Они должны умереть

- Пусть будет, что будет, - сказал он себе.

- Нужна партнерша, моряк? - спросила Марж.

Он медлил, отыскивая глазами кого-то на улице. Затем решительно произнес:

- Да, черт побери, мне нужна партнерша! - Он схватил Марж за локоть, все четверо завернули за угол и направились вверх по проспекту.

* * *

Два парня в ярко-желтых рубашках свернули в сторону квартала. Они ненадолго остановились, положив руки на бедра. Оба носили солнцезащитные очки, у обоих темные волосы были зачесаны высоко назад. Старший, Томми, а ему было около двадцати, имел рост свыше шести футов. На запястье правой руки у него был надет серебряный браслет с надписью. Другому парню было девятнадцать. Он был невысокого роста и звали его Ли'л Киллер. Его настоящее имя было Фил. Он никого никогда не убивал, но имя придавало ему вес, делая похожим на парня, который за порцию мороженого готов вырезать вам печень. Тот, кто повыше, кивнул Филу, и они направились прямо к ящику, на котором, вытянув шеи, стояли Папа и две девушки.

- Эй, пацан, - сказал Томми.

- Ты это мне? - обернулся Папа.

- Брысь с коробки, - ровным голосом произнес Томми.

- Что? - не понял Папа.

- То, что слышал, - вступил в разговор Фил. - Спрыгивай. Поглядели, теперь дайте другим поглядеть.

Папа взглянул на Сиксто, стоявшего на земле:

- Сиксто, позови... - начал он, но Фил пихнул Сиксто, не дав ему сделать ни шага.

- Стоять, сынок, - произнес он.

- Смотри, не пришиби его, Ли'л Киллер, - захихикал Томми. - Так, пощекоти маленько.

- Послушайте, зачем вы нарываетесь на неприятности? - спросила Елена, не глядя на них и отыскивая взглядом Зипа, который в это время стоял на углу, около лотка с мороженым.

- Кто нарывается на неприятности? - вкрадчиво спросил Томми. - Мы с Ли'л Киллером очень вежливо попросили вашего друга убраться к черту с этого ящика. Вот и все. И никакого шума.

- Абсолютно никакого шума, - подтвердил Фил. В этот момент лейтенант Бернс взмахом руки подал знак открыть огонь тем, кто находился на крыше. Операция была рассчитана на то, чтобы не подпустить Мирандо к окнам. Во всех дальних уголках двора эхом отозвалась оружейная стрельба, и, как слаженное трио в громкоголосом оркестре, одновременно послышался звон разбитого стекла.

Мирандо появился в окне всего лишь на какую-то секунду. Взглянув на улицу и увидев то, что предполагал увидеть, он скрылся в свое убежище.

* * *

Полицейские 87-го участка стремительно бросились к входной двери здания, расположенного с левой стороны от "Ла Галлина".

Прошла какая-то секунда, но, прежде чем укрыться, Мирандо успел их увидеть. Операцией руководил лейтенант Бернс. Подбежав к дому, он открыл огонь по окнам. За ним бежали Стив Карелла, Энди Паркер и еще полдюжины вооруженных полицейских. Замыкал атаку Фрэнк Эрнандес. Один за другим полицейские вбежали в здание. Эрнандес, казалось, следовал за ними не отставая, но, неожиданно, в последний момент свернул направо и прижался к стене.

В это же время капитан Фрик, командующий одетыми в форму полицейскими 87-го участка, поднес мегафон ко рту и закричал: "Мы входим, Мирандо! Мы снимаем входную дверь с петель".

Никакого ответа.

"Сейчас мы будем у тебя, Мирандо. Мы уже поднимаемся по лестнице", кричал Фрик в надежде, что Мирандо клюнет на это.

В коридоре, согнувшись на ступеньках, притаились Бернс, Карелла и Паркер. С улицы доносилась стрельба, крики полицейских, визги толпы, звуки разбившегося стекла и расщепленного дерева, оглушительный свист пуль отскакивающих и бивших рикошетом.

Там на улице, за стеклянной дверью "Ла Галлина", бесшумно пробирался к пожарной лестнице Фрэнк Эрнандес.

Вдруг толпа замерла.

Единственным звуком, доносившимся сейчас до них, была стрельба с крыши и из окон, выходящих на квартиру, где укрылся Мирандо.

* * *

Она торопливо повернула за угол. Ее лицо было в слезах, блузка вылезла из-под юбки, и она все еще продолжала ощущать пальцы Куха там, где он прикасался к ней. Часы показывали двадцать минут первого, но ее не покидала надежда, что Джефф все еще ждет её, что он верил... во что он верил? С заплаканным лицом она быстро вбежала в кафе.

Его там не было.

Посмотрев на пустые стулья, она обернулась к Луису и спросила:

- Луис, у тебя здесь был моряк?

Тот согласно кивнул.

- Он ушел.

- Я... Я не успела... толпа на улице.

- Он ушел, - повторил Луис.

Быстро повернувшись, она вышла на улицу. Словно гром среди солнечного дня до нее доносилась оружейная стрельба.

"Чайна, эй, Чайна!" Ей страстно захотелось, чтобы набежали тучи и пошел дождь. "Чайна, ты что, не слышишь?" - и чтобы дождь умыл улицы и все...

- Эй, Чайна!

Она резко подняла голову.

- Что? А, привет.

У лотка с мороженым, ухмыляясь, стоял Зип.

- Как поживаешь?

- Прекрасно, - ответила она. - У меня все отлично.

- Хочешь мороженого?

- Нет, Зип, спасибо.

Он изучающе посмотрел на нее.

- Что-нибудь случилось?

- Ничего.

- У тебя такой вид, будто ты плакала. Кто-то обидел?

Она отрицательно покачала головой.

- Нет.

- Если тебя кто-то будет обижать - скажи мне. Я разберусь с ним так же, как собираюсь разобраться с Альфи.

- Оставь Альфи в покое! - вспыхнув, она резко оборвала его.

- Что?

- Почему ты хочешь расправиться с ним? У тебя нет на это никакого права!

- Я не боюсь его, - сказал Зип.

- Никто и не говорит, что ты боишься.

- Просто он это заслужил, вот и все.

- Зип, ты прекрасно знаешь, что он ничего не сделал. Ты знаешь это.

- О, нет - он наломал немало дров. Я хочу поставить его на колени. Я хочу...

Неожиданно она разрыдалась.

- Почему ты так говоришь? Почему ты так жесток? - кричала она. Посмотри на себя! Ты сам не свой! Разве ты не можешь быть самим собой?

Пораженный такой неожиданной вспышкой гнева, он молчаливо смотрел на нее.

- Что ты хочешь этим сказать? - слезы градом катились по ее лицу. Чего ты добиваешься? Хочешь сделать только себе хуже? Что случилось с тобой? Какой бес вселился в тебя?

Растерянный, он не отрывал от нее глаз. Протянув руку, он хотел дотронуться до нее, чтобы утешить. Ему не приходило в голову, что слезы душили ее давно, с того самого момента, когда она подверглась нападению Куха; слезы душили ее во время нескончаемого пути от дома до кафе, где она все еще надеялась увидеть ожидающего ее моряка. И сейчас, не найдя его, уже не могла более сдерживать себя и дала волю чувствам. Всего этого Зип, разумеется, не знал; он Знал лишь то, что она плачет. И перед лицом женской ранимости, перед лицом боли, которую ему никогда не доводилось испытать, Зип одернул руку, побоявшись сейчас прикоснуться к ней, побоявшись установить контакт, казавшийся в эту минуту таким личным и таким откровенным.