Клятва Белоснежки

— Родион, сегодня никаких разговоров, — объявила Жанна, когда машина мягко тронулась по идеально ровному асфальту. — Мне нужно подумать. Под умиротворяющую музыку.

— Будет исполнено, — отозвался Родион благодушно.

У них были правила. В зависимости от настроения Жанны, парень мог вести авто в абсолютной тишине, поддерживать беседу или включать подходящую к случаю музыку. У него в запасе имелась пара дюжин плей-листов. Сегодня он выбрал современную классику: мелодичное и спокойное пение скрипки. Кстати, Родион в детстве учился в музыкальной школе, но в последствии понял, что выдающимся музыкантом ему не стать. Пытался учить музыке детей, но не сложилось. По глупой причине. Точнее, из-за глупости старшеклассницы, решивший, что симпатяга Родион — ее мечта. Закончилось всё скандалом, хотя вины парня там не было ни на грамм. Он и пальцем не трогал малолетку, даже не смотрел в ее сторону. Просто родители девчонки оказались людьми непростыми, а им требовался козёл отпущения. Жанна знала, что Родион тщетно искал работу в самых разных местах. Ей тоже настоятельно советовали его не нанимать. Но плевала Жанна на чужие советы. Парень не сделал ничего дурного. Не его вина, что на пути попался избалованный отпрыск богатого семейства.

Как когда-то и на ее пути.

Жанна попыталась думать о работе, но ничего не вышло. Мысли то и дело возвращались к прошлому. К кривящейся и кричащей подруге Насте. К матери, раз и навсегда отрекшейся от единственной дочери. И к спящему городу, освещаемому желтым светом фонарей. К городу, по которому серая мышь Снежанна Морозова брела на высоченных каблуках. Треклятые каблуки! Жанна несколько недель училась на них ходить, чтобы не оплошать перед всеми. Но толку-то…

Серая мышь, мечтавшая превратиться в ту ночь… нет, не в лебедя, а в обычную птичку с маленькими крылышками, умудрилась не только упасть в глазах окружающих ниже плинтуса, но и пробить собственным телом все слои мирозданья!

Она брела и брела, размазывая по лицу слезы и косметику. В красивом платье на тонких бретельках и с распущенными волосами, которые прежде по желанию матери заплетала в строгие косы. Стучала каблуками, будто забивала гвозди. Гвозди в собственный гроб. Серая мышь, посмевшая претендовать на большее, ничего не боялась в ночном городе. Ей не было дела до маньяков. Худшее, что могло случиться, уже случилось. Так что какая разница?

«Какая же ты дура, Снежка», — повторяла она шепотом слова подружки, ощущая на губах соленый привкус, и ненавидела себя.

За что ненавидела? За то, что доверилась Стасу. За то, что убежала под хохот одноклассников с выпускного бала, поджав хвост, пока учителя отпаивали успокоительным ее мать — завуча. За то, что не хватило смелости найти Стаса и вцепиться ему в лицо. Расцарапать до крови и оставить следы надолго, а то и на всю жизнь. Ведь ее жизнь он освежевал. Но она не сделала этого. Понимала, что не сможет. Расплачется перед ним, показав, что она — ничтожество.

Какой бред, не правда ли? Ведь это Стас сломал жизнь девочке Снежанне и поставил крест на карьере ее матери. После подобного скандала работать завучами не остаются. И вообще не остаются работать в школах. Но Стаса никто вокруг не считал чудовищем. Это ведь шутка сына большого начальника. Всего лишь шутка.

«Лучше умереть», — шептала она другую «мантру».

А какой у нее выбор? Она собиралась в пединститут, чтобы пойти по стопам матери. Точнее, не в сам пединститут, а в его филиал, находившийся в родном моногороде. Не то, что бы это была мечта. Так хотела мать, и иное не обсуждалось. Дочка соглашалась. Как делала с пеленок. Теперь же контуженная скандалом матушка не пустит и на порог. В этом юная Снежанна не сомневалась, слишком хорошо знала характер родительницы. Для матери она теперь мертва. Так, может, смерть и есть выход? Запасного плана-то не существовало.

И когда рядом с визгом затормозила крутая иномарка, девочка Снежанна не испугалась. Смирилась с неизбежным. Сама же думала о смерти. Накликала. А если прежде придется пережить нечто кошмарное, что ж, значит, такова судьба.

Вот только… только…

Из навороченной тачки выскочил высокий мужик в дорогущем костюме, рванул к застывшей выпускнице и… спросил хрипло:

— Что с тобой случилось, ребёнок?

В ту ночь серая мышь Снежанна Морозова узнала, что в жизни бывают судьбоносные встречи, а высшие силы ее берегут, коли прислали персонального ангела-хранителя. Человека влиятельного и опасного, но защищающего ближний круг с остервенением волка. В ту ночь этот самый «волк» решил взять зареванную выпускницу с разбитой жизнью под опеку и вывести «в люди». Потому что поникшая хрупкая девчонка, бредущая в желтом свете фонарей, со спины напомнила ему погибшую дочь. «Волку» показалось, что он получил шанс что-то исправить…

…ОН словно почувствовал мысли Жанны на расстоянии. Мобильный завибрировал и высветил имя покровителя.

— Да, Альберт? — она с трудом вырвалась из паутины воспоминаний.

— Надеюсь, настрой боевой?

— Я готова к встрече, если ты об этом. Не дрогну.

— В силе духа Жанны Громовой я не сомневаюсь ни капли, — проговорил Альберт Рудаков жестко. Он так делал крайне редко. Только когда требовалось привести подопечную в чувство. — Но в тебе всё еще живет девочка, которую я встретил двенадцать лет назад на темной улице. Она не дрогнет перед давним обидчиком?

Жанна хотела ответить «нет», но вдруг усомнилась.

Что если Альберт прав? Она сбежала с выпускного бала, не решившись посмотреть Стасу в глаза или расцарапать самодовольное лицо. Он навсегда остался непобежденным злом. Единственным, пожалуй. Ведь директор рекламного агентства Жанна Громова взяла в жизни немало вершин. Тех, которые другим казались недосягаемыми. Где гарантия, что встретившись со Стасом Александровским лицом к лицу, она не стушуется, не превратится в девочку, которую он растоптал и уничтожил?

Они столкнулись три недели назад перед вечеринкой в фирме Аси Рудаковой. Жанна заехала, чтобы обсудить кое-какие личные дела. Подруги болтали и пили чай, пока сотрудники украшали банкетный зал, а официанты накрывали столы. Руководил всем… Стас. Следил, чтобы никто ничего не перепутал, не умыкнул ящики с вином и всё в таком же духе.

Жанна увидела его и потеряла дар речи. А Стас поймал взгляд, внимательно посмотрел и улыбнулся, как улыбаются незнакомкам. Ни намека на узнавание. Потом он еще с полчаса курсировал мимо столика, не считая, что они с Жанной когда-либо пересекались.

— Кто это? — спросила она Асю.

— Мой водитель. Личный.

Жанна нахмурилась. Одноклассник-мажор возит Асю? Бред какой-то.

Может, она обозналась?

— Лицо очень знакомое. Как его зовут?

— Стас Александровский, — отчеканила Ася и добавила строго. — Даже не смотри в сторону этого красавчика. Он занят. Мной. Только отцу не говори. Он пока не в курсе.

Жанна развела руками. Мол, разумеется. Не хватало, чтобы они мужиков делили. Что до Асиного папеньки, женская дружба святое. Однако едва Жанна вышла из здания, набрала номер Альберта и отрапортовала в деталях. Кому-кому, а Стасу Александровскому точно рядом с Асей делать нечего.

Тогда всё и закрутилось. Появился план уничтожения старого обидчика. Обидчика, с которым сегодня снова предстояло встретиться.

— Жанна, ты еще тут? — раздался из трубки голос Альберта, не дождавшегося ответа на вопрос.

— Тут. Я справлюсь, обещаю. Серая мышь тоже не дрогнет.

— Пообещай, что не передумаешь и не свернешь на полпути.

Жанна заставила себя вспомнить, как покидала родной город налегке (мать даже вещи забрать не позволила), и проговорила:

— Я клянусь, что доведу дело до конца и низвергну негодяя в ад.

* * *

Жанна вышла из машины и посмотрела вверх — на семнадцатиэтажное здание. Рекламное агентство, которое она возглавляла, располагалось на последнем этаже, а из окон отрывался потрясающий вид на город. Впрочем, у сотрудников, как и у начальницы, не было времени любоваться видами.