Плохие привычки

Дело оставалось за малым: сформулировать условия сделки, по которым я бросаю курить. Назначить кнут и пряник. Кнут — это наказание, которому меня подвергнет жизнь, если я нарушу свое обещание не прикасаться к сигарете немногим более 500 дней. А пряник — то, что мне жизнь вручит безвозмездно, то есть даром, за страдания, вызванные изживанием вредной привычки. Странная штука, но всегда работает. Мало того что здоровее становишься, так еще и всякие приятности получаешь от жизни.

Я создал текстовый файл, озаглавив его «Пари», и сразу же его запаролил — на всякий случай. И, словно опытный чревоугодник в хорошем ресторане, принялся придумывать, что мне хотелось бы получить в ближайшем будущем.

Поскольку подсознание плохо понимает имена и цифры, а также некоторые другие условности, надо было быть очень внимательным в формулировках. Нельзя было писать о том, чего не хочешь, а лишь исключительно о том, чего хочешь. Желания, пока еще не сбывшиеся, должны были быть вписаны в настоящем времени — будто бы они вот-вот исполнились или исполняются. Чтобы Пари выглядело адекватным под суровым взором сознания, оставаясь при этом понятным подсознанию, я старательно исхитрялся.

Наказание было придумано сразу — я решил, что довольно пугающим стимулом будет потеря самоуважения. С приятными сюрпризами было сложнее, однако я «расписался».

Перечень приятностей, которые станут мне доступны, занял почти три страницы. Особо тщательно я оговорил, что не хотел бы потерять любовь. Хоть и прекрасно понимал, что в жизни ничто не может длиться вечно. Расставаться с аурой взаимных чувств, возникших между мной и Ириной, даже через многие годы мне не хотелось ни под каким соусом.

«Я счастливо живу со своей второй половинкой, люблю ее и любим ею. Это продолжается всю нашу жизнь. У нас родились умные, добрые, красивые, достойные дети».

Необходимо было логично закончить этот практически юридический документ, и я приписал еще несколько строк. «Пари составлено — сегодняшняя дата, подпись. Бросаю курить, начиная с 15 ноября сроком на 18 месяцев или более. Подпись. Свидетели и заинтересованные стороны…» Я оставил прочерк. Подразумевая под этим любые стороны от божественных до вполне материальных. Уже немного фиглярствуя, я дописал своеобразный постскриптум:

«Если мое обязательство отказаться от курения окажется ложью, все блага окажутся ложью. Если я сдержу обещание, я получу все и даже больше. Причем блага начнут входить в мою жизнь с момента составления настоящего Пари».

Я распечатал текст и удалил исходный файл. Лист с пари был отправлен в сумку. Ну вот, после этого непосильного труда можно было бы перейти и непосредственно к работе…

Отстучав оставшееся время в клавиатурной лихорадке и заполучив заслуженное покраснение глаз, я с наслаждением вытянул руки вверх, сдаваясь во власть прекрасного пятничного вечера. Оставалось предупредить ребят из охраны, что машину сегодня я оставлю ночевать на офисной стоянке, и — вот он я, пятница!

ГЛАВА 2,

в которой все уже, собственно, началось, только никто об этом не догадывается…

— Одно дело шпицштихель, и совсем другое — больштихель!

В кабаке, как всегда, царил средневековый полумрак. Кирпичные неоштукатуренные стены сходились аркой над головой, в них были вбиты какие-то цепи и сделаны ниши. В оформлении ниш никаких порядка и системы не наблюдалось: в двух ближайших к выходу стояли пустые доспехи рыцарей Тевтонского ордена. И были эти доспехи небольшого, практически карликового размера (хотя, возможно, это были детские доспехи).

В третьей нише раскинуло свои розоватые листья какое-то неизвестное растение, в четвертой находился пожарный кран. Два дальних углубления в стене вмещали дубовые полочки, на которых красовались фарфоровые статуэтки дуэний и пастушек. Немного сумбурный интерьер, но мне всегда нравилось здесь бывать — обстановка располагала к отдыху и неторопливой беседе. Музыка не била по ушам запредельным количеством децибел, а сервис не бил по всему остальному.

Мы с Мишей выбрали четырехместный стол рядом с неизвестным розовым растением, которое я тут же окрестил Фикус Инкогнито, два других места были для Жоры и Кеши. Больше никто из нашей компании приходить не собирался — трое были в командировке, один на больничном. Еще один отпросился на свадьбу друга, и его послепраздничный зеленоватый облик все ожидали увидеть не раньше понедельника. Мы сделали предварительный заказ и в ожидании остальных налили себе по рюмочке водки.

Часа через полтора всем уже захорошело. Разговор вился вокруг совершенствования человека вообще и его мозга в частности с позиции до неприличия компьютеризированных людей. Основную тему разговора очень старательно развивал Кешка, видимо, давно озадаченный этим нелегким вопросом:

— Отнесись к мозгу, как к компьютеру. Вот какие проблемы — глючит у тебя комп. Взял ты и переставил ось. Ну, или отшаманил, если не сильно глючит. С человеком как быть? Ежели без психиатрии? — свои слова он сопровождал старательным разглаживанием дубовой столешницы — скатертей на столах не было.

— Ну и кто тебе мешает? НЛП в помощь, ковыряй свои заморочки, только не стань совсем обезбашенным, — любитель психологической литературы Георгий распрямлял авторитет, не забывая отправлять в рот аппетитные кусочки телятины.

— Нет, мы будем рассматривать сильно замусоренный случай — нам-то лет уже ого-го. Барахла ненужного в голове — немеряно. Там обиды всякие, комплексы полноценности и наоборот. По одной выдергивать занозы уязвленного самолюбия, несчастных Любовей, вирусов — себе дороже, остатка жизни не хватит. Короче, связываться с чисткой реестра не будем. А вот если взять это все — и отформатировать. Причем в более продвинутой файловой системе. Скинуть на флешку необходимый минимум ценной информации, переустановить ось.

Мишка, более близкий к техническим вопросам программного обеспечения, нежели Кеша — заместитель командира отдела доставки, возражал:

— Нет, не получится, ведь это, считай, полная потеря памяти. В жизни, конечно, можно головой удариться больно-пребольно, заполучить шикарную амнезию, как в длинных сериалах, чтоб она отретроградила тебя по самые ясельки. Только как-то жалко прожитых лет — не все же там мусор. И если воспринимать мозг как компьютер, то не на все 100 процентов. Что такое флешка для жизни — ее просто нет! Ты же не можешь хранить свою память нигде, кроме как в своей голове. Ну да, бывают фотографии, видео знаменательных событий — но как ты сохранишь запах любимой женщины? Вообще, считается, что в подсознании вся информация чуть ли не с момента зачатия хранится. Если верить в реинкарнацию, еще и прошлые жизни аккуратно заархивированы. В общем — форматировать нельзя, ведь это, считай, полная потеря памяти…

В разговор включился я, несколько легкомысленно произнеся:

— Но можно, например, спионерить у Господа Бога еще одну лицензионную версию Жизни. Разбить жесткий диск на два-три и поставить разные файловые системы. Ну, например, FAT32 и NTFS — одна быстрее с мелочью работает, у другой защита информации лучше. Скинуть инфу на один логический диск. Переставить операционку. А на другой поставить более продвинутую вторую ось, с Божьей помощью…

— Ага, будет Бог тебе помогать, если ты у него спионерил лицензионный продукт. Может, смысл всей твоей жизни — это альфа-тестирование операционки Жизнь 1985.25.09, причем урезанной версии. А ты тут хочешь себе установить Жисту8, да еще и нерусифицированный вариант! — скептицизм Михаила бил через край.

— Ну ладно, спионерить — это я так, по пути наименьшего сопротивления. Мы же взрослые люди, можно же и купить, в конце концов. В смысле приобрести легальным путем — заслужить праведными делами. Например, на ниве борьбы с шаманизмом. Или образцовым соблюдением седьмой заповеди.

— А что это за заповедь? — спросил Кешка, ровненькими полосками разрезая «Мясо по-рыцарски».