Наблюдатель

Эдварду дурно от осознания, что он делает ей больно. Делает больно так же, как когда-то это делал Стивен. На языке чувствуется горечь от чувства вины и отвращения. Блондинка царапает его предплечья и стонет, а на её глазах почти наверняка блестят слёзы. Мужчина зарывается носом в волосы на её затылке, вдыхает жгучий запах страха и никотина. Со стоном выдыхает и ослабляет хватку, позволяет девушке выкрутиться и обрушить на него град пощечин.

- Ненавижу тебя! - Лив плачет, но продолжает бить Эдди, рассекает кожу на правой скуле, пачкает пальцы. Не останавливается.

- Не правда.

- Ненавижу..!

- Враньё, - переходя на шёпот, Харди медленно сокращает дистанцию, тянет ладони к трепещущей в спазме фигурке.

- Эдди, - девушка роняет голову ему на грудь, прижимается щекой и лихорадочно выдыхает, скребется ноготками в ткань. Будто старается добраться до кожи и разодрать её в клочья. - Как ты мог..?

- Как я мог, - Что? - одурманенный её теплом, мужчина жмурится.

- Ты бросил меня! Целый год, Эдди! Ты шлялся невесть где целый год! Я тебя похоронила! - поколачивая мужчину в грудную клетку, Ливи мотает головой и вытирает слёзы. - Уходи!

- Шлялся? - переспрашивает Эдвард обиженно. Брошенные по незнанию обвинения ранят, полосуют сердце глубокими царапинами. Сдавленно вздохнув, мужчина отпускает блондинку. - Шлялся, значит..

- Что ты делаешь?! - Смит бросается следом, когда Харди проходит в спальню и начинает по-хозяйски рыться на полке с фотографиями и статуэтками.

- Я тебе докажу, Лив, - бурчит он скорее сам себе. Спазм не дает свободно дышать. Ему страшно. Страшно, что его догадки окажутся ошибочными, и Эдди не сможет оправдаться. - Бинго.

На пару минут девчонка теряет дар речи. Ливи просто отказывается принимать действительность. Показавшись из тени, Эдди приближается, держит в ладони маленькую ёлочную игрушку в виде лебедя.

- Положи на место, - девушка обнимает себя руками.

- Помнишь её?

- Положи на место! - просит Оливия, когда до неё начинает доходить положение дел.

- Я её купил, - Эдди режет без ножа, наблюдает, как взгляд оленьих глаз вспыхивает. - На чёртовой набережной Монтбэлло.

- Замолчи.

- После той перестрелки, помнишь? Тебе вручила её компания бездомных.

- Да, я помню…

- Я был там. Я был среди этих парней.

- Нет. Это ложь, - Ливи вырывает статуэтку из рук и бережно прижимает её к себе.

- Это правда, Ливи. Я был там. Каждый ебаный день я там был. Ты подавала мне милостыню, - Эдвард осторожно берёт её ладонь, целует самую середину на пересечении линий. - Вот этими руками. Ты касалась меня вот этими руками.

Сменив гнев на милость, девушка позволяет заключить свое лицо в ладони и приблизиться к ней на ничтожное расстояние. Влажные дорожки на её щеках холодит чужим дыханием.

- Почему ты не пришёл ко мне?

- Я хотел, - он различает каждую трещинку на её губах. - Но нельзя было.

- И все эти убийства… Это был ты?

- Да, - мужчина виновато ведёт плечами.

- Господи, Эдди.., - ослабев под натиском, блондинка сдается. - Я люблю тебя.

- А я люблю тебя, - слова освобождаются из сдавленной трахеи, и Эдди с сорванным стоном прижимается к девушке, выслушивает отборный мат и задушенные всхлипы. Горячее касание оставляет вечное клеймо на его шее. - Люблю тебя, Лив.

***

Он испытывает поистине детский восторг, когда прикасается к ней. Оливия, обнаженная, словно нерв, сминает простыни и отзывается неразборчивым шёпотом. У Эдди трясутся пальцы, когда он стягивает с её бедер кружевные трусики и заключает в ладони изящную лодыжку. Губы касаются тонкой кожи на ступне. Мужчина массирует сустав, оставляя поцелуи вслед за касаниями. Девушка тихо смеется, нетерпеливо тянет его за запястья и вынуждает грузно опуститься сверху. Харди и сам не прочь забить на прелюдии и заняться делом, но изгибы стройной женской фигуры манили бархатистой кожей и пьянящим запахом. Лишь усмехнувшись в ответ на едва слышные просьбы, Эдди хищным движением сползает ниже и не дает вцепиться в него поцелуем. Кончик языка обводит затвердевшие соски, играет с тонкой паутиной вен. Слуха касается звонкий стон, посылая колючую дрожь от затылка вниз по позвоночнику. Мужчина сипло дышит в ответ, всеми правдами и неправдами пытается справиться с накатывающим волнами возбуждением. Дискомфорт от сдавливающей пах джинсы становится невыносимым, и он рваным движением выдергивает пуговицу из петли.

Лив реагирует на это вполне однозначно. Потемневший взгляд толкается в самое нутро, и Эдди элементарно отключается, позволяет уложить себя на лопатки и впиться укусом в его нижнюю губу. Легкой щекоткой тонкие пальцы пробегаются по широким плечам и груди, задерживаются на блядской дорожке и юрко ныряют под резинку трусов. То, как Смит играет с ним, заставляет Харди запрокинуть голову и процедить тихое урчание сквозь сжатые зубы. Подушечка большого пальца обводит набухшую головку по кругу, собирая естественную смазку. Эдди смотрит на неё и будто не верит, что всё это происходит на самом деле. А когда Оливия, глядя в упор, облизывает свои пальцы, мужчина начинает молиться, чтобы происходящее никогда не заканчивалось.

- Ты не проебала талант изводить меня, - хрипит он. Девушка улыбается.

Передразнивая его же фишку, Ливи медленно растекается по нему, опаляет поцелуями кожу, спускается ниже и оставляет след от укуса внизу живота. Набухший ствол задевает скулу лёгкой пульсацией, пока блондинка стягивает с Эдди джинсы и бельё. И Харди не хочет знать, где она научилась всему этому.

Кончиком языка девчонка очерчивает вздутую вену, обводит каждый контур, тычется в уретру и повторяет все снова. И, чтобы не насадить её сразу одним рывком и кончить в горло, Харди вцепляется в простыни и натягивает ткань до глухого треска.

- Мы обязательно обсудим всё это после, - мямлит он и глотает окончание. Лив насаживается на него, позволяя члену скользнуть по нёбу и упереться головкой в гортань.

Лишь пары движений хватило бы, и ещё живым осколком мозга Эдди это понимал. Пришлось настойчиво оттянуть девушку за волосы, когда она уже собиралась снова пропустить член к горлу. Лив картинно вздыхает и вытирает губы, слишком медленно возвращается к чужим губам. Слишком медленно седлает чужие бедра.

В стремлении вернуть контроль себе, мужчина необычно резко переворачивается и снова придавливает девушку к матрасу. Черти, отплясывающие в оленьих глазах, скрываются под опущенными ресницами. Глубокий поцелуй затягивает в пропасть последние крупицы разума. Эдди шарит языком у неё во рту, царапает спину обрезанными ногтями, теребит соски между сбитых фаланг. Ответом служит томное движение бёдер. Потираясь взмокшими половыми губами о его член, Ливи шире раздвигала ноги и призывающе стонала на выдохе.

- Подожди, - мешкает Харди, пристраиваясь между женских бёдер. - Ты что, действительно хотела меня убить?

- Ты хочешь поговорить об этом сейчас…? - отзывается Смит и тягуче вскрикивает, когда мужчина входит до основания и бесцеремонно начинает вдалбливать её в матрас.

- Повелась, да? - он тихо смеется и обводит языком мочку уха. Сгибает её ногу в колене, усиливая проникновение.

Лив наплевать на боль, которую она причиняет Эдварду, полосуя ногтями по плечам и спине. Будто мстит. Она маниакально оставляет глубокие царапины и кусает сгиб шеи, зализывает засосы и следы зубов. Холодит кожу горячими вздохами, чувствует, как массивный член движется внутри, балансирует на тонкой грани. Ей больно, ведь долгие месяцы полового воздержания даром не проходят. Но то, с каким голодом Эдди смотрит на неё, стоит каждого удара по нервным окончаниям. То, с какой нежностью Эдди касается её искусанных губ, стоит того, чтобы немного потерпеть и раскрыться чуть сильнее.

Мужчина поднимается и сжимает Лив за талию, садится на колени и насаживает её на себя, устанавливает ритм и наблюдает, как девушка подстраивается. Кажется, он даже слышит, как её сердце колотится, а легкие наполняются и опустошаются в унисон. Ладони ложатся на грудь, поглаживают и сминают, вновь посылая импульсы по венам и разгоняя кровь. Девчонка закидывает руки себе за голову и позволяет похабно обласкать своё тело, сжимается вокруг члена до ноющего напряжения в яйцах. Забываясь, Харди врывается в её тело жестче, оставляет на бёдрах синяки и переходит со стонов на задушенное рычание. Полуопущенные ресницы накрывают тело под ним мутной вуалью. Приходится снова вернуться к её лицу, сгрести в охапку и захватить рот в беспорядочный поцелуй. Выслушать, как Лив, прижавшись крепче, кончает и сжимает ногами его корпус.