Няня для тирана

Захотелось швырнуть в него чем-нибудь увесистым, стереть ухмылку с чувственных губ. Меня так и распирало от гнева, а Вадим невозмутимо продолжал пялиться на меня. Я плотнее прижала к груди джинсы, а он насмешливо взметнул брови. Впрочем, чего кипятиться-то, он же издевается надо мной! Вечно поддевает, чтобы вывести из терпения, хотя не пойму, на кой ему это надо.

Честное слово, когда девчонка так на него смотрела, он терял контроль над собой. Даже не подумала прикрыться, бесстыжая. А он, как зеленый юнец, не мог оторвать от нее алчного взгляда, и она, конечно, заметила это. Наваждение, а не женщина, чёрт бы её побрал! Хотелось наорать на Эльвиру, чтобы прекратила щеголять в неглиже, но так он выдал бы себя с потрохами. А быть перед ней слабым, давать повод подозревать, что небезразличен к ней, Вадим не желал.

— Ты не предупреждал, что приедут твои родственники! — обвиняющим тоном воскликнула она, натягивая джинсы. — я никогда не была хозяйкой светского вечера. Понятия не имею, как принимать кучу гостей и о чем с ними говорить!

— Не будь дурой. — отрезал он насмешливо, досадуя на себя за то, что продолжал пожирать её глазами. — тебе не придется вести беседы, поверь, мои многочисленные тётушки и бабушки найдут уйму тем. Лучше подумай, что мы им скажем о нашем скоропостижном браке. Должна же быть причина такой расторопности.

— Почему ты сообщаешь мне обо всём в последний момент? Когда они приедут?

— Сегодня. — невозмутимо произнес он.

Эля всплеснула руками, и Вадик мысленно чертыхнулся. Чёртов бюстгальтер обрисовывал соблазнительную грудь, из-под кружевных чашечек выглядывали аппетитные полушария, и у него вспотели ладони от желания снова прикоснуться к ним. Нет, даже не так, стиснуть, помять, ощутить нежность кожи. Это становилось болезненной потребностью, проклятье! Потребность обладать телом Эльвиры, испробовать её всю и всюду, каждый сантиметр, услышать её эротичные стоны, как в тот раз, в машине.

Он скрипнул зубами, и, оттеснив её от шкафа, наугад вытащил футболку. Бросил ей.

— Одевайся. Поедем по магазинам.

— У тебя больше нет дел? — агрессивно выпалила Эля, причесываясь.

— Главное сейчас — придумать правдоподобную легенду для родни. — подойдя к ней, он встал у неё за спиной, и их взгляды встретились в зеркале. — запомни одно, мои тётки это помесь бульдогов с дворовыми шавками, они запросто сожрут тебя, если поддашься на провокации или начнут исподтишка гавкать и покусывать, если поймут, что ты сильнее их. Тебе решать, что предпочтительнее. По-моему, второй вариант более удачный, согласна?

Она испустила вздох. Вадим запустил пальцы в густые волосы, и обхватил Эльвиру за горло. Она запрокинула голову, так же враждебно глядя на него в отражении.

— Сыграешь роль влюбленной в меня, и старухи не покажут свои длинные носы в наш дом в ближайший год. — шепнул ей в макушку, поглаживая подушечками пальцев от подбородка до ключиц.

Она не шелохнулась, но в широко распахнутых глазах застыл вопрос. Загорский знал, о чем она сейчас размышляла, и не спешил развеивать её сомнения. Она первая начала игру в кошки-мышки, явилась сюда с какой-то тайной, поэтому он сохранит свою тоже.

После смерти Тани мать во главе с пятью старшими сёстрами и двумя престарелыми бабками принялись терроризировать Вадика, туманно намекая, что человек, который всегда на виду у прессы и общества, должен быть примерным семьянином. Пять лет прошло, пора сменить имидж скорбящего по супруге вдовца на мужа прекрасной жены, и дать Сонечке женскую заботу. Они, конечно, были правы в этом, Соня нуждалась в любящей матери, а Татьяну в этом качестве девочка не знала.

Само собой, на то, что будут о нем писать в газетах светской хроники, Загорскому по хрен, но пункт второй, касающийся его дочки, подтачивал червем сомнения, и он готов был сдаться, признать правоту родственниц. Эльвиру он выбрал не случайно, был ряд причин, и самая важная — это разгадать её секрет. Девчонка не просто так подбиралась к Сонечке, и, будь он проклят, если не выведет её на чистую воду.

Но и влечение к ней сыграло не последнюю роль, плюс, она обеспеченная особа, дочь того, кто практически возвел этот поселок на свои средства, и тётушки должны удовлетвориться его выбором.

Но ей истинные мотивы его предложения знать ни к чему. Она дала согласие на фальшивый брак, а значит, подтвердила, что вынашивает какие-то мутные планы относительно его дочери. Врага, как известно, надо держать на виду.

Платья я не любила, с юности привыкла одеваться в удобные джинсы и футболки, но, постепенно обретая известность как художница, была вынуждена сменить имидж. Теперь часто приходилось носить вечерние наряды с открытыми плечами и спиной, это стесняло меня, лишало уверенности. Казалось, что я голая, и плотоядные взгляды мужчин пробирали до самых костей. После расставания с Яриком я закрылась, не заводила отношений, и меня всё устраивало.

Недотрогой, конечно, не была, иногда случались интрижки, но это было мимолетно, и следа ни в памяти, ни в душе не оставляло. И вдруг в мой тесный мирок ворвался он, самовлюбленный Вадим Загорский, и броня начала трещать по швам. Он нравился мне отчаянно, от него исходила бешеная мужская харизма, устоять против которой я была не в силах.

Несмотря на наши вечные разногласия и споры, я засматривалась на него. Намеренно вызывала на баталии, чтобы снова увидеть, как темнели его глаза, а губы сжимались в презрительную полоску. Он был опасным и загадочным, и я очень хотела понять, что его так ожесточило. Должна же быть причина, почему завидный жених, имеющий баснословное состояние и схоронивший жену пять лет назад, до сих пор одинок.

Впрочем, условно-то, уже нет. Ведь никто не будет знать, что наш брак это фикция. Наверное, наряду с испытанием его «ужасными» кусачими родственницами меня ждало еще и бурное проявление чувств у потенциальных охотниц за Загорским. И Диана это лишь вершина айсберга, а сколько на самом деле, этих разочаровавшихся светских акул в его отвергнутом списке?

Вадим сунул мне в руки ворох шмоток, и кивнул на кабинку, огороженную плотной ширмой из штор. Продавщицы с любопытством поглядывали в нашу сторону, и меня подмывало ляпнуть что-нибудь язвительное. Небось, после нашего ухода начнут шептаться, пуская в мой адрес ядовитые стрелы. Узнать в замухрышке, одетой в старые джинсы, с собранными в пучок волосами, известную художницу, было сложно. Разница между Эльвирой — звездой и мною теперешней была катастрофическая.

— Мне нужно всё это примерить? — недовольно фыркнула, взглянув на наряды.

— Пока не знаю. — невозмутимо ответил Вадим. — возможно, я остановлю выбор на чем-то, что мне понравится видеть на тебе раньше, чем ты начнешь умолять о пощаде.

— Не надейся! — усмехнулась я, пятясь к примерочной под бдительным оком продавщиц. — ты же знаешь, женщины обожают шопинг! Это тебе скоро наскучит демонстрация платьев, спорим?

Ляпнула просто так, без задней мысли. Но тиран коварно улыбнулся, приблизился ко мне, оттесняя за ширму, и подал руку.

— Хорошо, давай заключим пари. Что на кону?

Вот мерзавец! Я пожала плечами, старательно отводя глаза от его лица, но меня, как волшебным магнитом, так и манили его чувственные губы. А он еще и нагло ощупал мой зад, пользуясь тем, что я юркнула за шторы, и видеть, чем мы тут заняты, девчонки за прилавком не могли.

— Хм… Если окажешься права ты, и я сдамся первым…

— То весь вечер не отходишь от меня, и спасаешь от своих драконш — тётушек! — опередила я, невинно улыбнувшись, а свободной рукой пытаясь отодрать его пальцы от своей попы.

Но не тут-то было. Он переместил ладонь на бедро, чуть тиская и поглаживая, и по коже разлетелись горячие приятные токи.

— Замётано. — легко согласился Вадим, скользнув губами по моей шее. — проиграешь ты, эту ночь проводим вместе.

Я задохнулась, но не от возмущения, как хотелось думать. Его дыхание обожгло ушко, влажный язык пощекотал внутри раковинки, вызвав шквал возбуждающих волн в паху, а пальцы пробрались под пояс джинсов, и пробежались вдоль кромки резинки трусиков.