Страница 8 из 11
Вдоль трассы много надгробий, много следов свежих аварий. Очень жалею, что не притормозила в Удмуртии сфотографировать огромную груду металла на обочине, по ней хорошо угадывалась большая фура. Это очень страшно.
Несмотря ни на что, дорога мотивирует, низкий ей поклон, и мне кажется, что “КРУТИШКА” – это как "Крути, братишка" или "Крутышка".
День 24-й
Наконец-то солнышко. По такой погоде ехать легко, машины на трассе становятся добрее, встречающиеся люди – тоже. Видно, как все соскучились по теплу и радуются ему.
В сегодняшней гостинице, несмотря на все очевидные минусы (страшно к чему-нибудь прикоснуться), работают хорошие люди. Ночью пошел дождь, персонал постучал в дверь моего номера – разбудить, чтобы завезти велосипед внутрь помещения. Я в это время была в душе и не слышала. Без меня справиться не могли: велосипед пристегиваю на цепь, даже несмотря на внутреннюю парковку. Не хочу рисковать: в нашей стране все, что не пристегнуто, значит ничье.
В итоге работники достали полиэтилен и накрыли им прицеп. А когда я выползла, окружили меня всем коллективом и снова принялись за расспросы. Не понимают, как это – взять и отправиться в такую даль на велосипеде! Сказали, что поверх моего замка пристегнут велосипед своим собственным, чтобы утром я не уехала незаметно. Настаивают на совместной фотографии и просят прислать телеграмму, когда доберусь до финиша.
День 25-й
Встречный ветер плюс открытая местность – и этим все сказано. Поход требовал больше усилий, чем я ожидала. Когда преодолела 54 километра, до следующего места ночевки оставалось еще 20. Я была выжата, руки болели от перенапряжения, хотелось все бросить и разрыдаться.
Сделала остановку и созвонилась с диспетчером, объяснила ситуацию и попросила посмотреть место поближе. Близко ничего не было. Я взяла себя в руки и решила, что буду ехать столько, сколько смогу. Постараюсь найти заправку/кафе, попрошусь к ним встать на ночь. Каждый день перед выездом изучаю карту, многие геолокационные приложения поддерживают функцию чек-поинтов, можно посмотреть ближайшие отметки магазинов, кафе или заправок. Но российские просторы вносят свои коррективы: информация не всегда актуальна, приехать к точке и увидеть, что этого кафе уже нет, – обычное дело. Бывает и ровно наоборот: там, где карта показывает пустоту, неожиданно вырастает микро-цивилизация.
Каждый день я километр за километром пролистываю трассу в максимально увеличенном формате. Вижу озера, которые будут попадаться на пути, брошенные здания или действующие дорожные комплексы. По снимкам со спутника не всегда понятно, что за пятачок на земле, – часто приезжаю к заброшенной разрухе, на территории которой устроили свалку из ржавой техники. А по фотографиям казалось, что такая скученность зданий и транспорта наверняка означает, что здесь есть жизнь. На этот раз повезло: крутить пришлось немного, а там, где на карте ничего нет, передо мной вынырнула кафешка, банька и автосервис.
Я обратилась к девушке за баром, попросила разрешения поставить палатку… и сникла. Сотрудница попалась вреднющая: рыкнула, что такие вопросы не решает, а хозяина сейчас нет. Позвонить ему она не может, продиктовать его номер – тем более.
За столиком в кафе сидел мужчина, он догнал меня на улице, оказался кем-то вроде управляющего. Сказал, что у них тут автокемпинг, на ночь приезжают фуры, люди с палатками еще никогда не приходили, но он постарается дозвониться до начальства. Через некоторое время вернулся и скомандовал, чтобы ставила палатку: никто не против. Пока то да се, понабежали дальнобои, накинулись с расспросами: откуда я и куда, сколько уже еду и нафига вообще мне это все? Один достал телефон, начал просить фото, сказал, что он администратор дальнобойного паблика, хочет предупредить своих, чтобы узнавали и не обижали. День неожиданно заиграл новыми красками.
Я спряталась в палатку отдыхать, после десяти вечера температура опустилась до нуля. Дальнобои открывали кабины: “Ты е#анутая, сама замерзнешь и собаку свою заморозишь, иди сюда греться, живо!” Ругали меня страшно:
– Куда?! В Магадан?! Да ты охренела?! У нас мужики с тех рейсов снимаются, матерятся. А ты на велосипеде. Там снег еще лежит, ты вообще понимаешь, что делаешь?!
– Может, пойдешь в машину спать? – поддакивал им управляющий. – Ну или в теплом кафе посиди хотя бы. В час ночи закрываемся, персонал разойдется по домам. Бери спальник и иди в баню на ночь.
Капин прицеп покрылся коркой льда, мне в тонком спальнике тоже чертовски холодно. Не стала отнекиваться и в час ночи ушла в баню. Но вариант с лагерем у кафе мне понравился, когда потеплеет, начну практиковать. Уже четыре часа утра, я не сплю. Всем, кто мечтал послать меня в баню, сообщаю: я уже тут. Общий километраж – 1140.
День 26-й
В семь утра меня разбудили, в баню пришел мужик топить. Спала всего три часа – плохо что соображая, сгребла вещи в кучу, дошла до трассы и рухнула досыпать в траву. После десяти начала собираться и услышала голос из-за спины: "Анечка?" Я вздрогнула от неожиданности, потому что на звук проезжающих машин уже давно не реагирую. Из автомобиля вышла женщина, в два счета миновала кусты и остановилась передо мной. Протянула контейнер с домашними кексами и предложила угоститься. Я пыталась понять, кто она, и машинально вытащила два кекса. Видя мое замешательство, незнакомка принялась рассказывать: они едут из Тюмени в Екатеринбург, и их друзья, которые как раз ждут меня в Тюмени, попросили при случае поискать на дороге велосипедистку. Через две минуты их уже не было, а я осталась жевать кекс: он был таким вкусным, рассказывал про уют и тепло. На мгновение я почувствовала тоску по дому.
Дальше предстояло найти на трассе душ и привести себя в порядок. Удача не заставила себя долго ждать: уже через 100 метров, в шиномонтажной, на ледяном кафельном полу я от души поливала себя шикарной горячей водой – и через полчаса, посвежевшая, отправилась в дорогу. До Тюмени оставалось совсем немного, завтра уже буду там.
День 27-й
В пять утра внезапно посыпались уведомления от диспетчера маршрута: если до семи не выйду на связь, он начинает поднимать людей, организовывать поисковый отряд. Мобильник не ловит уже второй день, но по интерактивной карте видно местоположение (иногда с погрешностью в 3–5 км). Я подскочила, принялась бегать и ловить хотя бы одно деление на телефоне: обязательно надо дать знать, что все ок. Получилось, но понервничали оба. Еще раз обговорили, как себя ведем, если не выхожу на связь, и сколько ждем, учитывая, что участков без сигнала будет много.
В дорожном кафе, за 60 км до Тюмени, подошел дальнобойщик, с ним молодой напарник, пацан совсем. Я, промокшая и грязная, кроссовки хлюпают, мне холодно, лицо напряженное. Дальнобой окликнул:
– Работаешь?
– Где?
– Ну, вообще, работаешь?
И кивком на свою кабину показывает. Пацан стоит за ним испуганно, видно, что ему все это в диковинку, а старший с высоты опыта показывает, как общаться с девушками на трассе. “Мужик, ты обалдел?!” – огрызнулась я.
Молодой пацан моментально испарился, его наставник тоже поджал хвост и испуганно ускакал в кабину. А мне вдруг так обидно стало и такая силища появилась, что захотелось даже подраться. Хотя, может, это просто сублимация напряжения, которое копится в пути. Когда наконец подъезжаешь к крупному городу, знаешь, что комфорт и безопасность уже близко, можно выдыхать – вдруг появляется некая потребность прокричаться, слить отрицательную энергию, которая аккумулируется в процессе. Ездить по трассе не то чтобы страшно, но и не курорт, неприятных моментов набирается достаточно.