Страница 49 из 69
— М-да, в гроб и то краше кладут, — выдал честно Рин, оценив внешний вид вымотанного огненного мага.
— Значит, там я точно не сгожусь, — с привычной легкостью парировал Демирин, заключая подскочившую меня в объятья завидной силы для его состояния. — Чего вы тут? — вопросил задумчиво, когда вдоволь наобнимался и с ходу рухнул на ближайший стул.
— Да… в общем-то, ничего, — развела руки в сторону. — Рин вот заскочил меня проведать, сидим общаемся.
— На тему? — как-то излишне подозрительно уточнил любимый, поглядывая хоть и с усталостью, однако даже она у него вышла цепкой и внимательной.
— Побег замышляем, — выдал тролль так просто, будто речь шла о чае или погоде.
Я в лице переменилась, воззрившись на товарища с широко распахнутыми очами. Это что еще за фортель?
— Очень смешно, — хмыкнул Демир ворчливо, не проникшись… правдой.
Видимо и впрямь принцип — хочешь что-то спрятать, положи на видное место, работает безотказно.
— Как дела в РАМИиЗ? — задал следующий вопрос Мир, полуприкрыв веки.
И я сразу сообразила — ответ не обязателен. Мой огненноволосый защитник, сейчас в состоянии, знакомом каждому студенту — дайте точку опоры, и усну.
— Тебе надо передохнуть, — проговорила мягко, убирая потускневшие от переизбытка магических затрат пряди волос с жениховского лба. — Пойдем, я постелю тебе в своей комнате, — как ребенку нежно и заботливо, дабы заглушить стойкое требование, продолжила убеждать любимого. — От тебя не убудет хоть немного отдыха. Иначе можно и вовсе измотаться.
— М-м-м, какое заманчивое предложение, — не открывая глаз, блаженно возвестил Рыжик: — Пойдем… постелю… у себя… Ты знаешь, чем заманить, гордость моя. Вот только боюсь, так я точно не отдохну.
Я задохнулась от этаких выводов. Вот ведь несносный тип.
— Никто и не говорил о совместном времяпрепровождении, сирин из рода Алых Фениксов… — начиная закипать от упертости некоторых, выдала гневно.
Я тут за него переживаю, волнуюсь, желаю хоть немного помочь, а он… Комедиант рыжий. Ни на мгновение из амплуа не выйдет.
— Я отрекся, — счел своим долгом напомнить благоверный, однако должного понимания к сим деталям не нашел.
— Бублик, знаешь ли, как не назови, а он все одно круглый, — заметила раздражено. — Так же и ты от этого оборотнем меньше не стал. И вообще, не заговаривай меня, быстро в кровать.
Вышло требовательно, даже тролль одобрительно присвистнул, хотя до идею не одобрял. В ореховых очах прямо-таки читалось: "Какой сон, мелкая? Нам его выпроводить нужно, а не приспать"
— Сравнения у тебя, однако, родная… оригинальные, — хмыкнул ненаглядный, приоткрыв один глаз весьма лукаво, с чем приобрел сходство ни с птицей, а с котом.
Я уж об улыбке умолчу. От ее теплоты, меня и вовсе в жар бросило. Захотелось плюнуть на все решительные меры, и действительно присоединиться к совместным полежалкам. Ведь нечто подсказывало — я держу в ладонях последние капли счастья, не сумев их сберечь, будто воду.
— Я просто переживаю, — теперь без всякого давления, а больше с просьбой заключила тихо.
И как не странно, это возымело эффект. Феникс подчинился и направился в спальню. Я поспешила следом, дабы убедиться, что любимый и впрямь отдохнет.
— Точно не хочешь остаться? — выдал Демир вкрадчиво, усевшись на кровать, и опустив ладони мне на талию, удерживая от попытки ретироваться быстро.
— Хочу, — ответила честно, и взгляд отвела, не выдержав обжигающего взора, который плавил казалось бы саму душу.
— Как понимаю, дальше последует рыхтово "но"? — усмехнулся Демирин проницательно, опустив руки уже на бедра.
Чем заставил дыхание сбиться, а решимость пошатнуться, будто мосточек над пропастью.
— Я, вообще-то, еще здесь, — донесся из кухни веселый троллий басок. — И уходить никуда не намерен, если что.
— "Но" определилось само, — усмехнулась невесело, и отступила.
Жениховские руки отпускали с неохотой, однако усталость, вцепившаяся в плечи Феникса, оказалась хоть и нежеланной, но союзницей. И Мир все же меня выпустил, не подозревая, что делает это сейчас в куда более глобальном смысле…
— Ложись, — сказала дрогнувшим голосом, всеми силами прогоняя пессимистичный настрой.
И тут же вопреки здравому смыслу, приблизилась сама и обхватив щеки Мира, прижалась к его губам. Вышло жадно, беспокойно, порывисто. И ответить опешивший оборотень смог далеко не сразу, однако, когда ответил… Воздух закончился не просто в легких, или вокруг наших лиц, он перестал циркулировать по всей комнате, лишая возможности дышать.
— Хорошее пожелание спокойного сна, — выдохнул Демирин довольно, поглядывая на меня в упор.
Я лишь кивнула, соглашаясь. Действительно, лучше не придумаешь.
— Ничего не хочешь мне сказать? Я же вижу, что ты волнуешься, — проницательно выдал новую реплику Рыжик.
Улыбнулась вымученно, на этакую догадливость и как можно более беспристрастно напомнила:
— От отца и Аскрина до сих пор нет вестей. Как я должна себя чувствовать? — и, не дожидаясь успокоительно-утешительных манипуляций со стороны жениха, первой толкнула его в грудь, заставив разлечься на постели, и категорично припечатала: — А теперь спать.
Демирин из рода Алых Фениксов не собирался засыпать. Он лишь полежит полчаса с закрытыми глазами, дабы отдохнуть и для того, чтобы Лианель успокоилась, и вновь умчится в огненном портале. Дел еще предстояло переделать… И все, чтоб их, государственной важности — откреститься не выйдет. Нет, он вовсе не жалуется, да и не устал практически, но… Веки-предатели потяжелели в миг. Когда он уделял время на сон в последний раз? Перед злополучным балом? Бывало и тяжелее. Вон, Зверь на предыдущей летней практике, практически неделю продержал их группу в состоянии близком к пределу. И ничего, справился. А тут каких-то жалких два дня…
Однако мягкость кровати, да и запах его синички, сводили протесты к той черте, за которой разум власти не имел. Непроизвольно потянувшись, и устроившись по удобнее, Феникс прикрыл глаза. Для создания видимости. Конечно, для нее. Ибо уснуть сейчас — роскошь. А он просто… немного…
И лишь на грани уплывающего сознания, птичья сущность оборотня недовольно встрепенулась, почувствовав, что ее морочат. Но сон, будто плита, и дай Творец, не надгробная, придавил собой все сомнения. Глаза таки сомкнулись, словно ловушки, укрывая тьмой остатки сопротивления.
— Что ты сделал?
Вы когда-нибудь пробовали кричать шепотом? Вот и у меня выходило так себе. Потуги скорее напоминали не то шипении, не то сипение, и уж точно не трогали коварного тролля. Такого громилу, вообще мало, что способно тронуть.
— Решил твою проблему, как ускользнуть от не в меру ретивого женишка незамеченной, — осклабился в ответ Эринир, не без гордости поглядывая на посапывающего аки вымученного воина Демира. — И заметь, с обоюдной для вас пользой. Он отдохнет, ты в очередную неприятность вляпаешься, что в ту лепешку, на которую коровы помимо молока горазды. Все довольны. Чего ты пыхтишь, будто самовар?
— А потому, бестолковая твоя соломенная голова, что когда он проснется, то обязательно обнаружит на себе остатки усыпляющего заклинания. Неужели ты думаешь, что вопросов у него к нам не появится?
— Можно подумать, твоя голова более полная, — в свою очередь стал закипать соратник по заговорам. — Чем ты думала, когда настаивала на том, чтоб он остался?
— Это не я, а… — оправдание вышло так себе, и на полпути вовсе иссякло, будто не подпитываемый ручеек.
— Да, знаю-знаю, сердце, влюбленное не выдержало, — то ли издеваясь, то ли устало отмахнулся Эринир и развернулся, чтобы покинуть спящего защитника. — Суть не в твоих побуждениях. А в том, что ты всегда можешь ими прикрыться, аки девица банным веником. И когда твой благоверный, проснувшись, вознегодует, упрешь руки в бока, пустишь слезу и заметишь, что хотела, как лучше, для него в первую очередь. И заметь, даже не соврешь. Просто не договоришь деталей.