Янтарные слезы Феникса

Вместе они или не вместе, но выбор девчонка определенно сделала. И явно не в его Салисена пользу.

— Моя-моя, — без лишних сомнений, если не сказать пренебрежительно к попыткам его задеть, выдал огненный стихийник. И добавил: — Так вот, Лиани, девушка во всех смыслах достойная, однако же имеет существенный… скажем так — бзик.

Песчаный рарх фыркнул, пытаясь подавить в себе порыв одобрительно хохотнуть и наперекор согласию, заметил:

— Кто не обожает недостатков своей любимой, тот не может сказать, что он воистину в нее влюблен.

— Так-то недостатки, — подчеркнул некую разницу невидимой, но жирной линией тона Демирин. — А я тебе толкую о неестественном желании защитить все и вся в ущерб собственному самосохранению. Согласись, разница есть.

Возразить на это принцу оказалось нечего. Водился за Фирсен такой грешок. Который по первости восхищает, а после начинает изрядно бесить. Слишком независимая, сильная, умная, упрямая, знающая чего хочет… Бесы. И почему перечисляя перечень сих черт, сердце начинает биться со скоростью сметающего все на своем пути урагана?

Когда ж его отпустит-то?

Нет, он и раньше увлекался женщинами, даже позволял себе легкие привязанности. Те были для него сродни книге. Интересной книге, которую хочется прочесть, и выполнив желаемое, какое-то время еще остается послевкусие и светлая печаль оттого, что история завершилась… Но никогда прежде Салисену не хотелось стать главным персонажем исписанных страниц чьей-то жизни.

И уж тем более демон не питал радости от общения с главным персонажем разыгравшегося действа.

— Что тебе нужно? — бросил резко и таки перевернувшись сел, едко добавив: — На этот раз?

— Откуда тебе известно предсказание ее судьбы?

Рарх болезненно скривился, осознав, что улыбку не осилит и иронично ответил:

— Ниоткуда.

И как не странно Демир поверил.

— Но оно известно ей, — не вопрошая, а очень даже утвердительно молвил Феникс и проницательно констатировал: — Не без твоей помощи.

Демон кивнул и подобрался, поскольку впервые с момента их презанимательной беседы, гость изволил выказать эмоции. И доброжелательности в них не было явно.

— Зачем? — в притворной отстраненности, поинтересовался Мир.

— Она попросила, — спокойно ответил песчаник очевидное. — Откуда мне было знать, что Лия воспримет все именно так?

Еще какое-то время парни не разрывали зрительного контакта и оба были готовы к тому, чтобы, подобно бойцовским псам вцепиться противнику в глотку, но…

Мальчишеская задетая гордыня вскоре истлела в очах молодых мужчин, и Демирин осознал — больше ему здесь делать нечего.

Однако вот так молчаливо откланяться демон не позволил, с интересом осведомившись:

— Что будешь делать дальше?

Конечно, парень мог проигнорировать вопрос, но не стал.

— Ты знаком с азартными играми нашего Союза? — начал он не совсем понятно. И договорил, не дожидаясь ответа. — Есть такая карточная игра "Соври мне. А я поверю". И правила ее знает хорошо не только Лианель.

Пламя поглотило гостя споро, со свойственной ей природной жадностью и неготовностью делиться, оставляя демона один на один с опустошающим голову пониманием — не заигрался бы. Ставка ведь высока.

ГЛАВА 24

Бывает и ответы даны, однако нельзя сказать, чтоб стало легче

Сидя в закрытом преподавательском отделе библиотеки, куда я поволоклась после путаного рассказа Шисса, в голове билась лишь одна связная мысль: плохое настроение — гарант того, что его уже никто не испортит. Однако и мечтать не приходилось, что сие мой случай. Ведь я сама поспособствовала этаким разрывам шаблона. Десяток книг с матово черными обложками, перечеркнутые алыми лентами, обретавшиеся перед моим осунувшимся от усталости лицом, были солидарны с этими умозаключениями. Пусть и молчаливо. Теперь, когда пазл оказался практически сложен, и я даже знала, что нужно предпринять, дабы помешать вторжению андрогинов на нашу территорию, в груди все сперло от несправедливости и боли.

Кто сказал, что выбор станет простым? Но с извилистой дорожки уже не сойти.

— Что ж ты, спасительница, пригорюнилась? Случилось чего?

Вздрогнула, позабыв про домового Трезвия, который от нечего делать, сидел рядом и вязал. Почему очеловеченная нечисть выбрала себе именно такое увлечение взамен распитию алкоголя, я не ведала. Но когда впервые одобрила, миниатюрный библиотекарь прямо-таки лучился счастьем. И навязал мне семь пар носков и два шарфа.

Сейчас же "бородатая бабушка" сам того не подозревая попал по самому больному. Да уж, спасительница, чтоб его. Какое же точное определение. И пусть после той истории с ключом только так меня и называл, весь глубинный смысл открылся лишь сейчас…

— Да так, — решила отнекиваться, дабы не пугать беспокоящегося библиотекаря, — дела… девичьи, — закончила весьма обтекаемо, ибо язык на достойную ложь не расщедрился, что гном на милостыню.

— А-а-а, ну так на то и возраст такой, беспокойный, — с житейским знанием, облегченно поведал домовой, вновь концентрируясь на светло-бежевой пряже.

Кивнула, соглашаясь, и опять углубилась в поиски. Догадка практически растеклась на поверхности, словно пенка молочная, осталось вовремя ее снять. А еще, обрезать огненному защитнику все шансы ко мне добраться, дабы не помешал он этим начинаниям.

— Трезвий, а ты часом не знаешь, где найти информацию по оборотням? Интимного свойства? — уточнила и улыбнулась, завидя, как поперхнулся и порозовел старенький блюститель морали.

— Интересные у тебя девичьи дела, — заметил нечисть возмущенно и даже спицы отложил.

Снова потом сетовать станет, что я его сбила.

Потерла утомленно устроившие колокольный бой виски, поглядела за окно, выдающее час поздний, и спокойно отметила, что скоро предстоит начать задуманное. Откладывать себе дороже, каждый час — счет на утраченные жизни. И пусть незнакомых мне нелюдей, но от этого не намного легче. Утренняя вереница раненных солдат до сих пор стояла перед глазами…

— И все-таки? — к пущему библиотекарскому негодованию, не спешила я смущаться и отступать.

— Анатомический атлас рас Бьютола в общем разделе глянь, — насупив брови, выдал дедушка.

— Мне бы больше конкретики, — положила подбородок на скрещенные руки и рожицу умильную скорчила. — А то рас много… Боюсь, застряну где-то между эльфами и вампирами, и про оборотней забуду в итоге.

— Охальница, — то ли возмущенно, то ли тщательно скрывая восхищение, припечатал дед. Но видя, что и этакие характеристики меня не трогают, буркнул: — Что именно тебе надо знать о хвостатых?

— Фи, — наигранно скривила носик, — как не толерантно. А, между прочим, далеко не у всех оборотней хвосты имеются. Там еще и рога бывают, и клешни, и клювы, и даже жало…

— Иными словами — знаний в тебе, спасительница, предостаточно. Почто старичка отвлекаешь тогда? — заключил он лукаво.

— Хочу про истинность пары почитать, Трезвий, — перестала разыгрывать комедию, и спросила у библиотекаря напрямую: — А конкретней, как от этой милой особенности экранироваться?..

Лиррен Фирсен, притулившись к массивной, а главное, надежной колонне, дожидаясь правителя Рандии, откровенно дремал. Нет, в других обстоятельствах он бы себе такого непочтения к собравшимся не позволил, но…

В конце концов, выдастся ли еще минутка-другая на отдых?

С того памятного бала, когда андрогины нанесли первый мощный удар и повылазили из нор дроу, будто крысы, у него даже присесть времени не нашлось, не то что уснуть. Нескончаемые допросы, отчеты, наступления, защита периметра, попытка не то что одолеть врагов, а хотя бы удержать границы. Опыт мужчины был востребован во многом. И требовать его не стеснялись. В прочем, не из тех Лир, кто бы стал отнекиваться родовитостью и положением.

Открылась входная дверь, пропуская уверенно зашедшего наследника Окаянного Владычества, тоже вызванного на очередной совет. Песчаник вновь заявился в маске, отчего приоткрывший один глаз мужчина, тут же его захлопнул — ничего примечательного разглядеть не выйдет. А нос Фирсена и без помощи органов зрения подметил — разит от парня далеко не благородным вином. Каждый как может, справляется с нынешней ситуацией. А может и не только с ней… Судя по догадкам младшенького братца, демон этот неровно дышит к его девочке, чем печалит, что Лию, что Демира.