По темной стороне

Он злился и темнел лицом, в то время как вены по всему телу набухали и раскалялись. Будто бы по его жилам вместо крови тек жидкий огонь.

Зато мне сразу стало ясно почему он хочет назвать свой удел Тлеющим. Мужик-то с огоньком…

— Делмар, — одернул ходящий вулкан мой кошмар, и светопреставление прекратились. Кожа побледнела, вены остыли, и глаза перестали страшно мерцать, а уголек зрачка, разгоревшийся опасным красным цветом бушующей внутри этого создания стихии, потух.

- ‎Прости, — передернул плечами этот…огонек, — просто бесит меня сложившаяся ситуация.

- ‎И ты пришел просить меня поговорить с Айаной? Ты же знаешь, что она меня не послушает.

- ‎Ты старший, ты можешь приказать, — настаивал на своем Делмар.

- ‎Мы это уже обсуждали, — кое-кто начинал раздражаться, — я не стану этого делать.

Братец моего кошмара насупился, но быстро вернул себе хорошее настроение:

— Позволь хотя бы с твоей человечкой поиграть.

Я затаила дыхание, с ужасом ожидая ответ хищника. Я, конечно, нужна ему живая, чтобы ловить на живца всяких сектантов, которые почему-то непременно должны захотеть меня вернуть, но живая же не значит целая.

Огнеопасный страх ведь меня не убивать собирается, всего-то поиграть. Буду поджаренная, но живая…

— Нет.

Аж от сердца отлегло. Мой кошмар решительно стремился к званию условно положительного героя. Против настоящего героя без страха и упрека, его злодейская морда не выстоит, но на фоне вот таких вот несдержанных пироманов, хищник казался просто ласковым зайчиком.

— Очень милая семейная встреча, — пробормотала я, чувствуя, как теплая лапка коснулась моей ноги. Дося, высунувшись из-под кровати, дергала меня за брюки, призывая забираться к ней.

Хищник, стоявший ко мне спиной, этого не видел, а вот Делмар заметил, но обратил внимание почему-то не на мочалку:

— Раяр, позволь спросить, — хищник хмыкнул, но благосклонно кивнул, — ты специально ее так наряжаешь?

- ‎Что? — мой удивленный кошмар обернулся ко мне, осмотрел с головы до ног. Взгляд был странный…растерянный такой, словно он только сейчас заметил мое совершенно непрезентабельный вид. — Хмммм.

- ‎ «Хммм»? — усмехнулся огнеопасный братец. — Это все, что ты можешь сказать?

- ‎Не обращал внимания, — честно признался Раяр, — разберусь.

А я не знала радоваться мне, что он с моим гардеробом разберется, или стоит беспокоиться.

Вечером, снова прячась в ванной, поняла, что нужно было беспокоиться.

Худая, верткая, черноглазая брюнетка, с длинным носом и нервными пальцами, которая ворвалась в мою спальню как раз во время ужина, оказалась местной модисткой…очень польщенной доверием хейзара, а оттого пугающе исполнительной.

А я не хотела, чтобы меня трогали прохладными пальцами, обмеряли черным швейным сантиметром, и нежно поглаживали голые руки, восхищаясь моим теплом. Не хотела и просто не смогла долго терпеть.

Пятнадцать минут и я полураздетая, но очень решительная, заперлась в ванной, чувствуя странное дежавю, но упрямо держа оборону.

— Давайте не будем расстраивать господина, — мягко журчал ее голос, — выходите, моя нежная, у нас еще столько дел.

- ‎Каких дел? Вы меня обмеряли, с вашей модой я все равно не знакома, так что давайте вы мне просто подберете одежду из уже готового на свой вкус и все. Облегчим друг другу жизнь.

Мое предложение оскорбило ее до глубины души. Слушать о том, что она профессионал, ее имя известно далеко за пределами Мглистого удела и вообще:

— Я не позволю, чтобы об Алер Савьи говорили как о какой-то бездарной швее, которая не в состоянии справиться со своей работой! — ее гневный вопль еще звенел в моих ушах, когда в спальне послышалось недовольное:

- ‎Что здесь происходит?

- ‎Она заперлась, — возмущенно вскинулась Алер, но сообразила, в чьем присутствии позволила себе повысить голос, и тут же сбавила тон, заискивающе добавив, — мы не успели дойти даже до выбора ткани.

- ‎Опять? — кто-то был крайне недоволен, а я…я была ученая и щель под дверью быстро заткнула полотенцем. Потому что безопасность прежде всего.

В спальне царила пораженная тишина, все любовались концом полотенца, который я слишком ответственно просовывала в щель.

— Это возмутительно, — задумчиво пробормотал Раяр, — считать, что меня может остановить какая-то тряпка…

А в следующее мгновение я имела честь лицезреть медленно тающее под натиском тьмы полотенце.

— Вы же можете так и от двери избавиться? — спросила я, медленно отступая к ванне.

- ‎Могу, — подтвердили мне самодовольно.

- ‎А почему не избавляетесь?

- ‎Так не интересно.

Час на выбор ткани, еще почти два на составление списка моделей, что я выбрала из эскизов этой…профессионалки (она тыкала пальцем в совершенно непонятные рисунки, утверждала, что мне это очень подойдет и смотреться я в этой буду просто дивно, а я послушно кивала и смиренно смотрела как очередной номер заносится в кожаный блокнотик аккуратным, мелким почерком), и еще минут двадцать просто сидела рядом с Алер, пока она гладила мою руку и блаженно вздыхала.

С легкой руки Раяра, по каким-то своим причинам нагрянувший ко мне целых два раза за один день (причины он так и не назвал, казалось даже, что бедный хищник и сам был не в курсе, зачем приперся), я могла совершенно серьезно заявить, что хуже этого дня можно было считать только тот ужасный момент, когда я попала в этом безумный мир.

Завтрак в этом мире стал для меня самым печальным приемом пищи из всех. И не потому, что он был утром и теперь, чтобы поесть, вставать нужно было раньше, чем я могла толком проснуться, но и от того, что проходил он в компании Раяра.

Обед и ужин он великодушно оставил только мне, но эти завтраки…

На этот раз сложнее всего был даже не подняться с кровати (хотя большую часть ночи я была занята совсем не сном, а выбором фасонов одежды для своего будущего гардероба и героичность моего восстания никто не смог бы отрицать), затруднительно было не сбежать из столовой только туда зайдя.

В просторном, темном помещении, за новым столом, укрытым темной скатертью сидели два темных хмыря. Мой кошмар, и огонек.

Тарелки из черного, хрупкого фарфора были пусты, ясно давая понять, что ждали тут только меня, что очень странно.

Обычно, когда я добиралась до столовой, то заставала Раяра с бокалом чего-то янтарного и искрящегося. Он лениво цедил эту интригующую жидкость еще минут пять после того, как я усаживалась за стол и, не особо выбирая, наваливая что-то себе на тарелку — самые жуткие пять минут за день. Даже в аггельских болотах тонуть было не так жутко, как сидеть под этим тяжелым, задумчивым взглядом и делать вид, что он меня совсем не напрягает.

Минут через семь после начала завтрака мне удавалось расслабиться и наконец-то почувствовать вкус еды, которую я себе выбрала. Повар, если тут такой имелся, был просто мастером своего дела и все, что я выбирала в бессознательном состоянии, было очень вкусным.

Но что-то подсказывало, что сегодня мне не видать покоя даже через пятнадцать минут.

Делмар светло улыбнулся и порывисто встал, заставив нас с мочалками нервно отступить:

— Не стоит бояться, — нежно велел он, отодвинув стул, на который мне предлагалось сесть.

- ‎А где прежний стол? — мы не подходили, мы стояли в дверях и смотрели вот на это вот. На безобразие это, весьма скромных размеров. Огромный стол, за которым я хотя бы отчасти могла чувствовать себя спокойной, заменили на это вот. Маленький, квадратный, совершенно не успокаивающий столик. Издевательство, а не стол. И столовая теперь казалась еще больше, и Раяр опаснее, и вообще…мне так не нравилось!

- ‎Я от него избавился, — небрежно отмахнулся Делмар от моего сдержанного недовольства, — слишком большой, зато теперь мы будем ближе друг к другу.

Сегодня он был не помят, причесан и ужасно дружелюбен. Темный камзол, темная рубашка, темный камень в массивном перстне из потемневшего от времени серебра…темные волосы, собранные в высокий хвост.