Страница 18 из 29
Много времени ушло на поиск газетных публикаций и их перепечатывание, согласование с автором. Во избежание злой и поверхностной критики, скоропалительных обвинений, что книга представлена однобоко, как памфлет и вызов власти, мне пришлось наряду с колючими и наступательными статьями разместить еще и душевные этюды в адрес русских подвижников, честно и смело защищающих и оберегающих традиции и устои государства, таких, как писатель Валентин Распутин и художник Владимир Игошев. Они украшали сборник, привлекали внимание разнообразной читательской аудитории.
Когда процесс собирания статей и очерков подошел к концу, пришла мысль разместить в книге и серию знаковых фотоснимков, обозначающих громадный круг друзей писателя. Начался поиск фотографий. Тут подключился к работе сам Василий Иванович.
Встал еще один сложный вопрос: где лучше издать книгу – в столичном издательстве или у себя на Ярославщине? Для Белова в тот момент это предложение не имело значения. Выбор пал на издательство Сергея Хомутова «Рыбинское подворье».
Письмо двадцатое
Дорогой Анатолий Николаевич!
Делайте что хотите, лишь бы вышла книжечка. И так она запоздала…
Неважно, какое будет название. А предисловие придумай коротенькое, какое хочешь. Можешь сказать, что публицистика в годы безвременья спасала меня от безденежья – и СПАСЛА! Но неужели я не стал бы писать эти статьи, если б Гайдар меня не ограбил? Нет, стал бы все равно…
Так что, решите все без меня. И насчет названия, и насчет, заголовков-подзаголовков. Например, «Догорающий Феникс» мне дорог… Все!
Белов. 27 ноября 2001 г. Вологда.
Книгу твою пока не прочитал, как только руки дойдут, прочту сразу… Обнимаю. Приеду на Собор 10 декабря.
В столичном издательстве «Русский мир» вышла моя книга «Дом под кронами дубов». То была, как сказано в аннотации, яркая публицистическая проза, откровенный разговор с соотечественниками о проблемах русской «глубинки», о ладе и нестроении современной крестьянской жизни, об удивительных людях деревни, о природе и культуре России.
Многие очерки из подаренного сборника были написаны мной под впечатлением широкоизвестной книги Белова «Лад», потому не случайно понятие и слово «лад» присутствует в аннотации к моей книге. К примеру, очерк о крестьянине Алексее Гонобоблеве, умеющем покрыть крышу соломой четырьмя разными способами. Редактировал книгу Вячеслав Волков. Он же нашел добротного художника Н.Н. Орехова, оформившего очерки блестящими рисунками, раскрывающими как задумку автора, так и нравственную суть крестьянской жизни. В то время я жалел, что Белов отказался от издательских услуг Волкова.
В письме Василий Иванович посетовал на запоздалый выход книги. Но задержка произошла не по моей вине, а по его – уж слишком подолгу он частями высылал свои статьи. А суровая команда – «делайте, что хотите, лишь бы книжечка вышла» – прозвучала после моего письма ему. В нем изложен был проект предлагаемой к изданию книги Белова «Раздумья о дне сегодняшнем», от которого я впоследствии сам отказался.
21 ноября 2001 года я писал Белову в Вологду:
«Глубокоуважаемый Василий Иванович!
После нашего с Вами разговора об издании книги я переговорил с главным редактором журнала «Русь» и директором издательства «Рыбинское подворье» Сергеем Хомутовым, и он с удовольствием согласился взяться за работу. В выходные дни я еще раз внимательно ознакомился с Вашей рукописью и решил, несмотря на разрешение и доверие с Вашей стороны на полное редактирование, посоветоваться с Вами.
Так как все статьи и заметки – это отклик писателя на острую злобу дня, это раздумья писателя о многочисленных проблемах сегодняшней жизни, то книгу можно так и назвать – «Раздумья о дне сегодняшнем» При этом заголовки статей и заметок можно заменить на уточняющие название книги и ее содержание соответствующие новые заголовки, чтобы нейтрализовать некоторую часть политически устаревших событий, описанных в материале, и чтобы придать им еще большую актуальность, злободневность и искренность. Например, вместо заголовка «Спасем язык!» озаглавить материал – «Размышления о русском языке». Вместо заголовка «Догорающий Феникс» – «Раздумья о судьбе русского крестьянства». Вместо заголовка «Акциз» – «Раздумья об алкогольной политике и пьянстве». И так далее.
Если Вас такой вариант устраивает, то сообщите мне, чтобы я так и ориентировал издателя. Если есть свои замечания и предложения по этому варианту, то внесите уточнения. Если необходимо все оставить, как есть, то рукопись с теми же заголовками и пойдет в типографию. Только тогда сообщите свое название к книге. Ибо книга пока без названия.
И еще бы мне хотелось сопроводить книгу небольшим своим предисловием – представить Вас ярославскому читателю и пояснить, зачем и почему Вы, известный писатель, взялись за написание и издание политической публицистики, и какую цель Вы преследуете, адресуя свою книгу российскому читателю. На мой взгляд, такая аннотация не помешает сегодня.
Кажется, по книге пока все вопросы заданы. Жду скорого ответа.
В газете «Советская Россия» от 17 ноября сего года прочел любопытный очерк Юрия Белова «Русская тетрадь» – о Валерии Гаврилине. В последнюю встречу мы с Вами как раз о нем говорили, о Ваших добрых планах… Не Вы ли автор? Или это однофамилец? Если это не так, то Вам этот материал обязательно следует прочесть. Фактура замечательная!
Сумели ли Вы, Василий Иванович, хоть один очерк из моей новой книги «Дом под кронами дубов» прочесть в поезде, как намеревались?! Конечно, не скрою, мне интересно узнать Ваше слово мастера о моем скромном труде. В книге – вся моя любовь к русской деревне, к русскому крестьянину. Иначе и нельзя, я ведь родом из деревни. И очень переживаю за все в ней, происходящее сегодня. Впрочем, об этом мы с Вами говорили и в Вологде».
Книгу Белов обещал начать читать в поезде, курсирующем между Вологдой и Москвой, но, видимо, этого не произошло.
Разговор о том, почему писатель с мировым именем начал писать вместо художественных повестей и рассказов никому якобы не нужные публицистические материалы, Белов заводил часто, так как литературные критики упрекали его в том, что он будто бы исписался. Чиновники в административных зданиях, читающие критические статьи писателя, ворчали и продолжали советовать ему отказаться от публицистики и вернуться к художественному творчеству. Были и те недоброжелатели, которые распространяли слухи о том, что побудительным мотивом для занятия публицистикой стало гайдаровское ограбление писательских сбережений. В своем письме Белов уточняет в который раз, что публицистика – это его отклик на продажную политику либералов-демократов, а также спасение от безвременья. А мне он говорил еще, что публицистика дает ему возможность поразмышлять над извечными вопросами бытия. Как вернуть уважение власти? Как быть, если тебя не понимают? Как отличить принципиальность от обычного упрямства и продажности? Можно ли прощать подлость? А русофобов – можно?
Разные писатели по-разному обозначали значение публицистики. Но все они понимали, что она помогает бороться со злом, она помогает спасти страну. Расхождение было в другом, в смыслах… Для писателя Солженицына, например, смыслом спасения страны являлась правда, то есть жизнь без лжи. Значит, главный наш враг – это ложь! А для Белова спасение Родины заключалось в патриотизме, в гражданских поступках, в созидании. Потому основным врагом он считал – трусость. Из общения с Беловым, из многочисленных его статей, затрагивающих тему политического противостояния общества и власти, я сделал вывод, что именно трусость он больше всего клеймил в публицистике. И, что важно, трусость он вытравливал даже из себя, презирая ее, он осознавал, что порой она мешает ему в честном служении Родине. Но он перебарывал себя, поднимался первым в информационную атаку, получал вместо вознаграждения привычные окрики и угрозы, и снова безбоязненно писал, восставал за правду.