Страница 35 из 145
21
Констанца лежала на диване в гостиной и стонала. На лоб ей положили смоченную в холодной воде ткань, но, судя по всему, сестре это ничуть не помогало. Она стонала и металась из стороны в сторону, заливаясь слезами.
— Не хочу!.. Не хочу!.. — всхлипывала она. — Я лучше умру!..
— За лекарем послали? — спросила я, взяв Констанцу за руку. Рука была горячей.
— Нет, не послали, — ответила матушка, добавляя снега из ведерка в таз с водой, в котором лежали еще две свернутые вдвое полоски толстой ткани. — Разве ее можно показать кому-то в таком виде?
— Это ты, Бланш? — позвала Констанца слабым голосом, не открывая глаз.
— Это я, сестренка, — я сжала руку Констанцы, чтобы подбодрить. — Чего это ты раскисла? Первая красавица Ренна не должна плакать.
— Не хочу за это чудовище, — губы у Констанцы запрыгали. — Он чудовище! Чудовище! Ах, зачем я только взяла проклятую булавку?!
— Не надо так переживать, дорогая, — матушка поменяла компресс на лбу Констанцы. — Король выделяет графа, а его величество не может приблизить к себе чудовище. Ты же видела милорда де Конмора на балу — он вежливый и обходительный.
— Он старый!! — Констанца замолотила ногами по обивке дивана.
— Ему всего-то чуть больше тридцати. И он очень богат, не забывай об этом.
— Богат! — Констанца разразилась слезами. — Кому какое дело до его богатств! Он колдун или убийца! Все его жены умирают! Я не хочу умирать! Не хочу-у!
Матушка всплеснула руками и посмотрела на меня, прося помощи.
— Так он тебя замуж и не звал, — сказала я спокойно, и истерика Констанцы испарилась как по-волшебству.
Сестра приподнялась на диванчике, и тряпка-компресс свалилась ей на грудь. Я убрала тряпку, а матушка поднесла полотенце, но Констанца только отмахнулась.
— Граф прислал письмо, — сказала она, глядя на меня во все глаза.
— И что? Разве он в нем просил твоей руки?
— Но он сказал, что приедет завтра с визитом…
— И что? — я встала и задернула шторы, потому что из-за забора в окно заглядывали настырные мальчишки. — Пусть приезжает, если ему хочется. Мне кажется, он поступил благородно, предупредив, что хочет к нам заехать. Хотя бы я успею начистить подсвечники — они все в нагаре.
— И ковры надо почистить снегом — деловито вмешалась матушка. — Анна, а ты отполируй дверную ручку, она совсем потускнела.
— Да, мама, — сказала Анна, хлопая ресницами.
Что касается Констанцы, она смотрела на нас, как будто мы сошли с ума.
— Конечно же, граф де Конмор хочет жениться на мне, — сказала она, — он признал меня первой красавицей и приезжает завтра.
— По-моему, мы слишком торопимся, решив все за графа, — сказала я. — Никто не знает, зачем он едет к нам.
— Но, Бланш… — начала Констанца.
— Она все правильно говорит, — поддержала меня матушка. — Лучше бы тебе успокоиться, Констанца. Своими воплями ты только даешь повод для сплетен. В любом случае, я никогда не отдам тебя замуж против твоей воли, и ты это прекрасно знаешь.
В этом я немного сомневалась, но предпочла промолчать.
Констанца села на диванчике, расправляя юбку и хмуря золотистые брови:
— Но все говорят, что он решил жениться на мне… — сказала она неуверенно.
— Кто говорит? Леди Сплеторе? — матушка выжала тряпку и протерла Констанце лицо. — Или леди Медоус? Две старые язвы — это не «все».
— Мама! Разве так говорят?! — воскликнула Анна, и мы покатились со смеху.
Даже Констанца засмеялась.
— Вот и хорошо, что все успокоились, — подытожила я. — Теперь приступайте к уборке, а я побежала обратно в лавку, иначе господин Маффино сойдет с ума. Подсвечники можете оставить мне!..
Я послала сестрам воздушный поцелуй, и матушка отправилась вместе со мной, чтобы запереть калитку после того, как я выйду на улицу.
Но едва мы переступили порог, и сестры не могли нас слышать, матушка остановила меня:
— А теперь скажи, что ты думаешь на самом деле, Бланш.
Мы тут же отбросили показное спокойствие и взялись за руки, поддерживая друг друга. Губы у матушки задрожали совсем так же, как у Констанцы, и я поспешила обнять ее, чтобы и в моих глазах она не увидела беспокойство.
— Все очень странно, мама, — сказала я. — Но нам не стоит изводить себя раньше времени.
— Неужели он и правда приедет за Констанцой?
— Не такие уж мы ценные невесты.
— Он так богат, он может себе позволить любую прихоть.
— Учитывая, какой характер у Констанцы — он не знает, на что идет, — пошутила я.
Матушка тихо рассмеялась:
— Ты всегда знаешь, как меня утешить.
Мы прошли по расчищенной в снегу дорожке до калитки, и еще раз обнялись.
Матушка отсчитала мне в ладонь три медяка, подумала и добавила серебряную монетку:
— Купи свежего хлеба и масла. Сделаем к приходу графа тартинки — и красиво, и на стол нестыдно подать. Отправила бы Анну, да она купит вчерашнюю сдобу, а в масле она совсем не разбирается…
— Все будет хорошо, — пообещала я на прощание.
Но душа моя не была так спокойна, как я старалась показать. И пробившись через любопытных, осаждавших наш дом, я убежала в Кирпичный переулок, хотя это была самая длинная дорога до лавки сладостей. Требовалось подумать. Что бы там мы ни говорили, утешая Констанцу, я ни секунды не сомневалась, что граф решил заявиться в наш дом за очередной женой. Счастливый вдовец, прикупивший сладостей для какой-то кокетки… Что за игру он ведет, и зачем ему моя сестра? Из- за красоты? Констанца — красавица, несомненно. Но вряд ли человек вроде графа де Конмора польстился бы на ее красоту. В столице найдутся девушки и покрасивее. Может, он приехал в провинцию в надежде, что сюда не доберутся страшные слухи о нем? Тоже нет. В городке, вроде Ренна, все узнают обо всем за пару часов. Узнают, с удовольствием сплетничают и на ходу придумывают еще кучу подробностей — одна другой страшнее.
Что же на уме у господина Синей Бороды?
И что из слухов о нем — правда, а что — выдумки?
Ах, этот человек казался мне средоточием тайн, и скучное житье последних лет делала его по-особенному привлекательным в моих глазах.
Но никакая привлекательность не стоила счастья моей родной сестры.
Если завтра милорду графу захочется стать мужем Констанцы, он должен будет рассказать все о своих бывших женах, и если с ними (а вернее, с их смертью) что- то нечисто, то матушка никогда не согласится на брак.
Я кивала в такт своим мыслям, и все казалось мне совершенно простым — это мы решаем, согласиться или нет. А графу де Конмору останется только принять наше решение.