министра, криво улыбнулась и фыркнула:
— Вы с Тонгом случайно не родственники?
— Троюродные братья, — с вызовом приподнял брови министр, — а что?
— Похожи, — усмехнулась Вера, — оба хотели великого воина, а получили мало того, что художника, так ещё и женщину. Он от разочарования чуть ли не выл когда меня увидел.
— Тонг надул сам себя, причём дважды, — с сарказмом смерил её взглядом министр. — В первый раз, когда во время Призыва думал об удовольствиях больше, чем о войне. А во второй, когда поддавшись удовольствиям, позволил себе забыть, что призывал воина. Если бы он был чуть меньше зациклен на простых радостях жизни, вы бы ещё сработались. И вполне возможно, сейчас как раз создавали бы мне проблемы совместными усилиями.
Вероника от его слов вернулась в «сейчас» так резко, как будто вышла из распаренной ванной в холодный коридор.
— Сейчас, — она опустила глаза, как впервые глядя на свой список, серьёзно посмотрела на министра и тихо сказала, — где-то там сидит в каком-нибудь подвале мой друг. И совместными усилиями с каким-нибудь новым тонгом создаёт танки. А это такие проблемы, которые вашему миру с наскока не прожевать. Найдите его быстрее, потому что среди моих друзей дураков нет, там может сидеть дипломированный технарь с гораздо более обширным багажом знаний, чем у меня. Попомните мои слова — танками дело не ограничится, чем больше у них времени, тем больше вы получите потом проблем. — Он смотрел на неё очень серьёзно, но без страха, а даже с предвкушением. — И если что, — она сглотнула, чувствуя как начинает драть горло колючий комок, — я не считаю, что война — это весело.
Он отвёл глаза и дернул щекой, как бы говоря: «считайте как хотите, дело ваше», взял стопку папок и указал на них глазами:
— Мне нужно их изучить. Уступите стол?
Она кивнула и встала, забрала свой список и телефон:
— Я буду на кухне, приходите.
Давно стемнело, Вера сидела за столом и тупо смотрела в лист, не видя букв. Она настолько зачитала этот список, что он потерял смысл, как сто раз повторённое слово. Когда уходила на кухню, она закрыла за собой дверь, но тем не менее, уже несколько часов имела удовольствие слушать, как к господину министру приходят с докладами и уходят с распоряжениями. Иногда до неё сквозь шипение масла на сковороде доносились обрывки его фраз, заставляющие невольно вжимать голову в плечи — у него был такой особенный голос, который отчётливо слышно, даже если он говорит тихо. А когда он хоть немного повышал голос от злости, тембр менялся, вызывая безотчётное, древнее желание бежать и прятаться.
«Если меня так трясёт, когда он орёт на кого-то за дверью, то страшно подумать, что будет, если он повысит голос на меня. Я точно в обморок грохнусь, сто пудов.»
Её очень приблизительные часы показывали половину десятого, когда поток визитёров иссяк и министр постучал в дверь кухни.
— Открыто, — Вера слабо улыбнулась ему и шутливо приподняла брови: — Зачем стучать на кухню?
— Входить без стука в комнату, где находится женщина, неприлично, — с лёгким сарказмом ответил он, усаживаясь на своё любимое место.
«А в спальню вы вломились без стука, очень прилично было, очень.»
Она промолчала, но он что-то увидел в её глазах и не сдержал улыбку:
— Тогда был особый случай. — Вера опустила глаза, пряча улыбку, министр посмотрел на исчёрканный пометками список: — Есть прогресс?
— А у вас? — она подняла глаза: — Что там за относительно недавний случай?
— О, это, кстати, интересно. — Он подобрался и как большой сюрприз, выдал: — Зов Сердца — довольно занятная штука. Незадолго до запрета Ритуала Призыва одна шаманка изучала этот Зов, проделала грандиозную работу. — Он на секунду задумался и чуть ехидно сказал: — Знаете, чем Барт когда-то привлёк моё внимание? — Вера заинтригованно приподняла брови, министр с лёгкой иронией протянул: — Когда учился в храмовой школе, он на занятии по истории религии сказал, что боги — выдумка людей, жрецы — шарлатаны, а шаманство — это просто такой особый вид магии, доступный немногим предрасположенным людям. Ему влепили «неуд» и потащили к жрецу-настоятелю, где он вместо извинений и раскаяния поклялся, что рано или поздно своё мнение докажет.
— Вот бестия, — восхищенно прошептала Вероника, — и как?
— Пока не доказал, — усмехнулся министр, — но я думаю, у него всё впереди. Пять лет прошло, а он от своих слов до сих пор не отказался. И не откажется, он считает магию шаманок личным вызовом, его задевает, что это единственный вид магии, к которому он не способен.
Вера улыбнулась, согретая воспоминанием о юном маге, вечно голодном и встрёпанном, как дерзкий воробей.
— Так к чему я это, — продолжил министр, — шаманки проводят исследования точно так же, как маги. И эта женщина в своей работе собрала обширную статистику уже проведённых Зовов, свела результаты в таблицу и особо подчеркнула, насколько неудачно выбранное для Ритуала название. Потому что Призванный, работающий "якорем", в этом Ритуале практически ни на что не влияет. Как это работает, — он выпрямился с лекторским видом, Вероника подавила желание сесть ровненько и сложить ручки перед собой, но улыбку не сдержала. Министр на миг криво улыбнулся: «я всё видел», но продолжил рассказывать: — Ритуал Призыва состоит из поиска и телепортации, для поиска используется сложная система с жертвоприношениями и "якорем"-человеком, а для телепортации — особая космическая энергия, которая черпается из положения планет и, соединённая с силой шаманки, позволяет переместить человека из другого мира. Это перемещение требует много энергии и оставляет особый след, который не рассеивается ещё долгое время, около года. И вот этот след используют для Ритуала Зов Сердца. Положение планет уже изменилось, поэтому след, связывающий миры, ослаб и не способен пропустить через себя поиск, но способен вытащить человека телепортацией. Проблема Ритуала Зова в том, что человек выбирается практически вслепую — в канал, связывающий миры, затягивает того, кто в данный момент думает о человеке на другой стороне канала, то есть — о вас.
Вера озадаченно опустила глаза на свой список и с обречённым вздохом мысленно перечеркнула все свои пометки.
— Вы только что увеличили мой список втрое, — с горьким сарказмом выдохнула она, министр развёл руками:
— Зато мы получили ещё один параметр для сравнения. Время в обоих мирах течёт одинаково, так что мы можем, зная время Зова и используя календарь и часы вашего мира, просчитать, кто в этот конкретный момент мог думать о вас. Исключить, например, живущих в других часовых поясах, если там была ночь и они спали, нужно подумать над этим.