Девушка с верхней полки

Проснулась я около шести утра и поняла, что выспалась. Оделась, причесалась и заглянула в служебное купе. Дима спал, положив голову на бланк отчётности и стопку билетов, и между его пальцев была зажата ручка. А меня будто ударило чем-то, я дёрнулась, выскочила в коридор и уставилась в окно невидящим взглядом. Сегодня пятый день пути. И все эти дни Дима спал по четыре-пять часов в сутки, в основном днём, оставляя мне ночи и разрешая спать столько, сколько захочется. И ни разу не разбудил раньше и даже не намекнул на то, что нужно бы соблюдать график! Всегда был рядом, брал на себя основную часть работы, шутил и развлекал меня, а последние два дня ещё и готовил! А я… просто пользовалась всем этим, да ещё и постоянно обвиняла его во всех грехах.

Мне стало вдруг очень стыдно и отчего-то больно внутри. Я вернулась в купе и, еле сдерживая слёзы, погладила парня по голове:

– Дим, иди нормально поспи, я уже встала.

– Доброе утро! – он попытался улыбнуться, потирая глаза. – Точно, пойду спать. Разбуди в двенадцать, пожалуйста, обед за мной сегодня!

Поцеловал меня в щёчку и, пошатываясь, побрёл в купе отдыха. А я присела на его место и немного поплакала от осознания того, какая же я эгоистка. Навязалась парню и так бессовестно пользуюсь его заботой. Вдруг пиликнуло сообщение на телефоне.

Алина: «Доброе утро, мать! Ты там жива ещё? Не звонишь – не пишешь, а я ж переживаю!!!»

Я: «Жива-здорова, работы много, извини. Потом напишу»

Не хочу пока ни с кем разговаривать. А работы тут всегда много. Проверила бланк – за ночь к нам зашло семь человек, Дима вписал шестерых, а потом, наверное, заснул. Я просмотрела его записи и точно так же вписала седьмого. Ничего сложного, и чего он раньше меня к документам не допускал?

Заварила себя овсянки в стаканчике, заодно и запасы наши проверила – не густо. Интересно, из чего Дима готовить собрался. Гречка была в порционных пакетиках, и она закончилась. Три банки тушенки мы тоже использовали. Овощи съели вприкуску. Осталось четыре пачки лапши, ещё две каши, нераспакованные хлебцы, пакет печенья, две шоколадки и восемь пакетиков чая. Мда, даже кофе на сегодня нет. А ещё хочется булочку или бутерброд, надо бы в магазин сбегать, когда Дима встанет. Надоело уже всё, хочу нормальной еды!

Я сидела и жевала эту приторную овсянку, обильно запивая чаем и думала, что обратный путь до Владивостока не выдержу. Да и Дима не выдержит ещё шесть дней меня опекать.

– Ой, а где Димуля? – захлопала своим ресницами Королёва, заглядывая в служебку.

Вот как ей это удаётся? Половина седьмого утра, а она уже при параде. Волосы уложены, лицо раскрашено, даже блеск на губах. Вылитая барби! И опять пришла моего парня соблазнять! Голубая туника ещё короче вчерашнего халатика и ноги голые и жутко длинные.

– Спит, Димуля, сейчас моя смена, – буркнула я в ответ.

– Ой, а это там, да? – показала она наманикюренным пальчиком в сторону купе отдыха. – Мне у него кое-что спросить нужно.

У меня прямо глаза на лоб полезли от такой наглости. Она что, в купе к нему идти собралась? Сразу в кроватку прыгать? Я подскочила, схватила эту барби за руку и прошипела:

– Дайте поспать человеку. И у него, вообще-то, девушка есть!

– Ничего страшного, я не жадная, – приторно сладко улыбнулась она.

Вот это уже я не смогла вытерпеть. Дёрнула её руку вниз, больно впиваясь ногтями:

– Зато я жадная! Ещё раз к нему сунешься, расцарапаю лицо так, что ни в одно модельное агентство не возьмут!

Королёва скривилась от боли и попыталась разжать мою руку.

– Вау, а тут никак меня делят? – притворно зевая, произнёс Дима, заглядывая в служебку. – А чего главный приз  не позвали?

Мы тут же расцепились и опустили глаза, как две школьницы. Вот надо было ему именно сейчас просыпаться? Я уже примерялась у неё клок волос выдрать, боевой трофей, так сказать, после схватки со снежной королевой. Девчонкам бы потом показала.

– Виталина Геннадьевна, – так же лениво продолжал Дима, – крайне неразумно было с вашей стороны злить мою девушку. Дарья в гневе страшнее чёрта, да и я всегда рядом. Шли бы вы отсюда… Да, и предупрежу на всякий случай: пожалуетесь кому, вам же дороже. У меня есть репортёр знакомый, а в вагоне камеры, мы всю историю так повернём, что ваша ещё даже не начавшаяся карьера модели вмиг закончится.

Я смотрела на Диму и не узнавала его. Даже мне стало страшно от этого ленивого и уверенного тона. Лицо Королёвой покрылось красными пятнами, она злобно фыркнула, толкнула Диму плечом и унеслась на своё место, цокая шпильками.

А Дима вздохнул и укоризненно посмотрел на меня.

– Прости, я не сдержалась, – пролепетала чуть слышно, глядя в пол.

А парень обнял меня и тихонько сказал прямо в ухо:

– Клёво я роль сыграл, да? Аж сам собой горжусь!

Я в недоумении посмотрела на Диму и увидела всё того же милого парня, жутко довольного собой и ситуацией в целом. Шумно вдохнула воздух и всё-таки не сдержалась, треснула его по плечу:

– Напугал, придурок!

– Эй, я же тебя спас! – притворно возмутился он и снова сжал в объятиях.

‍